Он поднял руку и потряс ею, показывая на обручальное кольцо на безымянном пальце.

– Я все знаю, – глаза его сузились от злости. – Все. Я слежу за вами с самого начала. Каждую субботу слежу. Что? Нечего ответить? И про Вильнюс знаю. На вокзале тебя видел. А ей ты на самолет билет купил. Думал, обманул всех, да? Молчишь? Ты не удивился? Что ты такой спокойный? Не боишься меня? Правильно! У тебя же тут твои люди. Охранники твои. Что я могу тебе сделать? Чего тебе бояться? Меня ты не боишься. И бога ты не боишься. Ничего у вас святого нет!

Незнакомец распалялся все больше. Говорил он нервно, отрывисто и зло, глаза его полыхали ненавистью. Антон Ильич, однако, никак не реагировал на его нападки. До сих пор он не вымолвил ни слова. Наконец мужчина выдохся и умолк. Заметив рядом с собой стул, он рухнул на него, ссутулился, опустил голову и сжал в кулаках шапку. Потом посмотрел на Антона Ильича с мольбой в глазах и заговорил изменившимся голосом:

– Зачем, зачем она тебе? Тебе других женщин мало? Почему она? Почему моя жена? Мы же венчаны. У нас семья, понимаешь? Она моя жена, моя. И батюшка мне говорит, она твоя жена. Прости ее, говорит. Прости и живи с ней дальше. Как будто ничего и не было. Она для меня все. Все, понимаешь? Нет у меня никого. Родители умерли. У меня она только есть. Только она. Я ради нее только живу. Ради нее все делаю. Ради нее в долги влез. Хотел побыстрее все сделать, что б только она была счастлива.

Антон Ильич все еще молчал.

– Как мужика тебя прошу. Можешь ты мне пообещать? Оставь ее. Оставь! Иначе я не знаю, что будет. Я не отпущу ее. Богом клянусь, не отпущу.

Антон Ильич медленно произнес, глядя ему прямо в глаза:

– Я клянусь тебе, что между нами ничего не было.

Мужчина открыл рот от неожиданности. В глазах его читалось удивление, и неверие, и надежда. Антон Ильич так же спокойно продолжал:

– Между нами ничего не было. И больше мы никогда с ней не увидимся.

– Богом поклянись, – прохрипел незнакомец.

– Клянусь.

Глаза его расширились, затем снова лихорадочно забегали. Он зашептал:

– Не может быть… Не может быть… Она сама призналась мне… Сказала, что у нее есть другой. Богатый… Я точно знаю, что есть… Так это не ты…

Он внимательно посмотрел на Антона Ильича.

– Не ты… Значит, есть другой?…

Антон Ильич молчал. Незнакомец рывком поднялся со стула и ушел.

Жизнь Антон Ильича постепенно стала налаживаться. Слежка за ним прекратилась, субботы, как и раньше, теперь всецело принадлежали ему, да и дела на работе пошли в гору. Подписанный с литовцами контракт поднял авторитет Антона Ильича в глазах сослуживцев, тем более что и Алексей Евсеич по достоинству оценил его старания, не только назначив его главным в этом проекте, но и выплатив ему премию, которой лишил было всех руководителей отделов в начале года. Работа по контракту кипела. Вдохновленный успехом Антон Ильич взялся за дело, засучив рукава. Правда, ехать снова в Литву ему не хотелось, но, к счастью, и необходимости в этом пока не было – Андрис, как и прежде, сам приезжал в Москву.

На работе выздоровление Антон Ильича не прошло незамеченным. Людочка звонко цокала каблучками, в приемной то и дело раздавался ее радостной смех, и, хоть Антон Ильич и выразил свое неудовольствие, назвав ее идею отправить его к «шалману» неудачной, она на начальника не обижалась. Главное, что шалман ему помог, рассуждала она, а остальное неважно.

