Император коснулся тремя сложенными щепотью пальцами правой руки раскрытой левой ладони. Слуга молча склонил голову, бесшумно исчез, а еще через миг появился с роскошным янтарным футляром письменных принадлежностей.

«Трон недоволен, – быстро писал владыка Империи. – Не вижу голов зачинщиков последнего заговора. А также голов их семей. Сроку даю четыре седьмицы, считая от сего дня». И вместо подписи прижал к дорогой тонковыделанной коже камень перстня. Чуть-чуть запахло паленым; на пергаменте остался четкий и глубокий оттиск имперского герба – вставший на дыбы василиск.

А потом, не слишком скрываясь, не обращая никакого внимания на жадно пялящихся ему в спину магов, Император отдал свернутое трубкой и опечатанное письмо невзрачному человечку, одному из множества имперских курьеров, день-деньской сновавших по славному столичному Мельину.

О его письме тотчас узнают Сежес и иже с нею? – пусть, к этому он был готов. Тем более что Хеон и в самом деле последнее время толковал о каком-то заговоре… Император устало поморщился. Какая чушь. Здесь все в руках колдунов. Наверняка и оба покушения – их работа. Вот только зачем им понадобилось два легиона? Не из лучших – лучшие, увы, за морем – но и далеко не отбросы, вроде городского ополчения. Пятнадцать тысяч мечей. Хватит на добрую войну. Против кого? В россказни об эльфах и Дану Император не слишком-то верил. Дану еще продаются и перепродаются на невольничьих рынках, но это уже все, последыши. Охотники за живым товаром обратили свой взор на восток и юг, кое-кто, правда, промышлял гномами, пока еще многочисленными…

Загадка на загадке. Радуга совершенно не способна говорить правду. Даже правда в устах магов кажется отъявленной ложью.

Записка к Патриарху Лиги была, разумеется, криптограммой. И содержала требование о немедленной встрече. Если Радуга ее и перехватит (а в том, что перехватит, сомнений не имелось), то, сколько ни обрабатывай пергамент снадобьями, сколько над ним ни ворожи – ничего не изменится. Нет там ни скрытых, чарами запечатленных слов, ни тайных надписей невидимыми чернилами… Император пишет Патриарху Серой Лиги именно то, что он пишет.

И все же он не мог не признать – смертельная игра с Радугой пьянит и затягивает куда крепче схваток с безмозглыми склизкими червями в подземельях Мельина. Черви просто хотели жрать; они жадно тянулись к любой плоти, какой только могли достичь; все развлечение заключалось лишь в умении хорошо вертеть мечом. Но это он может делать и на арене.

Пусть даже его противниками окажутся такие оборотни, как этот «мастер Н'дар».

Да, ни вино, ни женщины не в силах доставить столь острого наслаждения. Император, впрочем, отнюдь не ощущал себя игроком. Нет, скорее – человеком, запертым в клетке с голодными хищниками, когда против их когтей и зубов у тебя только руки, голые руки, такие бессильные по сравнению со свирепой мощью зверей. Вот только человек отчего-то всякий раз оказывался и хитрее, и кровожаднее, и беспощаднее любого зверя. Оттого и выживал. Он выживал, а утонченные эльфы, прямые и строгие Дану, непонятные гордецы-Вольные, трудяги-гномы один за другим сходили во мрак.

Вот и сейчас. Тайное послание к Патриарху Хеону. Чем ответит Его Скрытничество? – можно только гадать. Патриархи подчиняются имперским законам лишь до тех пор, пока их эти законы устраивают. Патриарх вполне может и не ответить. Сославшись, скажем, на ту же Радугу. И будет в своем праве.

Император может карать любого своего подданного, наверное, хватило бы силы покончить и с Хеоном, но тогда надо забыть о помощи Серых против Многоцветной Радуги. Василиск останется в одиночестве. И тогда семерка растерзает его в клочья.

