– Признаться, нет, сэр.

– И немудрено. Я все время работал по России, на Восток не совался. Последняя активная должность – начальник русского отдела, до того шеф московской станции. Так что чай я выпью и поблагодарю

– Ясно, сэр. Что привело вас в Египет?

– Русские.

– Вот как?

– Да. Скажите, как вы оцениваете уровень проникновения сюда русских?

Девероу пожал плечами.

– Пока ниже критического. Но он постоянно растет. С тех пор, как Египту продали недостроенные русские Мистрали – тут полно русских советников. Они купили русские вертолеты для этих кораблей…

– Европейцы в своем репертуаре. Вы же понимаете, Египет – транзитный покупатель для этих кораблей, они будут выкуплены русскими сразу после того как это позволит политическая обстановка

– От этого не легче.

– Понимаю.

– Ну и… туризм. Отрасль так и не восстановилась после революции. Египтяне готовы на все, но американские туристы уже не поедут. Потока из Европы недостаточно, к тому же все меньше и меньше тех, кто готов очароваться ориенталом – в то время как этого ориентала хватает теперь на улицах своих городов. Остаются русские.

– Полеты пока закрыты?

– Скажем так, они пока прикрыты. Кто хочет все равно добирается через соседние страны, хотя это и не приветствуется. Русские в последнее время переключились на Тунис, там не дороже Египта и меньше политики. Пока, по крайней мере.

– Ясно. А что вы скажете о русских мусульманах? Аль-Азхар…

– Эта тема довольно закрытая. Да, мусульмане прибывают учиться в Аль-Азхар, в том числе и русские мусульмане, но все равно больше выходцев в Кавказа. С той же Чечни, к примеру. У них там какой-то обмен есть, филиал открыли. Но все это закрытые темы, сэр. Туда очень трудно подобраться.

Ван Зант улыбнулся

– Придется открыть…

12-13 ноября 2020 года

.

Каир, посольство США

Если бы

выставить в музее

плачущего большевика,

весь день бы

в музее

торчали ротозеи.

Еще бы -

такое

не увидишь и в века!

Пятиконечные звезды

выжигали на наших спинах

панские воеводы.

Живьем,

по голову в землю,

закапывали нас банды

Мамонтова.

В паровозных топках

сжигали нас японцы.

рот заливали свинцом и оловом.

отрекитесь! – ревели,

но из

горящих глоток

лишь три слова:

– Да здравствует коммунизм!

Владимир Маяковский

Надо сказать, что русские – или кто там это был – отреагировали на протянутую руку довольно быстро. Не успели они, как следует разместиться, как позвонили из посольства и сказали, что в посольство пришел странный молодой человек и сказал, что у него есть информация о русском исламском влиянии в Египте.

Похоже было на связника…

Две бронированные машины доставили их к посольству, было заметно, что посольство находится на усиленном режиме безопасности.

К счастью – начальник безопасности посольства как оказалось – начинал в Москве, простым морским пехотинцем на воротах – и Ван Занта помнил.

– Москва… – улыбался он, ведя Ван Занта по коридору, – вот времечко было, а? Как только уволюсь – сразу туда. Вспомню старое…

– Там многое изменилось.

– Эта старая шлюха никогда не изменится по-настоящему.

– И то верно, сержант.

– Вот сюда сэр.

Они зашли в комнату с односторонним стеклом. За ним – был молодой человек с короткой бородкой и без усов.

– Это он?

– Да, сэр.

– Его документы?

– Вот, сэр.

– Игорь… Левинский… черт, он же… еврей.

– Может, и так, сэр.

Дела пошли… Впрочем, Россия отличается от многих других стран тем что местные мусульмане не испытывают солидарности с палестинскими беженцами и потому не испытывают вражды к евреям. В Перми, например – был такой имам Антон Иванович Шпак. Его кстати потом русские привлекли за ваххабизм.

– Что он сказал?

– Что имеет информацию о работе русских по исламской общине. Что хочет говорить с кем-то из ЦРУ.

– Так и сказал – из ЦРУ

– Да сэр.

Дела…

– Его проверили?

– Да, сэр. Бомбы при нем нет.

– Что ему сказали

– Пока ничего. Просто посадили и вызвали вас.

– Хорошо…

Ван Зант вышел в коридор. Там стоял морпех с помповым ружьем и Пол Девероу

– Я бы хотел предупредить вас – сказал Девероу – здесь никому нельзя доверять.

– Спасибо, я знаю…

***

Ван Зант не первый раз имел дело с представителем «другой стороны». С русским.

Правда, до того он имел дело с другими русскими. Некоторые были КГБшниками. Некоторые военными. Некоторые относились к intellygencya – эти были самыми странными, но и контакты с ним часто бывали самыми продуктивными. Некоторые просто идиотами.

Он говорил с ними за жизнь. Убеждал что-то дать или сделать или перейти на сторону свободы. Как они говорили о перебежчиках – он выбрал свободу. Она выбрала свободу. Он изучал их. Он говорил о России, о ее прошлом, о жертвах. Он почти сразу понял, что то как русские выглядят, то что они говорят и то что они на самом деле думают и делают – большая разница. Многие в Америке думали – что Россия это такой милитаризованный лагерь, где все идут строем и ревут революционные марши – мало что было так далеко от действительности, как это. При Сталине этот режим был страшным, при Горбачеве откровенно глупым, бессмысленным, когда все по инерции делали вид, принимали детей в пионеры, ходили на партсобрания, в чем-то клялись – но при этом никто уже ни во что не верил, всем было плевать все обделывали свои делишки. При Ельцине режим стал глубоко растленным. Циничным до ужаса. Это видимо сохранилось и при Путине – он застал самые ранние его годы. Русские пытались как-то жить. Выжить. Большинству было плевать на государство. Одна из его лучших вербовок еще в молодости. Офицер КГБ перешел на их сторону, сдал всю сеть после того, как его начальство не выделило валюту купить лекарство для его больного ребенка. Был девяностый год, и в СССР валюты уже не было – точнее была, но вся на черном рынке. Упаковка лекарства стоила долларов пятьдесят, а офицер сдал сеть, на которую потратили десятки миллионов…

Но вот что делать с этим – он не знал.

Со своим лучшим агентом – тем, что сейчас жил на севере США и продавал ветровую энергию департаменту энергетики штата Айова – они много говорили об истории. Русский пытался дать ему более глубокое понимание они говорили о начале века, о русском терроре, о сталинских репрессиях. Русские террористы. О которых уже никто не помнит – но которые убивали министров, премьер-министров, губернаторов, которые убили Царя. Люди, которые улыбались, восходя на эшафот. Люди, которые верили настолько,