С Геннадием Петровичем встретиться все никак не удавалось. Их последний разговор оставил в душе Антона Ильича неприятный осадок, и ему не терпелось поскорее увидеться с другом, объясниться, поговорить, словом, сделать так, чтобы их дружба вернулась в обычное русло. Но сначала был в отъезде Антон Ильич, а теперь Геннадий Петрович улетел отдыхать. Возможно, это и к лучшему, думал про себя Антон Ильич. Пусть друг отдохнет, развеется. А когда вернется, они встретятся, посидят не спеша, как они всегда любили, поделятся новостями, посмеются, и все у них пойдет по-прежнему, Антон Ильич в этом не сомневался.

Первое время после возвращения из Литвы Антона Ильича настойчиво разыскивала Александра. «Нам надо поговорить», – писала она, «назначьте встречу, я приду в любое время», «мне надо срочно кое-что вам рассказать». Антон Ильич не отвечал и на сей раз не испытывал из-за этого никакого неудобства. Говорить им больше было не о чем, и встречаться с ней он не намеревался. Однако Александра считала иначе.

В один из последних дней зимы в кабинет вошла Людочка и встревожено доложила:

– Там какая-то девушка к вам. Не по работе. Без предупреждения. Говорит, по срочному вопросу. Александра ее зовут.

Антон Ильич замер, сердце у него в волнении забилось. Он поднялся с кресла и встал у окна, повернувшись к Людочке спиной, но она успела заметить тревогу на его лице и, выждав немного, осторожно предложила:

– Сказать, что вы сегодня заняты?

На Людочку можно было положиться. Она бдительно следила за настроением начальника и всячески оберегала его от ненужных встреч. Мало кому удавалось проникнуть в кабинет Антона Ильича без ее ведома, а уж барышни, приходившие сюда по личному делу, и вовсе напрасно рассчитывали на теплый прием. Незваные гостьи не предвещали ничего хорошего: Людочка отлично знала, что Антон Ильич не назначает свиданий у себя в кабинете, таков уж ее начальник, порядочный и старомодный, так что вряд ли он обрадуется внезапному вторжению.

Антон Ильич повернулся и решительно сказал:

– Нет. Проводите ее в переговорную и скажите, пусть подождет. Я подойду через полчаса.

– Хорошо, Антон Ильич, – послушно ответила она и вышла. Было видно, что она не ожидала такого решения и все еще тревожилась за начальника. Людочку можно было понять. Антон Ильич едва оправился после затяжной болезни, и ей не хотелось, чтобы внезапно явившаяся девица вновь нарушила его покой.

За дверью послышались голоса. Антон Ильич машинально поправил галстук и занял свое место за столом. Зная Александру, он был готов к тому что она может ворваться к нему невзирая ни на кого. Дверь действительно отворилась, но в кабинет вошла Людочка.

– Она просит подождать вас здесь, в приемной.

– Нет, – решительно качнул головой Антон Ильич. – Пожалуйста, Людочка, отведите ее в переговорную, и пусть ждет меня там.

– Я поняла, Антон Ильич.

Голоса за дверью стихли. Антон Ильич снял очки, облокотился о стол, обхватил голову руками и вздохнул. Зачем? Зачем она пришла сюда? Что еще ей надо? Обида волной прокатилась по его сердцу и снова всколыхнула в душе недавние чувства. Зачем она с ним так поступила? Зачем вообще затеяла все это? И почему не оставит его в покое? Он вспомнил ее мужа, отчаяние и мольбу в его глазах, вспомнил Алексея Евсеича и его рассуждения о любви… Именно из-за Алексея Евсеича он отправил Александру в переговорную. Не хватало еще, чтобы кто-то увидел подружку Алексея Евсеича у него в кабинете. То-то будет ситуация! Антон Ильич даже плечами передернул. Что за женщина, эта Александра! Она вообще о чем-нибудь думает? В какое положение она его ставит, заявляясь сюда? Да и себя саму тоже. Сегодня Алексея Евсеича не было в офисе весь день, Антон Ильич это знал. Несомненно, знала и Александра. Однако наверняка найдется кто-то, кто ее узнает. А значит, скоро и Алексей Евсеич будет в курсе. Неужели она не понимает? Как она объяснит это ему? Хотя… как всегда, придумает что-нибудь, махнул рукой Антон Ильич.