Э.: Именно так. Это знак доверия и симпатии. И если доверия и симпатии нет, человеку мягко дадут понять, что подарки дарить преждевременно. И это всегда будет правильно понято.

В России отродясь не было достаточно еды. Да и сейчас многие очень сильно ограничивают себя в этой радости плоти. Элементарно, Ватсон — нет денег. Зато есть подсобное хозяйство, а на нем картошка и прочие овощи. Однажды попала на воскресную ярмарку в маленьком городке на Волге. Дело было в августе и самым ходовым товаром оказались банки и крышки для консервирования. Они высились рядами, штабелями и целыми улицами. И закупались также — рядами и штабелями. Не для того, чтобы баночку варенья вишневого для удовольствия наварить, а чтобы выжить…

Тем не менее, жители больших городов наелись, кажется… У них возможности другие и супермаркеты не только для обычных семейных нужд, а даже и гурманские. С трюфелями, устрицами и прочими изысками. Мы научились оценивать мастерство повара в дорогом ресторане и сравнивать его методами с подходами коллег в Париже, Лондоне и Нью-Йорке.

Некоторым и это приелось в буквальном смысле слова. Не так давно прочла в прессе, как для компании богатых русских повар на Лазурном берегу приготовил золотую пиццу. Золотую без кавычек — пицца присыпана мельчайшей золотой пылью. Для здоровья не вредно, а самооценку поднимает. Мне кажется, перед многими богатыми людьми уже не стоит вопрос вкусно поесть, но хочется, кушая, пощекотать ко всему привычные нервишки и все видевшие глазки. Что иное может означать бутылка вина за сорок тысяч евро? Ведь там просто вино. И не факт, что вкуснее того, которое можно приобрести за пять евро.

Я не хочу быть назидательной, но я специально начала рассказ именно с маленького городка. Мне кажется, что человечество с некоторых пор разделилось на две группы. Тех, кто недоедает, и тех, кто переедает. В том числе глазами. Ведь нельзя съесть в одну новогоднюю ночь все, что сметается накануне с московских прилавков. Через три дня все это окажется на помойке. Представление о норме потеряно и не только у нас.

Кто бывал в Соединенных Штатах, знают, как много там невероятно полных людей, и знают почему — огромные комплиментарные порции в ресторанах, привычка жевать на ходу, привычка есть вредные продукты, напичканные улучшителями вкуса.

Представление о нормальном в области питания утеряно практически полностью.

Что это было?

Ольга: Как ты знаешь, я сейчас на диете. И даже достигла некоторых успехов в деле уменьшения объемов. Но не только. У меня сознание поменялось. Я теперь понимаю, что раньше девяносто процентов еды я ела, чтобы себя побаловать, а не потому, что мне это надо или я голодна. Представляешь ли ты, что так живут миллионы? Миллионы и миллиарды обжор?

Эдуард: Еда — показатель нашего отношения к миру. Что мы едим, как мы едим — одна из основ нашего бытия. Еда формирует обмен веществ, гормоны, химические реакции организма и, значит, эмоциональный фон. О человеке можно многое сказать по его режиму питания. В конце концов, самое главное главное христианское таинство — Евхаристия — связано с приемом пищи. Вкушение Тела и Крови Спасителя как символ соединения с Ним. И это не происходит в огромных количествах, между прочим.

Обжорство, как и отказ от еды — две ненормальные крайности.

О.: Это понятно, но мне кажется, что сейчас обжорство приняло какие-то дикие масштабы. Никогда в истории такого не было. Может быть потому, что у большого количества людей не существовало доступа к ресурсам.

Э.: К каким ресурсам? Давай называть вещи своими именами. Не к ресурсам, а к химическим заменителям, красителям, трансгенетическим продуктам и антибиотикам. Назвать это прогрессом сложно, и основное количество людей, которые страдают обжорством, не страдают перееданием качественных продуктов. Едят много, но плохо. Когда моя мама впервые посетила известное заведение быстрого питания, она отметила: «Очень интересно. Но это виртуальная еда. Вроде наелся, а через десять минут снова хочется».

О.: Так работают усилители вкуса и соль. Всего этого много в «мусорной еде». Нельзя открыть пачку чипсов и съесть половину — не сможешь остановиться. Нельзя оставить в кинотеатре половину ведра попкорна.

Э.: Эта еда дешевле, чем натуральная, и выбор часто делается в пользу нее.

О.: Сказки это все, Эдуард. Ты не представляешь, сколько я сэкономила, когда отказалась от колбасы, ветчины, сосисок и прочих гадостей. Не всегда нормальная еда стоит дороже.

Э.: Конечно, но в представлении массового сознания питаться правильно — это питаться дорого. И еще мне кажется, что это специально формируется.

О.: Я тебе расскажу как. В школьной столовой дети сами выбирают, что им есть — между невкусной кашей, хот-догами, пиццей, чипсами и шоколадками. Неужели ты думаешь, что они выберут кашу с комками? В результате дети имеют лишний вес и язву. И как я могу создать у своей дочери полезные привычки, если семь часов в школе она ест чипсы и запивает их кока-колой? …Как ты, например, сейчас…

Э.: Я тебе расскажу смешную историю. Я действительно люблю коку-колу, и однажды моя знакомая монахиня пошутила:

— Отец Эдуард, у вас чистая духовная жизнь…

— Я надеюсь, конечно, но вы-то откуда знаете?

— Когда я работала в Кафедральном соборе, мы отмачивали детали люстры, когда они загрязнялись, в кока-коле. Полежит сутки — и любая копоть исчезает. А вы за каждым обедом пьете, поэтому я решила, что вы должны быть внутри очень чисты.

О.: Ну да, кока-кола и прочие любопытные особенности питания американцев. Но есть одна особенность русской кухни…

Э.: Она называется простым словом — майонез.

О.: Соус, который способен превратить разные продукты в одинаковую по вкусу бурду. Очень калорийную.

Э.: Зато в нем много витаминов, способных испортить пищеварение и фигуру.

О.: Майонез позволяет пропихнуть внутрь все, что угодно.

Э.: Это и есть обжорство — питание сверх того, что необходимо организму.

О.: У нас говорят, что в холодном климате нужно много жирной еды. Чтобы бока были, как у медведя.

Э.: Да, но медведь на несколько месяцев залезает в берлогу и питается своими жировыми запасами. Весной он появляется очень даже стройным. А человек, даже в холодном климате, не впадает зимой в спячку, но продолжает есть. Кстати, не уверен, что жировые запасы позволяют меньше мерзнуть.

Не надо преуменьшать важность еды, но и не надо преувеличивать. Питание может быть средством, но не может целью.

О.: Кстати, почему чревоугодие считается одним из смертных грехов? Обжора никому не вредит, кроме себя.

Э.: Потому что человек существо хоть и духовное, но имеет тело. Когда человек начинает неправильно относиться к еде, нарушается его взгляд на мир и его отношения с миром. Человек теряет рассудок, в каком-то смысле, и под сомнения ставятся отношения с Богом. То же самое происходит всегда, когда человек чрезмерно чем-то увлекается, рыбалкой или собиранием монет, — так увлекается, что маму родную продаст, это тоже грех обжорства.