— Не знаю, с чего начать. Доктор Джи улыбнулась:

— В таком случае мы просто посидим и подождем, пока вы не будете готовы.

Татьяну это бесило, потому что каждая минута стоила ей ровно три доллара. То есть она как будто каждую минуту сливала в раковину двойной обезжиренный кофе с пониженным содержанием кофеина. Поэтому ей ничего не оставалось, как сразу перейти к сути:

— Я переспала с Джеком. Доктор Джи не шелохнулась.

Татьяна рассчитывала, что она по крайней мере начнет писать.

— Возможно, вам стоит это отметить. Для меня это был первый секс за несколько лет. Важное событие, вполне достойное записи в вашем блокноте.

Но доктор Джи сделала вид, что не обратила внимания на это замечание.

— И какие чувства это у вас вызывает?

— Вы помните самый яркий оргазм в вашей жизни? Ничто не могло покоробить доктора Джи.

— Помню.

— Ну так вот, именно так я себя чувствую. — Татьяна помолчала. — Но после того, как все закончилось, мне Джека и видеть-то не хотелось, а наутро мы оба испытывали неловкость.

— Ничего удивительного, — сказала доктор Джи со своей фирменной небрежной прямотой. — Ваши с Джеком отношения были весьма непростыми и до того, как они осложнились сексом.

Татьяна обеими руками пригладила волосы. Она была без сил. Доктор Джи любезно согласилась принять ее после приемных часов, но сейчас Татьяне хотелось только одного: спать. Сказывался длинный съемочный день. Съемочная группа взялась за постельную сцену с одержимостью самодеятельных киношников, оплачивающих съемки собственными кредитными карточками. Конечно, в итоге сцена получилась, но от бесконечных поцелуев, объятий и кувыркания в кровати у Татьяны ныло все тело. Ей отчаянно хотелось принять ванну, выпить пару таблеток от головной боли, зажечь ароматическую свечу с запахом лаванды и негромко включить джаз. Она устало посмотрела на доктора Джи. Сегодня вечером она была просто не способна разбирать свою жизнь по косточкам.

— Я правильно понимаю, что сексуальный контакт с Джеком удовлетворил ваши физические потребности, но оставил вас неудовлетворенной эмоционально?

Слишком проницательно. И грубо. Даже для психоаналитика. Татьяна закрыла глаза.

— Иногда я вас ненавижу.

Доктор Джи не сделала паузу даже в полсекунды.

— Давайте поговорим об этом.

Татьяна тяжело вздохнула. Выбора нет, придется подчиниться.

— Да. Отвечаю на ваш вопрос. Вы попали в точку.

— Совсем не обязательно, что это плохо. Иногда люди ожидают от сексуальной близости слишком многого. Она не может всегда удовлетворять потребности на всех уровнях. Ключ…

Татьяна ее перебила:

— Нет смысла анализировать этот конкретный эпизод. Джек все равно не задержится надолго.

— Вы собираетесь его уволить?

— Вы с ума сошли? — Татьяна запоздало сообразила, насколько нелепым был ее риторический вопрос. Если тут кто и сошел с ума, то это явно она. — Я его никогда не уволю. Джек — это лучшее, что случилось с… — Татьяна запнулась, собираясь сказать «со мной», но в самый последний момент успела остановиться, — с близнецами за последнее время. Я пыталась взять с Джека обещание, что он останется с ними до тех пор, пока им не исполнится восемнадцать. — Татьяна застенчиво пожала плечами. — Он отказался.

— Вы просили его дать это обещание применительно к его нынешнему положению в вашем доме, то есть и качестве няни?

— Мэнни, — машинально поправила Татьяна. — И что вы имеете в виду под этим «нынешним положением»? Впрочем, это не важно. Джек не задержится в этой роли надолго. Он не обязан этим заниматься. Ему двадцать шесть лет, и он волен делать все, что пожелает. Может быть, он на следующей неделе уволится, откуда мне знать.

— Да, это верно, — тихо сказала доктор Джи. — Может. Татьяна встревожилась:

— Вы думаете, он уволится? Доктор Джи покачала головой:

— Не могу строить догадки.

— Может, мне стоит обратиться к экстрасенсу? Принесу ему кусочек какой-нибудь одежды Джека, и пусть он считает с него информацию.

Доктор Джи быстро склонила голову набок и приняла прежнее положение.

— Интересный подход.

— А что, у вас есть идея получше?

— Попробуйте быть честной с самой собой.

Татьяна мысленно приготовилась к удару. Такое случалось почти на каждом сеансе. Все шло прекрасно, а потом вдруг доктор Джи сваливала ее с ног ударом психологической кувалды.

— Я признала, что секс был хорош. По-моему, это уже что-то, я ведь могла запросто убедить себя, что Джек в постели никуда не годится.

— Как вы можете просить Джека что-то обещать на восемнадцать лет вперед? Это несправедливо. Кроме того, я не верю, что вас беспокоит только его преданность близнецам. Думаю, в действительности вас куда больше беспокоит его преданность вам.

Татьяну разобрала досада.

— Вы мне ни в чем не даете поблажки. Доктор Джи рассмеялась.

— Татьяна, задача наших сеансов вовсе не в этом. Иногда мне кажется, что моя работа состоит в том, чтобы раскрывать пациентам глаза на разного рода обманы, которые имеют место в их жизни. Мы все с этим сталкиваемся. Но чаще всего самую сильную боль нам причиняет тот обманщик, которого мы видим в зеркале. Не обманывайте себя, не пытайтесь себе внушить, что если Джек отказался взять на себя какие-то обязательства по поводу работы, это означает, что он не готов связать себя обязательствами и в личных отношениях.

Татьяне не хотелось ничего анализировать. Куда легче идти по жизни, неся с собой обычный багаж уловок и хитростей. Татьяна коротко рассмеялась.

— Вы предлагаете мне сделать ему предложение? На лице доктора Джи не дрогнул ни один мускул.

— О браке я ни слова не говорила.

Татьянина сумочка зазвонила. Татьяна полезла за телефоном — мог звонить Джек с каким-нибудь вопросом по поводу близнецов. Увидев номер, определившийся на дисплее, Татьяна невольно застонала.

Нед Боннер — это Джастин звонит из Флориды.

Именно сейчас Татьяна была готова к разговору с матерью меньше, чем когда-либо: ночной недосып, всего одна таблетка антидепрессанта и даже ни одного моста поблизости, чтобы броситься с него в реку. Татьяна посмотрела правде в глаза и откровенно призналась самой себе, что она не готова к разговору с матерью. Но потом она вспомнила, что здесь доктор Джи, и испытала большое облегчение.

— Это моя мать. Я отвечаю на звонок только потому, что вы рядом и можете мне помочь, когда я повешу трубку. Не уходите. — Татьяна нажала кнопку. — Привет, мама.

— Вообще-то я рассчитывала, что ты позвонишь, но ты, похоже, не собираешься.

— Ну почему же, собираюсь. На Рождество. До него осталось всего несколько месяцев. Я рада, что мы прояснили этот вопрос. А теперь до свидания.