Но когда мушкетер и монах отыскали нужный дом, двери его оказались заперты, фонарь над крыльцом едва теплился, а на грифельной доске слева от входа было криво намалевано: «Мест нет».

— И что будем делать? — Д’Артаньян в замешательстве покрутил ус. — Не вышибать же дверь?

— Ну зачем же сразу — вышибать, месье? — покачал головой Паскаль и хитро подмигнул. — Они сейчас сами откроют…

Он подошел к низкому окошку справа от двери и трижды стукнул в него. Через минуту ставень приоткрылся на ладонь и в неверном прыгающем отсвете свечи в щели показалась заспанная физиономия.

— Кого там несет на ночь глядя?

— Во имя Господа, — странно и четко произнес Паскаль.

Шарль услышал за окном сдавленный ох, и сейчас же прозвучал не менее странный ответ:

— Именем Его!..

Потом за дверью завозились, и наконец она открылась. В проеме показался всклокоченный человек со свечой в руке. Увидев мушкетера, он шарахнулся было назад, но тут заметил рядом тощую фигуру монаха и вдруг резко согнулся в глубоком поклоне. Затем быстро отступил внутрь.

— Проходите, проходите, милостивые господа, — забормотал слуга, — за мной, прошу вас… вот сюда, в трапезную…

Он прошмыгнул вперед, ловко зажег большой канделябр над длинным столом.

— Не желают ли господа отужинать?

— Желают, желают! — сделал грозное лицо д’Артаньян, усаживаясь за стол. Когда слуга исчез, он в упор посмотрел на капуцина. — Ну-ка, сознавайся, что еще за пароль ты назвал этому разбойнику?

— Господь с вами, месье! — обиделся Паскаль. — Какой же он разбойник?! Это управляющий господина Помпедула, Якоб Шварц…

— Ты мне зубы не заговаривай! Что означает твой пароль «во имя Господа»?

Монах заерзал на скамье, отвел глаза, потом вздохнул:

— Ничего особенного, месье… Просто условная фраза для… людей на службе его преосвященства…

— Врешь!

— Ей-богу, чистая правда!.. Можете сами у отца Жозефа спросить.

— И спрошу!..

Разговор прервался появлением в трапезной миловидной служанки с припухшими, видимо ото сна, глазами. Она приветливо улыбнулась гостям, сделала книксен и выставила на стол блюдо с пирогом и кувшин.

— Все уже остыло, месье… И печь погасили…

— Ничего, дочь моя. Нам не привыкать! — бодро отмахнулся Паскаль и перекрестил девицу.

— А скажи-ка, милая, — вкрадчиво заговорил с ней д’Артаньян, — у вас тут, случайно, не проживает некий Поль Доре?

— Хозяин строго запрещает нам рассказывать о своих постояльцах, милостивый господин, — потупилась служанка.

— Думаю, этот запрет не касается людей, состоящих на службе его величества.

— Я боюсь за свое место, месье… Если хозяин узнает…

— Не узнает. Мы ведь никому не скажем, друг мой Паскаль? — Шарль незаметно подмигнул монаху.

— Конечно! — подыграл тот. — Дочь моя, ты окажешь великую услугу не только королю, но и его преосвященству, если ответишь на вопрос господина мушкетера. А ценные услуги всегда щедро вознаграждаются!

— Право же, вы искушаете меня, святой отец!.. — Щечки девицы запунцовели.

— Я всего лишь брат во Христе…

— Итак, милая, — д’Артаньян осторожно взял служанку за руку и вложил ей в ладошку тяжелую серебряную монету. — Вот тебе четвертачок[23]на новое платье…

Ладошка крепко сжалась.

— Молодой человек по имени Поль живет на втором этаже, в восьмой комнате… Но его фамилии я не знаю.

— Замечательно! Мы сейчас поужинаем, а потом ты отведешь нас к нему.

— Нет, месье, я не могу!..

— Тебе не нужно новое платье?

— О, месье!.. Но его точно нет сегодня дома.

— Тем лучше!.. — Серебряная монетка поменьше первой тоже исчезла в розовой ладошке девицы. — Это тебе на кружева и ленты…

— Да продлит Господь ваши годы, месье!

Служанка упорхнула на кухню. Паскаль разлил вино по кружкам.

— Неплохо, господин мушкетер. Только больно уж щедро. Отцу Жозефу такие расходы могут не понравиться.

— Ничего. От пары монет казна его преосвященства не оскудеет…

Они не торопясь подкрепились пирогом с капустой и куриными потрошками, допили вино, и д’Артаньян сказал:

— Посиди-ка тут. Если что — свисти… или нет, лучше молись погромче, я услышу.

— Вы все-таки хотите подняться в комнату этого Доре?

— Думаю, это будет полезно. Вдруг найду что-нибудь?

— Вряд ли он станет держать здесь кота, — покачал головой Паскаль. — Глупо и опасно.

Вместо ответа Шарль встал, похлопал его по плечу и направился в кухню. Девица была там, делая вид, что чистит поддувало печи, и явно ждала щедрого господина. При его появлении она молча проскользнула на лестницу, призывно махнув рукой. Шарль, стараясь не греметь шпорами, почти на цыпочках, двинулся за ней.

К счастью, лестница оказалась не скрипучей. Минуту спустя они остановились перед низкой дверью. Д’Артаньян толкнул ее, но она была заперта. Он в недоумении посмотрел на девицу. Та интригующе улыбнулась и извлекла из-под фартука связку ключей.

Комната показалась Шарлю тесной и низкой. Чтобы не повредить шляпу о потолочную балку, он снял ее и положил на стол посреди комнаты. Кроме стола тут была узкая деревянная кровать, табурет и небольшой сундук в углу справа от маленького оконца. «Моя комнатенка по сравнению с этой — почти королевские покои, — подумал д’Артаньян. — Видать, не густо у кардинальского сыночка с деньгами!..»

Он медленно обошел комнату, освещенную неверным светом единственной свечи, которую предусмотрительно прихватила с кухни служанка. Собственно, разглядывать было нечего. На кровати валялся скомканный, драный и очень грязный плащ, под столом обнаружился стоптанный сапог, какие носят мастеровые и ремесленники предместий столицы, но почему-то — один?.. Сундук оказался не заперт, но и там почти ничего не было. Внимание Шарля привлек разве что большой дерюжный мешок, выделявшийся в ворохе каких-то уж вовсе несуразных тряпок и обрывков.

Гасконец вытащил мешок, приоткрыл его и тут же зажал горловину, невольно сморщившись. Из мешка буквально разило кошачьей мочой, вдобавок он весь был покрыт клочьями светло-серой шерсти. Сомнений тут быть не могло: именно в нем похититель, кто бы он ни был, принес сюда злосчастного кота, а бедное животное, обезумев от страха, обмочилось и пыталось вырваться.

— Идемте, господин мушкетер, — жалобным шепотом напомнила о себе девица. Все это время она молча таращила глаза на действия д’Артаньяна и обеими руками держала толстую сальную свечку над головой, чтобы Шарлю было лучше видно. — Я боюсь: нас могут здесь застать!..