Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Каким образом моя уборка камер может стать частью доказательств?
— Нет, по крайней мере, не напрямую. Но это подкрепляет их версию. Твой дом был вычищен начисто. Даже комната Фрэнсиса вымыта. Ни одного отпечатка пальцев нигде, кроме как в твоей комнате, а они все были твоими и один Ноа.
— Что? — Я встала и подошла к решетке. — Это невозможно. Я даже не протерла кухню перед тем, как лечь спать той ночью.
— Я не знаю, что тебе сказать. По версии, которую шеф передал окружному прокурору, после того как убила своего отца, ты залила все вокруг хлоркой.
— Я бы никогда.
— Так говорит каждый виновный. — Кайрон сделала большой глоток пива.
— Нет, я имею в виду, что никогда бы не использовала средство с хлоркой для мебели. Я вообще редко пользуюсь хлоркой. Она ужасно пахнет и разъедает поверхности. В основном я использую ее в грязных туалетах, как в баре, где вы только что были. Ну, понимаете, для писсуаров.
Кайрон наблюдала за дверью, но бросила на меня взгляд через плечо, изучая.
— Ты сейчас серьезно?
— Да. Я зарабатываю на жизнь, убирая дома. Для меня не менее важно, чтобы в домах моих клиентов приятно пахло, чем то, насколько они чисты.
— Тогда что ты хочешь сказать? Думаешь, кто-то вломился в дом, убрался, а потом убил твоего отца?
— Понятия не имею, — пожала я плечами. — Но это, конечно, объясняет, почему Стоун ведет себя странно.
— Да, он в затруднительном положении, — хихикнула Кайрон. — Он пытался отложить арест до тех пор, пока не докажет твою невиновность. Но шеф Адамс воспользовался тем, что Стоун отвлекся на трупы в озере, и поспешил с ответом. Теперь у Стоуна нет другого выбора, кроме как держать тебя за решеткой до тех пор, пока окружной прокурор не скажет обратное.
Я помассировал затылок, пытаясь расслабить мышцы.
— Хотела бы я знать, почему шеф меня ненавидит. Его хамское поведение было бы легче принять, если бы я хотя бы знала, откуда оно берется.
— Его ненависть к тебе очевидна. Хм, — наклонив голову, сказала Кайрон. — Неужели не знаешь, с чего все пошло?
— Нет. Он ненавидел и мою мать. И когда тащил меня сюда, ясно дал понять, что у него миссия — уничтожить всех Рейвенов. Он уже на полпути к этому, поскольку в живых нас осталось только двое — я и моя бабушка, которая, как мне известно, до сих пор числится пропавшей без вести.
— Да, Бернадетт до сих пор не нашли. Мне позвонили и сказали, что до конца недели перевели в Дейбрик-Фоллс. Я должна помогать по мере необходимости, поскольку у них теперь три крупных дела. — Кайрон оттолкнулась от решетки и направился к двери. — Попробую выяснить, что за муха укусила в задницу шефа. До завтра.
Я услышала, как дверь открылась и закрылась. Я вернулась на скамейку и потянулась, когда свет выключили. Аварийные лампы светили достаточно ярко, чтобы видеть комнату, но все равно было достаточно темно, чтобы я могла немного поспать. Понятия не имела, сколько сейчас времени, но предполагала, что еще ранний вечер. Может быть, семь, восемь, не больше.
Я повернулась на бок, и почувствовала, как что-то хрустнуло в кармане брюк. Вытащив жесткий лист бумаги, я развернула его и прижалась к стене. Это была записка, написанная великолепным почерком Оливии.
«Зайду сегодня поздно вечером. Все законно. Держись. P.S. Уничтожь эту записку».
Я представила, как Оливия хихикала, когда писала текст записки, вероятно, надеясь, что я съем бумагу или сделаю что-нибудь нелепое. Вместо этого я сунула ее в лифчик.
Решив, что если мне предстоят поздние ночные визиты, то вздремнуть было бы неплохо, я снова перевернулась на спину. Закрыла глаза, но сон не шел. Я была слишком возбуждена, а тюремная камера не располагала к спокойствию. В конце коридора зашумел кондиционер. Одна из аварийных лампочек жужжала — надо бы ее заменить. За дверью в коридоре ночная смена периодически окликала друг друга.
Вздохнув, я прижалась спиной к стене, но села. Что теперь?
Чтобы отвлечься, мысленно перечислила все, над чем работала последние несколько дней. На первом месте стоял похититель Тауни, хотя вопрос о том, кто отмыл дом, занимал второе место. Третьей в списке значилась Бернадетт. Из всех дел поиски Бернадетт были, пожалуй, единственным, что я могла сделать, сидя в тюремной камере.
Подогнув под себя ноги, я закрыла глаза. Открыв французские двери и убедившись, что по ту сторону стекол все чисто, я прошла через них.
— Почему ты так долго? — прохрипела Бернадетт откуда-то спереди. — Я ждала целую вечность!
— Бернадетт? — позвала я, торопливо шагая по тропинке. — Где ты? Я тебя не вижу.
— Он вернулся, — торопливо прошептала Бернадетт, судя по голосу, она отошла еще дальше. — Давина, ты должна найти меня.
— Скажи, где ты. Я пришлю кого-нибудь.
— Я не могу сказать, где я! Просто разыщи меня! Используй свои способности.
— Я не могу. Я в тюрьме.
— Что?
— Это долгая история. — Я побежала быстрее, пытаясь преодолеть туман. — Почему я тебя не вижу?
— Наркотики. Он продолжает накачивать меня наркотиками. Я в доме, кажется, но не вижу…
— Бернадетт? — Я бежала по тропинке так быстро, как только могла, пока туман не стал слишком густым, чтобы что-то разглядеть. — Бернадетт? — Я повернулась кругом, пытаясь найти разрыв в тумане. Я вертелась, искала, пока туман не опустился, словно втянувшись в землю.
На многие мили во все стороны я видела только поле с травой. Никаких дорог. Ни домов. Только пустое поле. Это поле видений Бернадетт, поняла я, снова оглядываясь по сторонам. Именно здесь она начинает свои видения. Мои всегда начинаются на заднем дворе, а ее — на этом голом травяном поле.
— Бернадетт? — позвала я в последний раз.
Ничего больше не видя, я вызвала двери и вернулась в свою камеру. Когда я открыла глаза, Оливия и Брейдон стояли, ухмыляясь, по другую сторону решетки.
Глава 34
Офицер Гейбл внес два складных стула и передал их Оливии и Брейдону.
— У меня ведь не будет неприятностей?
— Нет, Роберт, — заверил Брейдон, хлопнув офицера Гейбла по плечу. — Окружной прокурор разрешил мне встретиться с Давиной после ухода шефа, чтобы мы могли поговорить без помех. Что касается Оливии, то она теперь работает следователем в моей адвокатской конторе, а значит, состоит в команде юристов Давины.
— Хорошо. Только