— Я за ней особенно не слежу, уж, извините пенсионера, поэтому и оценить по достоинству не могу. Но заметный интерес к нему у части общества, которая болезненно нацелена на быстрые перемены, говорит о том, что есть запрос на яркие политические фигуры, не выращенные в официальных ретортах. Правда, я не уверен, что сам Навальный — фигура самостоятельная. Меня удивляет другое: Навальный замечен в довольно резких националистических высказываниях, однако ни одного либерала, обычно цепенеющего при слове «русский», это почему-то не смутило. Загадка… Но, повторю, сегодня в нашей политике самовыдвинувшихся пассионариев еще меньше, чем певцов с голосами среди фанерных звезд нашей эстрады. Это плохо, ведь лидером нации нельзя назначить, его можно выделить из числа уже заявивших о себе. Кажется, мы снова заболеваем «номенклатурной немочью», которую я описал в повестях «ЧП районного масштаба» и «Апофегей».

— Что сегодня происходит с культурной политикой в России? Есть ли она? Кто отвечает за ее формирование? Как оцениваете работу Владимира Мединского? Что думаете о новом министре культуры Ольге Любимовой?

— С культурной политикой у нас явно не все благополучно. Сужу хотя бы по тому, как объемистый и нужный документ «Об основах культурной политики», готовившийся и обсуждавшийся в течение последних пяти лет, так и увяз в трясине межведомственных согласований.

Кстати, там речь идет и об ответственности деятелей культуры перед обществом. Помню, на каком-то заседании ведущий телепередачи «Тем временем» Александр Архангельский кричал, что это чуть ли не рецидив тоталитаризма. Конечно, формула, близкая тому же Серебренникову: «Государство — нам деньги, а мы вам наше самовыражение», — куда как удобнее. Мол, вот мы хотим поставить в ТЮЗе «Самоубийцу» (прекрасную, кстати, пьесу Эрдмана), а то, что детям в ТЮЗе лучше посмотреть «Детство Никиты» или «Детство Темы», нам плевать, мы самовыражаемся. Я когда-то предлагал специально для ТЮЗов, которым и ставить-то нынче нечего, объявить конкурс пьес с условным названием «Юность гения». Подросткам всегда интересно узнать, какими были начальные годы выдающихся людей. Не случайно Андрей Платонов написал «Лицей». Нет, не поддержали…

Есть в нашей культурной сфере вообще какие-то странные конфигурации. Например, важнейший, базовый вид искусства — литература, а также толсто-журнальное и книжное дело отчего-то приписаны к Министерству связи и цифрового развития, куда входит почему-то Роспечать. С какого испуга? Зачем Михаил Швыдкой, уходя из министров, устроил эту «рокировочку?» Сколько об этом говорено-переговорено, сколько писем и обращений написано! Даже президент очень удивился, когда я ему напомнил об этом «феномене» на заседании Совета по культуре, он сказал: «Ерунда какая-то…» Обещал разобраться и вернуть писателей в Министерство культуры. Не разобрался и не вернул…

Теперь о Владимире Мединском. На мой взгляд, он был одним из самых эффективных министров культуры из тех, что я помню. Но на мой взгляд, он даже придавал самоокупаемости культуры чрезмерное значение. Идейный прагматизм — особенность его поколения. А самоокупаемость культуры, по-моему, это то же самое, что и самоокучиваемость картошки. Кроме того, Мединский не скрывал своих патриотических взглядов, создал «Военно-историческое» общество. А патриотом у нас в сфере культуры быть вроде как-то неинтеллигентно. Куда спокойнее слыть мягким космополитом, вроде Авдеева. Возможно, в силу своего образования и предыдущего жизненного опыта, Владимир Ростиславович кое-каких тонкостей культурного пространства не ощущал. Иначе он не сдал бы Дорониной, не поддерживал бы агрессивного директора театра имени Вахтангова Крока, не одобрил бы назначение в БДТ чрезвычайно слабого режиссера по фамилии Могучий, не поставил бы во главе Третьяковки фанатку Малевича… В это время я как раз был председателем Общественного совета министерства культуры, пытался предостеречь от каких-то шагов… Тщетно. Кажется, большим начальникам при вступлении в должность, кроме удостоверения, выдают еще и беруши… Шутка. Впрочем, ошибки есть у всех, а в целом, повторяю, Мединский был сильным, энергичным министром и мог бы работать дальше…

С Ольгой Любимовой мы знакомы и даже сотрудничали. Когда я вел на канале «Культура» передачу «Контекст», она была директором этой программы в течение сезона. Произвела на меня впечатление энергичной, знающей телевизионной дамы с легким либеральным уклоном. Конфликтов у нас не было, а эпизоды некоторого взаимного непонимания случались. По-моему, ее слегка смущал мой искренний патриотизм и приверженность «русской теме». Кстати, она внучка выдающегося литератора Николая Любимова, переводчика Рабле и Пруста. Ее назначение было для всех неожиданным. Кстати, мой уход из председателей Общественного совета был предрешен еще при Мединском. Администрация президента на этом настояла. Они страстно хотели певца Майданова, а получился Лермонтов, которого я настоятельно рекомендовал в качестве своего преемника и, судя по всему, напрасно… Но это не первая моя кадровая ошибка.

— Говоря о ситуации в МХАТе им Горького, когда Татьяна Доронина была, по вашим словам, фактически изгнана из театра, а вместо нее был назначен идеолог «Золотой маски» Эдуард Бояков, вы назвали политику в сфере культуры антигосударственной. Затем неоднократно критиковали конфликт в театре, где ставились спектакли по вашим пьесам. Что там происходит сейчас, и что вы об этом думаете?

— Сначала общие соображения. Я убежден, что разрушение «нормативных», традиционных театров — это преступление. Если не будет театров, где пьесы ставят, как принято, то утрачивается сам смысл новизны и новых трактовок. Если восьмиклассник впервые увидит «Горе от ума», где Чацкий — безногий спецназовец, Фамусов — депутат Госдумы, а Софья — лесбиянка, живущая со служанкой, — то, не сомневаюсь, на этом свидания школьника с Мельпоменой и закончатся. Если нездоровый человек уродует собственное тело, это его проблемы. Но когда уродуют классиков — Грибоедова, Гоголя, Чехова — это уже наши общие проблемы. Почему-то «торителям новых путей» необходимо самовыражаться непременно на академических сценах. Мало ли чего они хотят? Может быть, Макаревич хочет петь в Ла Скала! И что теперь? Возьми новую площадку (их сейчас предостаточно) и создавай свой театр, выстраивай репертуар, завоевывай зрителей. Нет, им Малый театр подавай! Однако назначения худруками Богомолова, Юхананова, Грымова, Могучего, Боякова и прочих говорит о том, что идея трансформации традиционных театров идет сверху. Странно, но там, наверху, видимо, не понимают, что традиционный театр всегда более массовый и куда более соответствует тем воспитательным задачам, которыми сейчас Кремль озаботился. Вы думаете, Советская власть охладела к «черным квадратам» Малевича и вспомнила про «Трех богатырей» по своей тупости? Нет, ей надо было накануне большой войны патриотов воспитывать, что с помощью супрематизма весьма проблематично. А сейчас не надо патриотов воспитывать? И кто вам сказал, что авангард «передовее» реализма? Авангарду уже более ста лет. И в смысле новизны он отличается от реализма не больше, чем канотье от цилиндра. Давно пора власти держаться равноудаленно от этих двух не равноценных, но равно имеющих право на существование направлений. Пусть решают, выбирают, предпочитают читатель, зритель, слушатель. Но нет, не получается, все ты им голых бояр на трапеции подавай!