— Она правда наёмница, — удивился и скосил взгляд на хмурое выражение лица Куколки, сразу понимая, что чего-то в этих документах недостает.

— Куколка? Я так понимаю, что хоть и не зная хангыль, ты уже поняла, чего нет в этих бумажках.

— Естественно, — она ответила глухим тоном, — Здесь нет причины, почему она устроила кровавую расправу. Иначе ты бы уже выдал подобное своей реакцией. Однако… — глаза Моники остановились на моём лице, и она прошептала, — …в этом вы с ней чем-то похожи. Причиной, чтобы стать такими.

— Ты наконец поняла, что я грязный убийца? — прошептал, ухмыляясь, а у самого по спине пробежал жгучий холод в ожидании осуждения из уст моей Куколки.

— Нет, Тангир. У вас была причина, чтобы превратить свою боль и ярость в оружие, — ответила таким же шепотом Моника и продолжила, — Мексика очень опасное место, особенно для молодой туристки и её семьи. Глупая молодая парочка с пятилетним ребенком, решила, что гид по тропам в мексиканских джунглях это чушь. Потому, когда по истечении десяти суток в лесу была найдена только Катерина, всё стало ясно сразу. Мексиканские медики еле спасли ей жизнь, после чего их власти подобное происшествие назвали банальным нападением хищников на людей. В их заключениях значилось, что муж Катерины, как и сын пропали без вести, и вероятно после нападения зверей их останки невозможно отыскать. Их могла унести река, они могли быть разбросаны тиграми на огромные территории.

Моника продолжала говорить, смотря на фото женщины, а я окаменел настолько быстро, словно слушал из уст Куколки свою собственную историю появления зверя внутри себя.

— Но это было не так, — продолжила Моника, — На самом деле Андрей и Катерина попали в деревню к наркоторговцам. Они сошли с туристической тропы, пренебрегая рекомендациями гидов и турфирмы, самонадеянно пройдясь по плантации дури, в обход того маршрута, который был безопасен для туристов. Но даже это их не насторожило. Попав в деревню, конечно же, их тут же начали окручивать местные жители, предлагая попробовать то, что якобы в Мексике совершенно легализировано. Туристы с деньгами, девушка в самом рассвете сил, которую на живом рынке можно продать за очень хорошие деньги, как и её малыша — всё это само пришло по своей глупости в руки к этим мразям. Люди бывают до ужаса наивны. Их убили, Тангир. Вернее убили Андрея. О том, что произошло с мальчиком ничего неизвестно. Однако учитывая, что Катерина вернулась в то место через четыре года и превратила его в кровавый ад, наталкивает меня на мысль, что ей хорошо известно что случилось с её сыном.

Я и не заметил, как мои руки сжались в кулаки, даже будучи сложенными в замок на груди. Пока Куколка говорила я всё больше узнавал в женщине на фото — зверя и чудовище не хуже себя. И сейчас на её лице и во взгляде я наконец заметил то, что невозможно разглядеть не зная человека ближе, чем по фото.

— Если это так, то теперь у нас есть ещё одна зацепка, Тангир. И она может стать намного прочнее жениха Греты Делакруз, учитывая что Катерина уничтожила корейский притон, рядом с которым напевали песенку про легенду о демонах и ангелах. Надо узнать, кто заказал её услуги…

— Очевидно это был мой хозяин, Куколка, — перебил Монику глухим тоном, — Только ему было выгодно уничтожить это место, потому что я может и был на привязи у твари, но Ким Ха Дже никогда не был чудовищем, а вот его сынки… Они туда не за бабками поехали, а за острыми ощущениями в койке. Только теперь я понял, почему он приказал сравнять то место с землёй. Очевидно там не только картишками твари баловались, — я безумно ухмыльнулся, похолодев разом, продолжая, — Этот мир прогнил насквозь, Куколка. Настолько, что мне кажется я сраный праведник в сравнении с этой клоакой из дерьма! Устроить притон под видом поклонения Господу! Мне интересно, как он ещё не сжёг эту планету дотла? Терпит? Я бы не терпел… — хохотнул, однако резко отрезал, — Мрази!

— Остынь… — послышался шепот справа, и я будто опомнился, а рука Моники схватила мою, когда я собирался пролистать документы дальше.

Куколка сжала мою ладонь, однако продолжала смотреть на экран и щуриться, словно решая сложную задачу в голове, пока её ладонь крепко сжимала мою в своей и нежно поглаживала вдоль кисти.

— Тебе нравятся такие прикосновения? — повернулся к ней и потянул на себя.

Моника опомнилась и хмуро посмотрела в ответ, обнимая и спрашивая:

— А что в этом странного?

— Прикосновения — основа отношений в моей культуре, Невена, — я погладил её по щеке и осмотрел лицо, которое вытянулось тут же, как я назвал Куколку настоящим именем, — Это порой приятнее самого дикого секса… — прошептал, а сам почти невесомо провел подушечками пальцев вдоль её спины, — Потому что это искусство, как прикоснуться к женщине так, чтобы она задрожала от этого, будто от дуновения морозного ветра снаружи, пока внутри всё огнем горит… — стал играть дыханием на её лице, а руками в её волосах и на спине, чувствуя как учащается сердцебиение Моники, а глаза становятся почти черными.

— Понимаешь… — еле задел своими её губы, и продолжил, — …почему я задал этот вопрос? Это тактильные ощущения, и они не всем нравятся. Многие считают что это чушь.

— А ты стало быть специалист в этом? — Куколка осмотрела моё лицо, а потом начала проделывать тоже самое и со мной, прикасаться точно так же, от чего стало настолько тепло внутри, будто снаружи и не начинался новый душный день.

— Через час нам нужно попасть к почтенному конгрессмену на приём, Тангир, потому мы запомним то, что ты проделал. Мне нравится.

— Непременно, агашши… — улыбнулся и выпустил её из рук, провожая взглядом в сторону ванной комнаты, а потом снова смотря на лицо женщины, которая копировала меня почти в точности.

"Видимо боль и агония создаёт своих тварей по одному и тому же подобию, как клонов или близнецов…"

— Ну, здравствуйте, Нуна*(старшая сестра). Рад знакомству, — сощурился и нажав на блокировку сотового, разорвал соединение, и лицо женщины исчезло с экрана, сменившись отражением моего.

С черной почти матовой поверхности на меня смотрел холоднокровный убийца с тёмным взглядом, который стал подобен церберу, охранявшему путь к искуплению своих грехов.

С таким же взглядом я осмотрел высокое здание