Когда машина замерла на очередном светофоре, Саша все же не выдержала.

– Расскажешь мне, что это за история с твоей женитьбой? – с улыбкой поинтересовалась она.

– Я все думал, когда ты спросишь, – хмыкнул Войтех. – Что именно тебя интересует? Обычная история, тысячи людей собираются жениться и не женятся.

– И у каждого своя причина. Мне интересна твоя.

– Банальная: за месяц до свадьбы обнаружил ее в постели другого мужчины.

Саша растерялась, не зная, что сказать. Порой она жалела, что у нее такой длинный язык и удивительная способность затрагивать не те темы, которые годятся для обычной дружеской беседы. Но она ничего не могла с собой поделать.

– Это было еще в Чехии или уже в России?

– В Чехии. Вполне вероятно, что в моей жизни не было бы ни космоса, ни России, если бы я женился. А когда я переехал сюда, для меня уже было невозможно жениться.

– Почему? – Саша удивленно посмотрела на него, но вскоре зажегся зеленый сигнал светофора, и она вынуждена была сосредоточить свое внимание на дороге. – У нас нет достойных девушек?

– Девушки, особенно достойные, требуют времени, – он улыбнулся. – Серьезные отношения требуют времени. И сил. У меня не было ни того, ни другого.

У Саши оказалось достаточно тактичности не спросить о последних двух годах, когда времени у него наверняка хватало. И так было ясно, почему он не женился.

– Твоя бывшая – дура, – резюмировала она. – Многое потеряла.

– Ты не можешь судить об этом.

Саша покосилась на него, собираясь ответить, но передумала. По всей видимости, он не был сейчас расположен обсуждать с ней эту тему. Она опять рисковала оказаться слоном в посудной лавке и пройтись по его чувствам, не понимая всей ситуации.

– Ладно, прости. Я опять влезла, куда не просили. Мне действительно было интересно, – она улыбнулась. – Но ты прав, я не могу судить.

– Ничего страшного, я уже привык, – Войтех честно попытался изобразить ответную улыбку, но вышло плохо.

Саша снова повернулась к дороге, глядя на замершую вереницу машин. Время приближалось к часу ночи, а они еще даже не доехали до Обводного канала. Она точно помнила, что навигацию еще не закрывали, а значит, мосты могут развести по обычному графику.

– Я могу развернуться и поискать объездные пути, – предложила она. – Но здесь двойная сплошная, если кто-то увидит, это может дорого стоить. Или постоим? В час ночи это не должно быть долго.

– Постоим, – вздохнул Войтех, которому совершенно не хотелось нигде стоять. После еды, размеренной поездки и разговора, который всколыхнул массу неприятных воспоминаний, он чувствовал себя уставшим и хотел побыстрее оказаться в одиночестве.

Машины в пробке двигались слишком медленно, и лишь выехав на набережную, они увидели, в чем дело: огромная фура не поделила дорогу с чем-то маленьким и перегородила все полосы в одном направлении. По всей видимости, в маленькой машинке не обошлось без жертв, но несколько «скорых» уже стояли на обочине, поэтому Саша с чистой совестью медленно объехала аварию по встречной полосе и рванула вперед. Войтех был молчалив, и Саша тоже не стала возвращаться к прежнему разговору, справедливо предположив, что он рассказал ей все, что хотел.

Им не повезло: еще только свернув на улицу Труда, Саша уже увидела, что мост разведен. Они опоздали. Сбросив скорость, она медленно подъехала к ограждению, со слабой надеждой посматривая на остальные мосты, но те тоже были разведены. В конце октября это случалось не так часто, но, по всей видимости, сегодня удача была не на их стороне.

– Черт, всю жизнь живу в Питере, а на мосты опаздываю всего второй раз, – вздохнула Саша, останавливая машину.

– А когда был первый? – Войтех попытался изобразить интерес, хотя в настоящий момент его гораздо больше волновало, что делать дальше.

– Лет десять назад. Я тогда школу заканчивала, и у меня вдруг случилась первая любовь. Надо было готовиться к экзаменам, а тут май, тепло, белые ночи. В общем, мы с моим ухажером так загулялись на заливе, что забыли про мосты. Пришлось соврать родителям, что я у подруги к экзаменам готовлюсь.

– Вполне в твоем стиле, – хмыкнул Войтех. – Странно, что это было всего один раз.

– Я умею учиться на ошибках, особенно своих, – пожала плечами Саша. – А родителям даже тогда старалась врать как можно меньше.

– Вообще-то я имел в виду, что ты очень эмоциональна. И что ты можешь забыть обо всем на свете, когда где-то происходит что-то очень для тебя важное. Мне кажется, относись ты иначе к жизни, ты бы не поехала со мной в Хакасию. – Войтех нахмурился. – Причем тут вообще ложь? Все мы время от времени врем близким, чтобы те не волновались.

– Это неправильно, – уверенно заявила Саша. – Не бывает лжи во благо. И близкие – последние люди, кому можно врать. Потому что когда ложь открывается, это всегда больно и обидно, неважно, в чем именно ты лгал. А обидеть близкого человека гораздо страшнее, чем едва знакомого.

– Значит, нужно стараться, чтобы они ничего не узнали, – Войтех пожал плечами и теперь с искренним интересом посмотрел на Сашу. – Родители тогда узнали, что ты им соврала?

Саша явно смутилась.

– Они до сих пор не знают. Тогда было страшно признаться, а потом уже глупо.

– И они в ту ночь спали спокойно, вместо того чтобы волноваться. Разве ты жалеешь об этом?

– Мне просто повезло, что они не узнали. А если бы узнали, было бы только хуже. Дело в том, Войтех, что иногда ложь открывается вопреки нашим желаниям. И даже если тебе кажется, что ты перестраховался и никто ничего не узнает, что-то может пойти не так, и твоя тайна станет известна тому, кто ни при каких условиях ее узнать не должен был. И ты будешь готов отдать все, чтобы повернуть время вспять и избежать этой лжи, но ничего исправить уже не сможешь. Поэтому теперь я предпочитаю просто не лгать, – она улыбнулась уголками губ, – и знаешь, жить стало гораздо проще.

– Не у всех так получается, – пробормотал Войтех, отворачиваясь к окну.

Саша хотела еще что-то сказать, но в этот момент в сумке зазвонил телефон. Только глянув на имя абонента, она вспомнила, что забыла предупредить Максима об их задержке. Она звонила ему, когда они вышли из бара, но с тех пор прошло больше полутора часов. За это время она могла бы уже вернуться домой. Пожалуй, Войтех был не так уж и неправ, говоря, что она способна забыть обо всем на свете, увлекшись чем-либо, особенно интересным разговором.

– У вас там все нормально? – обеспокоенно спросил Максим, едва она ответила на звонок.

– Мы попали в пробку и опоздали на мосты, – бросив взгляд на Войтеха, ответила Саша. – Придется ждать промежуточную сводку.

– С ума сошла? Всю ночь себе испортишь, езжай к родителям.

– Я с Дворжаком. Представляешь, что мне скажет отец? И тебе, между прочим, тоже.