Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Тем не менее тот факт, что и производство каменных орудий, и навыки охоты с ними появились во времена «двуногих обезьян», указывает, что существенные когнитивные изменения начались задолго до того, как на эволюционную сцену вышел род Homo. К сожалению, сегодня у нас нет никакой возможности узнать, каким образом гоминиды осуществили этот невероятный переход от состояния жертвы в статус охотника и сколько времени он занял. Ископаемая летопись не содержит достаточных доказательств, но в любом случае можно уверенно утверждать, что это превращение произошло на поведенческом, а не на анатомическом уровне. Однако данное утверждение уже относится к области догадок, а угадывать всегда тяжело. Например, некоторые ученые предполагают, что переход к рациону, основанному на животных белках, был осуществлен за счет «силового сбора падали», то есть гоминиды собирались в группы и отгоняли от туш животных других хищников, бросая в них камни. Если эта теория верна, то ранние гоминиды должны были существенно отличаться от современных шимпанзе, не умеющих бросать предметы далеко. Тот факт, что некоторые первые австралопитеки имели анатомию плеч, крайне схожую с обезьяньей, также указывает на то, что броски получались у них не очень хорошо. В таком случае можно было бы предположить, что «силовой сбор падали» возник на более поздних этапах их развития. Но, так как у нас по-прежнему отсутствует живая модель для сравнения, мы снова вступаем в область догадок.
Наше представление об австралопитеках существенно расширилось в 2010 году благодаря описанию нового грацильного вида Australopithecus sediba, найденного в обвалившейся пещере Малапа недалеко от Йоханнесбурга. Возраст находки составил 2 миллиона лет. Australopithecus sediba был описан как промежуточное звено между австралопитеками и Homo, хотя некоторые предпочитают рассматривать его как доказательство того, как много человеческих черт могли иметь австралопитеки. Основное сходство состоит в строении его таза (узкого и не сильно расширяющегося кверху, в отличие от окаменелостей из Хадара и Стеркфонтейна), сходного с тазовыми костями поздних гоминидов. Ситуация еще больше осложнилась после того, как мой коллега Йоэль Рак заявил, что между двумя скелетами, отнесенными к виду Australopithecus sediba, имеются явные различия, указывающие на присутствие более одного таксона. Единственный известный полный череп этого вида имеет объем, сходный с обезьяньим (420 миллилитров), и, кроме сравнительно мелких зубов, ничто в нем не указывает на какую бы то ни было эволюционную «продвинутость» по сравнению с остальными австралопитеками.
До тех пор пока палеонтологи не поймут до конца значение окаменелостей из Малапы (которые в нарушение меркантильной палеоантропологической традиции свободно доступны для изучения всем желающим), Australopithecus sediba будет служить нам напоминанием о том, какими разнообразными были гоминиды в конце плиоцена и начале плейстоцена. Одновременно с Australopithecus sediba в Старом Свете проживало еще как минимум шесть различных видов, разделенных на три эволюционных линии. Подобное разнообразие не было чем-то уникальным — оно отражало паттерн, существовавший с самых первых дней этого семейства и до вступления в силу рода Homo. Стандарт признания новых видов в палеоантропологии постепенно развивался. Давать новые имена старым окаменелостям по-прежнему было запрещено, но с новыми находками уже можно было экспериментировать.
Говоря о разнообразии гоминидов, нельзя не упомянуть странные окаменелости, обнаруженные в 2003 и 2004 годах в пещере Лианг-Буа на острове Флорес в Индонезии. Ни один гоминид, включая даже печально знаменитого пилтдаунского человека, до сих пор не оказывался настолько непохожим на своих собратьев. Я помню, как первый же взгляд на эту находку поверг меня в совершенное недоумение.
В слое отложений толщиной около 30 метров, скопившемся на полу Лианг-Буа, были найдены несколько окаменелых останков человека, разбросанных по слоям в возрасте от 12 до 80 тысяч лет. Самым удивительным был частично сохранившийся скелет гоминида (названный LB 1), жившего около 18 тысяч лет назад, то есть достаточно недавно, когда люди современного типа уже населяли острова Юго-Восточной Азии. Но этот скелет не был похож ни на один другой, известный науке. Несмотря на то что LB1 был взрослым мужчиной (или женщиной), его рост составлял всего три с половиной фута, а пропорции тела были крайне странными. К примеру, довольно плоская ступня была слишком длинной по отношению к ноге, строение таза напоминало кости австралопитеков, а запястья и плечи могли принадлежать либо обезьяне, либо очень древнему гоминиду. Череп тоже оказался довольно любопытным. Как и тело, он был крайне небольшим — всего 380 миллилитров, то есть меньше, чем у всех известных австралопитеков. Лицо при этом было крошечным, с небольшими легкими чертами и не выступало вперед. Моляры тоже оказались миниатюрными.
Как можно было интерпретировать это странное и такое молодое явление? Останки из Лианг-Буа напоминали австралопитеков только телосложением. С другой стороны, лишь очень мелкие (и изношенные) зубы роднили их с Homo sapiens, да и в целом со всем родом Homo. Австралийские и индонезийские ученые, описывавшие LB1, рассмотрели несколько объяснений такой странной морфологии и пришли к выводу, что перед ними «отставший в росте» потомок Homo erectus с расположенного восточнее острова Ява. В принципе, подобное объяснение могло иметь смысл. Виды, изолированные на островах, часто мельчают. В том же слое отложений, в котором были найдены останки гоминидов, ученые обнаружили кости карликовых слонов. Но ни одна черта из анатомии LB1 не указывала на родство с Homo erectus. Кроме того, даже после уменьшения люди с Флореса все равно имели бы куда более крупный мозг. Наконец, непонятно, как небольшой размер тела мог дать гоминидам преимущество на острове, который в эпоху плейстоцена кишел комодскими драконами — огромными ящерицами, которые вырастают до 10 футов в длину.
Альтернативным объяснением является патология. В духе теории о «рахитичном казаке» некоторые авторы предположили, что LB1 когда-то был Homo sapiens (или Homo erectus), страдавшим от болезни или аномалии развития, которая и изменила его анатомию подобным образом. Однако ни одно из известных человечеству заболеваний не подходит под это описание. Сами по себе кости также не имеют никаких анатомических или структурных признаков патологического развития или дегенерации. Найденная в той же пещере челюсть второго индивида и несколько разрозненных костей оказались очень похожими на LB1. Это указывает на то, что здесь несколько десятков тысяч лет обитала популяция одного вида гоминидов.
Итак, после того, как мы рассмотрели все возможные варианты, нам остается только одна очевидная версия. Популяция из Лианг-Буа происходила от эволюционной линии гоминидов, которая никогда не отличалась высоким ростом, и унаследовала анатомическое строение своих архаичных предков — настолько древних, что они могли покинуть Африку еще до появления предшественников гоминидов из Дманиси. Когда и каким образом эти первые путешественники добрались до острова Флорес, изолированного от материка даже при низком уровне моря, остается загадкой, равно как и наличие на острове простейших каменных орудий возрастом около миллиона лет. Они однозначно указывают на присутствие на острове Флорес гоминидов, но каких именно, до сих пор неизвестно.