…В тот день Император старался ни в чем не отступать от распорядка. Он заставил себя забыть о некуртуазных, нелепых и неловких адептах. Он будет все делать, как всегда. Чтобы Радуга, сохрани нас от этого Единый и прочие боги, не заподозрила, что Император уделяет делам Серых уж слишком много внимания. Заговоры были всегда, сколько существовала Империя. И бороться со смутьянами, конечно, нужно. Но если Император покажет, что именно ЭТО дело привлекает его сильнее всех прочих событий в государстве, вот тогда-то Радуга и вцепится в него всеми когтями…

Однако, к полному удивлению владыки Мельина, посыльный вернулся. Разумеется, без письма – хозяева Серых вообще недолюбливали каллиграфию – однако с ответом.

Семеро в плащах магов даже приличия ради не попытались сделать вид, что не набрасывают заклятия для подслушивания. Император почувствовал, как заалело лицо, кулаки его сжались, но – «еще не время мстить. Позже. Конечно же, позже».

– Велено передать, – испуганно мигая и поминутно кланяясь, пролепетал человечек, – «Все устроилось к наилучшей выгоде, и с ответом не задержу».

Скулы Императора закаменели. Успокоительная фраза Патриарха значила, как они условились, совершенно обратное. А «с ответом не задержу» и вовсе означало, что воин Лиги оказался в плену.

– Ты можешь идти, – бросил Император, уже забывая и думать о посланце послании и всем прочем. Важным теперь представлялось только одно – что сможет рассказать этот воин и как скоро Радуга нанесет ответный удар?

Неторопливо поднялся, положив руку на эфес, подошел к высокому стрельчатому окну. Вольные неслышно придвинулись ближе, адепты заволновались, забормотали что-то про «стрелу снаружи». Император только усмехнулся – его стража, все как один, умеет взять стрелу из воздуха перед самым лицом. Не обращая на магов внимания, наклонился, опираясь-о подоконник, выглянул наружу.

Под ним расстилался осенний Мельин, благословенное место, где ни разу не видели Смертных Ливней, где даже в зимнюю пору тепло и печи топятся не каждый день. Серой сталью кривого клинка сверкнула река, огибая замковую скалу, она казалась обогнувшим щит и глубоко вонзившимся в тело врага лезвием. О, если бы он мог с такой же легкостью поразить Радугу! А теперь, похоже, она сама поразит тебя. А может, и нет. Никогда не знаешь, чего ждать от волшебников.

А все эти их дешевые трюки с покушениями.., тоже мне, придумали предлог, чтобы подсунуть ему своих доглядчиков. Не сумели измыслить ничего пооригинальнее.

Он чувствовал, как из глубины поднимается гнев, и спешил подавить его, пока не учуяли ищейки Сежес. Гневаться нельзя. Он просто выдаст себя с головой, и все.

Нет, Император, нет, ты должен остаться спокоен и хладнокровен. Наверное, то, что воин Лиги схвачен, даже и к лучшему. Тянуть и медлить нельзя.

Радуга не даст тебе основательно подготовиться к войне. Рассчитывать можно лишь на внезапность и молниеносные, разящие удары там, где тебя никто не ждет. Нет сил? Неважно. Потому что если уж умирать, то никак не в пыточных казематах Орденов.

Император не сомневался, что Сежес и остальные уже знают о схваченном шпионе Серых. Нет сомнения, что бедняга уже выложил все, что знал, до последнего слова; правда, Хеон уверял, что пошлет самого лучшего, что сумеет в случае провала покончить с собой, да так, чтобы дознаватели ничего не сумели добиться даже от трупа. Тут Император с сомнением покачал головой. Он был слишком высокого мнения о некромантах Радуги. Так что отбросим пустые надежды и будем исходить из того, что Радуге уже известно имя Хеона. Вопрос, сколько времени им понадобится, чтобы захватить Патриарха и узнать у него о заказе Императора?..