Итак, сам российский посланник признавал, что договор Адамса—Ониса был для интересов России вреден. Но, как мы знаем, он активно способствовал его заключению.

Оценку таким его действиям я уже дал выше, но и это еще не все! Далее, сразу за абзацем, только что мной процитированным, Полетика написал строки, которые я назвал бы бесстыже откровенными и саморазоблачительными:

«8 самом деле, начиная с той поры любопытство американцев в отношении северо-западного побережья Америки и наших поселений на нем усилилось до такой степени, что весьма поразило меня. Нередко даже лица, известные благодаря своему положению в обществе… неожиданно обращались ко мне, причем в моем собственном доме, с просьбой поведать им, что русские намерены предпринять на северо-западном побережье Америки. Я не чувствовал у них желания проявить неделикатность и потому, учитывая простодушие (н-да! — С.К.), с каким они спрашивали меня, с улыбкой отвечал, что, как ни слабы наши права на поселения в Америке (уже одними этими словами, сказанными в США, Полетика совершал не то что служебное, но и самое настоящее государственное преступление, да еще сам в том и признавался! Ну и ну! — С.К.), они во всяком случае сильнее прав Соединенных Штатов, ибо восходят к временам, предшествовавшим появлению этой страны в качестве государства…»

Полетика, даром что мнил себя человеком тонких материй, обнаруживал-то ли профессиональную некомпетентность, то ли феноменальное невежество, то ли, говоря попросту, ваньку валял… Уж со времен-то хотя бы Беринга (а это — за полсотни лет до образования США) русские права в Америке он отсчитывать был обязан. И обязан был на сей счет дать точную справку всем своим американским собеседникам.

И говорить он был обязан не о какой-то там «слабости» русских прав, а, напротив, об их очевидности и незыблемости!

Однако посланник был своим «остроумным» ответом явно доволен, ибо пояснял: «Такой ответ, носивший одновременно и шутливый и серьезный характер, неизменно приводил к тому, что больше ко мне не обращались с подобным вопросом…»

Не знаю, как у читателя, а у меня слова в рамках нормативной лексики по поводу написанного Полетикой отыскиваются с трудом!

Это надо же — не видеть никакой «неделикатности», зато увидеть «простодушие» в наглых, настырных, провокационных вопросах! Заниматься сомнительным острословием, «шутливо» признавая слабость наших прав в Америке! И это — вместо того, чтобы вежливо, но твердо ответить, что намерения, мол, России в Русской Америке — чисто внутреннее дело России и не интересуется же российский посланник у янки, что они намереваются предпринять на территориях, полученных от Испании по Вашингтонскому договору 1819 года…

А как понимать его заявление насчет того, что права, мол, России «сильнее» прав Соединенных Штатов? На русской Аляске, на русских Алеутах и прочих русских американских землях, включая архипелаг Александра, у США вообще не было и не могло быть никаких прав!

И русский дипломат был обязан быть тут твердым и жестким — пусть и при сколь угодно глубокой вежливости и учтивости, и внятно внушать эту мысль всем официальным и неофициальным лицам в стране своего пребывания!

Да, приходится повторить: хорош у России был в Штатах посланничек!

Далее Полетика сообщал, что высылает также доклад специального комитета конгресса США, где «доказывалась» правомерность и целесообразность занятия Соединенными Штатами бассейна реки Колумбия. Более того, этот доклад утверждал, что «Республика Соединенных Штатов имеет неопровержимое право на обладание всем северо-западным берегом Америки, заключающимся между широтами 36 и 60».

Да, губу уже тогда янки раскатывали не дуру…

В конце же посланник приписывал:

«8 связи с изложенным я не должен оставлять Ваше сиятельство в неведении о том, что за два года моего пребывания в этой стране я не получал ни от Правления нашей Американской компании в С.-Петербурге, ни от ее представителей в Америке никаких сведений о нынешнем состоянии поселений Компании… Полагаю, однако, весьма важным, чтобы здешняя императорская миссия получала все географические и иные сведения по данному вопросу, необходимые для того, чтобы, насколько это в ее силах, заботиться об интересах Компании.

Имею честь…

Петр Полетика».

Насчет наличия у Полетики чести лично я очень сомневаюсь, и поэтому, на мой взгляд, лукавая его «озабоченность» была вызвана одним — желанием получить фактически разведывательную информацию о Русской Америке из первых рук, то есть от РАК.

И я почти уверен, что об этом его просили его многочисленные «фартучные» друзья-«философы»… А как он «позаботился» об интересах РАК и России, ведя через три года переговоры в Петербурге, мы уже немного знаем…

ОТВЕТ России был дан с подлинно русским простодушием — без кавычек, но достаточно внятный и достойный…

Не быстро, правда, но не потому, что осторожничали, а просто — не быстро продвигалась документация между российскими министерствами… Депеша Полетики датирована 21 января 1821 года, но лишь 8 октября 1821 года министр финансов Российской империи Дмитрий Александрович Гурьев в сопроводительном письме управляющему МИДом Нессельроде сообщил, что препровождает при сем записку для МИДа и Полетики, «доказывающую права Российской империи на все пространство, означенное в постановлении, 4 сентября настоящего года высочайше утвержденном»…

В записке излагалась история русских открытий в Северо-Западной Америке и ход освоения нами этих земель, начиная с XVIII века… Ее авторы напоминали, что такие известные мореходы, как Кук, Лаперуз, Ванкувер, «единодушно удостоверяют наличие наших поселений в этих краях» и продолжали:

«Если бы мы своевременно обнародовали открытия, сделанные нашими мореплавателями после Беринга и Чирикова (в частности, Хлодиловым, Серебрянниковым, Красильниковым, Пайковым, Пушкаревым, Лазаревым, Медведевым, Соловьевым, Левашевым, Креницыным и другими), то никто не оспаривал бы у нас права первооткрытия, равно как никто не может оспаривать у нас права первозанятия».

О ком-то из вышеприведенного списка РАК (Материалы для записки министерства финансов готовила, конечно, Компания) я уже писал, о ком-то скажу хотя бы пару слов сейчас… Но читатель легко заметит, что в этом списке не упомянуты многие даже знаменитые наши тихоокеанские мореплаватели — тот же хотя бы Андреян Толстых.

Но это как раз и доказывает: упоминать всех — бумаги не хватит! И даже эти — чуть ли не случайно выбранные, русские имена звучат славно и весомо…

Федор Хлодилов (Холодилов) — купец из Тотьмы, в 1753–1755 годах плавал на севере Тихого океана на судне «Иоанн»…

Андрей Михайлович Серебрянников — московский промышленник и исследователь, в 1744–1763 годах снаряжал на Камчатке суда для зверобойного промысла и исследования Алеут…

Тульский купец Семен Красильников был также и мореходом, в

1754–1758 годах и в 1766 году бывал на Алеутах на судне «Петр и Владимир»…