—Фриц, вызывай Хартмана, скажи, мистер Елизаров прибыл,— обратился к нему Уилсон.

—Хорошо, сэр,— кивнул молодой человек и взялся за трубку внутреннего телефона.

—Герр Хартман, Елизаров уже в кабинете,— доложил он.— Хорошо. Ждем вас.

—Он сейчас придет,— заявил «ботаник».— А вы мистер Елизаров снимайте рубашку. Надо подсоединить датчики к телу.

«Понятно, этот аппарат, скорее всего, детектор лжи. Мне об этом не сообщали, чтобы до последнего момента пребывал в неизвестности и нервничал»,— лихорадочно соображал я.— «Предполагается, что обследование будет для меня неожиданностью. Ну что же, придется подыграть, чтобы ничего не заподозрили».

—Так я не понял?— мой голос дрогнул.— Что все это значит? Вы, похоже, ошиблись, я — не подопытная морская свинка.

—Успокойтесь, Михаил. Мистер Рокволд и Уолтер хотят убедиться в вашей искренности. На кону большие дела и деньги, и они не могут рисковать,— вкрадчиво заявил агент ФБР.— Небольшая проверка на полиграфе и дружеская беседа с психологом вам не повредит. Если, конечно, ваши намерения сотрудничать идут от чистого сердца, без желания обмануть или подставить партнеров.

—Хорошо,— я вздохнул и начал расстегивать рубашку.— Давайте побыстрее покончим с этим.

Через две минуты, когда я уже был облеплен датчиками и сидел напротив «ботаника», отказавшись лечь на кушетку, дверь резко распахнулась. В кабинет вошел худой старик в таком же белом халате, как и Фриц. Венчики седых волос по бокам, блестящая лысина, перечеркнутая тремя волосинами, придавали деду комичный вид, а серое морщинистое лицо делало похожим на вампира. Только ледяные голубые глаза, сверкающие злой молодой энергией, отбивали желание смеяться. Возникало даже какое-то подсознательное опасение. Чувствовалось, что дед может без малейших угрызений совести, распилить башку живого человека циркулярной пилой, ради очередных «научных открытий».

«На вид ему лет семьдесят пять — восемьдесят. Фамилия — немецкая. Обращаются к нему „герр“, а не „мистер“. Интересно, что делал этот старый сморчок в сорок первом — сорок пятом годах? Какие исследования и над кем проводил?» — мелькнула запоздалая мысль.

—Фриц, я вижу, ты уже подготовил пациента,— проскрипела старая мумия.

—Конечно, герр Хартман,— угодливо улыбнулся помощник.

—Отлично, тогда приступим. Сделайте глубокий вдох. Хорошо. Теперь выдохните. Дышите ровно. Не думайте ни о чем. Слушайте наши вопросы и четко отвечайте на них. Готовы?

Я кивнул.

Отлично,— прошелестел профессор.— Итак, мистер Елизаров, назовите ваше полное имя…

Пару часов меня мариновали в полиграфе, затем перевели в кабинет психолога. Там пришлось провести больше часа. Выходил я из кабинета в сопровождении Марка, уставшим, но вполне довольным собой. В отличие от врача, со стеклянными глазами, растеряно перебирающего бумажки. Анна обнаружилась в большом кабинете на первом этаже. Девушка сидела на диване, пила кофе и смотрела телевизор в теплой компании одного из сотрудников центра.

—Все нормально?— тихонько уточнил я, когда мы следовали к выходу.

—Да,— также шепотом ответила она.— Но есть нюансы. Я вам, Михаил Дмитриевич, потом расскажу. А у вас?

—У меня все отлично,— улыбнулся я.— Проверили на полиграфе, потом пообщался с психологом. Мне понравилось, ему, похоже, не очень.

Спустя три часа. Нью-Йорк. Фонд Рокволда. Кабинет для совещаний

—Ну и что удалось выяснить по этим диаграммам?— холодно спросил Майерс, рассматривая разложенные перед ним листы.

—Я действовал по стандартной программе,— просипел стоящий рядом Хартман.— Сначала задал несколько простых вопросов. Отследил реакцию. Затем попросил ответить несколько раз «нет», на простейшие вопросы, например, «вы остановились в отеле „Плаза“».

—То есть соврать?— уточнил стоящий слева от босса Моррис.

—Именно,— старик оскалился, став ещё больше похожим на мумию из фильма ужасов.— Это было необходимо, чтобы проверить изменения психофизических показателей. Посмотрел диаграмму. Колебания имелись, но в пределах погрешности, будто пациент абсолютно расслаблен, спокоен, и уверен, что говорит правду. Затем мы продолжили. Пациент рассказал о себе, и общие сведения о настоящей личности. Потом ответил на несколько провокационных вопросов. Тоже в пределах нормы. Колебания были, но однозначно сказать, что он врал или говорил правду, нельзя. Дело в том, что полученные данные, крайне сложны для анализа.

—Хартман, вы хотите сказать, что даже с помощью детектора, вы не можете однозначно утверждать, врет Елизаров или говорит правду?

—Да,— проскрипел профессор.— Это второй случай в моей практике, за время работы у вас и четвертый, с которым я сталкиваюсь. Техники, способные обмануть полиграф существуют. Но о них знает узкий круг профессионалов, главным образом работников спецслужб и медиков, работающих с полиграфом. А ваш Елизаров, вроде, ни то и ни другое. И даже если знать методики обмана, сама ситуация, когда его притащили с неизвестной целью в фонд мистера Рокволда и сообщили о проверке полиграфом в последний момент, должна выбить из колеи, заставить волноваться. А он будто знал об этом. И подчеркну, расслаблен и спокоен, а должен быть напряженным и нервничающим. Выводы делайте, сами джентльмены.

—То есть вы утверждаете, что Елизарова могли предупредить о проверке на полиграфе?— Моррис впился немигающим взглядом в лицо профессора.

—Не исключаю такой возможности,— кивнул дед.— Очень на то, похоже. Плюс, ещё что отметил. Уже потом, когда анализировал диаграммы и поведение клиента. Возможно, Елизаров немного выпил. Уж больно раскованным он был, и движения чуть несобранные.

—Он боксировал на ринге пару часов назад и побывал в нокдауне,— хмуро заметил Моррис.— Тяжелые удары по голове бесследно не проходят. Возможно, этим и вызвана некоторая расхлябанность.

—Возможно,— согласился профессор.— Я ни на чем не настаиваю. Просто излагаю свои мысли и наблюдения.

—Получается, Елизаров может быть профессионалом, то есть представителем спецслужб, знающим как обмануть полиграф,— задумчиво подытожил Майерс.— Но даже для профессионала проверка на детекторе лжи была бы неожиданностью и заставила нервничать. Следовательно, появились бы трудности с маскировкой реакций. Значит, скорее всего, его предупредили.

—Значит, предупредили,— согласился профессор.— А также научили, как действовать, чтобы проверка не дала результата. Во всяком случае, именно эта версия, все логично объясняет. Рекомендую также посмотреть его общение с нашим психологом, доктором Питерсом на видео. Получите незабываемые впечатления. Я это лично наблюдал за потайным стеклом в соседнем кабинете, а потом пересматривал на видеомагнитофоне. Пульт возле вас на столе лежит, пленка уже перемотана на начало. Посмотрите обязательно, для понимания ситуации. Психолог хотел залезть к нему в голову. А в результате он вывел врача из равновесия.