Подханок вскочил на лошадь, но всё же не удержался:

– Кого ты там бил, рус, мне неведомо. А вот то, что мой хан из черепа вашего хана кумыс пьет, много раз видел. И сам угощался!

«Значит, Курэй», – подумал Духарев.

Издалека же он приперся. Вряд ли сам. Кто-то его надоумил. Может, ромеи? Золотишком.

– И как кумыс? – спокойно спросил он.

– Кумыс хороший, чаша плохая!

– То-то ваш хан за нее столько золота хочет.

Двадцать гривен. Так в свое время передали Духареву. И тот прервал переговоры. Не потому, что жаль восьмидесяти килограммов золота. Эту сумму он бы набрал, постарался. Не было уверенности в посредниках. Да и вообще, отдавать врагу столько золота неправильно. Сумма огромная. И хан ведь не шелка на нее купит – оружие.

– Иди уже, – сказал князь-воевода растерявшемуся кочевнику. – Из твоего черепа кумыс пить не будут. Так, воронье поклюет немного и бросит.

Подханок убрался, но проблемы это, понятно, не решило.

Сколько будет Курэй сидеть под стенами? Вряд ли больше месяца. Ему просто запасов не хватит. Но русам месяц не продержаться. Конечно, можно сократить рацион горожан, а то и вовсе забрать всё себе, как это сделал в свое время Ярополк в Родне. Но Духарев не сможет отнимать еду у детей.

Так и не решив, что делать, он вернулся к себе. Выхода не было. Сдаваться нельзя. Это мучения и смерть для всех, кого печенеги сочтут негодными для рабства. Учитывая, что вот-вот наступит зима, таких будет не так уж много. Дети, старики и большинство женщин точно не перенесут дорогу к кочевьям Курэя.

Что же остается? Да ничего. Ждать и молиться.

Русь. Пограничные земли

Орду они увидели вечером следующего дня. Неисчислимое воинство катилось вдоль реки. От ударов многих тысяч копыт вздрагивала земля. Впереди осиными роями метались небольшие отряды печенегов. Некоторые уходили довольно далеко. Их-то и заметил Маттах. А уж потом, когда поднялись на ближайший холм, взгляду открылась вся большая орда.

В отличие от передовых отрядов, она двигалась не слишком быстро. Грязная волна, ползущая по белой степи.

Илье с товарищами она не угрожала. Слишком далеко. Да и от передовых отрядов на свежих конях они могли оторваться с легкостью.

Но рисковать было ни к чему. И ничто не мешало вернуться на прежний путь, когда орда окажется далеко.

– Уходим, – скомандовал Илья, и его маленький отряд сорвался с места.

Если их и заметили дозоры копченых, то не заинтересовались. Перед ордой лежала богатая и беззащитная Русь. Зачем им такая мелочь, как полдюжины всадников.

К темноте они ушли достаточно далеко, шум орды затерялся вдали. Русы оказались в той части степи, где обитают только звери. Слишком далеко от ближайшего источника воды.

Однако сейчас это не было проблемой. Вокруг достаточно снега. Чтобы растопить его, напоить коней и напиться самим, пришлось разжечь костры, но тут уж ничего не поделаешь.

Коней не расседлывали и не привязывали. Только стреножили.

Шатров не ставили. Ветра не было, снегопада тоже. Мороз совсем слабенький. Спали на войлоке, завернувшись в плащи и тесно прижавшись друг к другу.

Дозорные, откараулив свое, будили следующего, а сами втискивались в серединку. Зарица забралась под плащ Ильи, прижалась потеснее:

– Ты такой горячий.

– Да и ты не ледышка.

– Брат, ты только уд не отморозь, – проговорил Маттах с показным беспокойством. – Я у тебя на свадьбе погулять хочу.

– Машегович, хорош языком трепать, – проворчал Рулав. – Спи!

Ночь прошла без происшествий. Беда пришла с рассветом.

Отряд в полсотни всадников заметил Загрёба. И вовремя. Успели собраться и загрузить коней. О том, чтобы спрятаться, речи не было. Степняки шли точно на их лагерь. Видимо, заметили огонь. И что интересно, шли они не со стороны орды.

Впрочем, размышлять, кто и зачем к ним идет, времени не было.

Пятеро всадников и десяток заводных сорвались с места.

Поскакал отряд Ильи не в противоположную сторону, ведь там была орда, а поперек. Княжич был уверен, что они оторвутся. Кони отдохнувшие, вдобавок есть запасные. А вот у погони запасных нет и неизвестно, сколько времени они уже провели в пути. Огонь в степи виден издалека.

Преследователи, увидев уходящую добычу, мигом поменяли направление.

Вот только настичь отряд у них не было никаких шансов. Кони русов шли мощным галопом и свежестью явно превосходили погоню.

Зимняя степь с жесткими пучками сухой травы, торчащей из-под снега, убегала назад, исчезая под копытами коня. Порывистый ветер холодил щеку. Впереди, саженях в пяти, небрежно удерживая левой рукой поводья, а правой лук, скакал Маттах. Его конь не был проворней. Просто сам хузарин был намного легче.

Илья уже не сомневался, что они уйдут… Но тут удача изменила ему.

Еще одна группа всадников, поменьше первой, но всё же десятка в два, вылетела из-за пологого холма и устремилась наперерез.

– Вперед! Вперед! – закричал Илья.

Маттах среагировал мгновенно. Уронив поводья, он выдернул из колчана пучок стрел и, привстав на стременах, принялся метать их в неприятеля.

Если они не сумеют прорваться, то вторая, куда более многочисленная группа степняков, непременно их достанет.

К сожалению, непредсказуемый ветер лишил хузарина обычной меткости. Только одна стрела угодила в цель. Русы рассыпались, затрудняя врагу стрельбу. Кто-то немного приотстал, а Рулав и Миловид, напротив, вырвались вперед. Только Зарица, непривычная к степному бою, держалась позади Ильи, сразу за заводными, чьи поводы были привязаны к седлу княжича.

Расстояние сократилось шагов до ста.

Теперь уже стреляли все. Илья тоже метал стрелы. Но порывистый ветер лишил меткости и его. Враги, впрочем, тоже мазали. Посланные в русов стрелы уходили много выше целей.

Преследователи рассыпались. Они знали правила степной охоты.

Илья вернул лук в налуч, сбросил со спины щит, выхватил меч и повернул на ближайшего степняка.

Ворог завопил и выстрелил, целя в коня, но Илья угадал направление и, наклонясь, поймал стрелу щитом.

Противник бросился в сторону. Илья повторил маневр и, чуть потеряв в скорости, оказался слева. Небрежный взмах меча, росчерк поперек русой бороды. Враг, откинувшись назад, выпал из седла.

Илья краем сознания успел удивиться: среди копченых светловолосые встречаются еще реже, чем обладатели густой бороды.

Но мысль тут же пропала. Не до того сейчас.

А впереди уже никого. Только степь.

Проскочили.