Вера:

– А как я сразу могла согласиться на предложение, если у нас не было личных отношений и мы были знакомы всего два месяца? Я его не знала как человека.

Литвак:

– Какая разница? Надо уметь быстро учиться. А сколько ты думаешь надо времени, чтобы человека узнать? Ты его и за год не узнаешь, ты вообще в людях не разбираешься, и в нем в том числе. Поэтому лучше делать правильное действие. Какое? Он проявил сексуальный интерес? Или тут же соглашайся, или увольняйся. Твой «уникальный» случай я слышу у себя на семинарах уже 10 000 раз. Почему мне твой рассказ неинтересен? Я и так знаю, чем дело закончится. А тебе кажется, что твой случай уникален?

Вера:

– Нет, мне не кажется, что он уникален.

Литвак:

– Дело вот в чем. Ты-то думала, что после секса твои дела на фирме улучшатся, а они должны были ухудшиться. Почему? А я скажу тебе. Ко мне же многие женщины обращаются, и я их всегда спрашиваю: а вы сразу согласились на секс с начальником или нет? «Нет, не сразу, уговаривали». Значит, вы его оскорбили. Потом отомстит. Даже если женится, потом бросит, потому что эту обиду трудно пережить. Как это мне такому отказали? Я самый лучший мужчина в мире! А ты мне отказываешь в этом… Конечно, ты мне очень нужна, я буду добиваться, но потом, конечно, отомщу. Ну что тут уникального?

Вера:

– Но, может, это неуникально для мужчин?

Литвак:

– Нет, это для всех уникально. И женщина очень обижается, когда ей мужчина отказывает. Еще больше обижается, чем мужчина. Мужчины все-таки приучены к отказам. А женщина вообще считает, что ей никто отказать не может…

Вера, конечно, хороший дизайнер, в это я верю, но психолог она никудышный. Потому что все ее проблемы решаются на раз-два. Человек-невротик обиды не прощает. Когда он добивается своего, тогда он отомстит. Не веришь – спроси. Здесь мужчины есть. Они тебе скажут. Если женщина откажет – обидно или нет? Мужчины, можете хором сказать?

Из зала:

– О-БИД-НО!

Я женщин всегда спрашиваю: а вы сразу согласились на секс с начальником или нет? «Нет, не сразу, уговаривали». Значит, вы его оскорбили. Потом отомстит. Даже если женится, потом бросит, потому что эту обиду трудно пережить.

Литвак:

– Потом остается только желание добиться своего, чтобы потом бросить.

Вера:

– У меня теперь возник спортивный интерес: несмотря на то, что мы расстались, – не уходить с этой фирмы.

Литвак:

– Если спортивный – тогда да. Там важна не победа, а участие. Тогда с тобой сейчас можно работать.

Вера:

– Нет, я к тому, что мы расстались…

Литвак:

– Расстались как сексуальные партнеры?

Вера:

– Мы остались друзьями.

Литвак:

– И ты в это веришь? Ты ему отказала потом? Ты прекратила близость или он настаивал?

Вера:

– Наши отношения длились с апреля. В августе у нас случился конфликт, в процессе которого я не выдержала и послала его.

Литвак:

– Ты его бросила или он тебя? Ты! Значит, второй раз оскорбила. Нет, я знаю, что народ у нас невротичный, а невротик может бросить, может не бросить, но ты его все равно любить обязана. А ты еще взяла и отказалась. Нет, пожалуйста, если ради спортивного интереса – можно. А ради того, чтобы успеха добиться на этой фирме – тогда не стоит оставаться, чтобы сплотить коллектив.

Вера:

– А почему ради второго не стоит?

Литвак:

– Потому что коллектив делает только первое лицо фирмы, больше никто не может. Мне одна тоже писала, она заместитель: я, говорит, хочу, чтобы у нас был дружный коллектив. Коллектив может делать только первое лицо, неважно, он или она. Вы можете только создать группировку.

Вера:

– Через два дня он вызвал меня на разговор и сказал, что работать вместе он не видит возможности.

Литвак:

– Правильно, нормально. И я бы вообще тебя прогнал. Сексуальное партнерство не состоялось, и я интерес к ней потерял. Конечно, лучше в этом случае выгнать, чтоб глаза мои ее не видели.

Вера:

– Но я написала ему письмо. И реакцией его было то, что он мне сказал: если ты считаешь необходимым, ты можешь оставаться и продолжать работать на фирме.

Литвак:

– Понятно. Я не хочу, но если ты считаешь – ради бога, оставайся. Конечно, он дал тебе согласие. Но имей в виду, что он над собой не работает. Если бы твой шеф ко мне обратился, я бы тогда сказал, что ты гроша ломаного не стоишь, и он бы тогда потерял к тебе интерес. И тогда бы он тебе не мстил, и ты стала бы одна из немногих… Я бы ему рассказал, что было большой ошибкой с тобой связаться. Надо общаться – даже в сексе – с равными тебе людьми. А если они выше, им надо подчиняться беспрекословно. Ты второй день у нас сидишь здесь? Значит, знаешь, что есть люди «дорогие» – кто чего-то достиг в жизни, и люди «дешевые», кто ничего не достиг. Тот, кто «дороже», может делать все что угодно. А тот, кто дешевле, должен полностью подчиняться «дорогим»… Другое дело, когда бы он тебе сказал: я больше с тобой не хочу, до свидания, спасибо за ласку, которую ты дарила мне все эти дни… Это можно. А ты взяла и опять ему отказала. То есть повела себя, как начальница. А сейчас, если ты написала амортизационное письмо, то он увидел, что ты одумалась. Но это ж не ты одумалась, ты же письмо написала под мою диктовку. Так же? А сама ты глубоко убеждена, что это не так. Ты слабовата, чтобы с ним играть – он тебя переиграет.

Если бы твой шеф ко мне обратился, я бы тогда сказал, что ты гроша ломаного не стоишь, и он бы тогда потерял к тебе интерес. И тогда бы он тебе не мстил…

Вера:

– Я не хочу играть с ним. Я не хочу сейчас уходить из коллектива, чтобы думали, что я бегу от проблем.

Литвак:

– Она опять беспокоится, кто что о ней будет думать. У тебя дела плохи. Что ты можешь? Если у тебя есть 3–4 дивизии, то ты можешь их заставить говорить о себе хорошо. Но думать о тебе хорошо нет возможности заставить. А она, конечно, ставит задачу, чтобы о ней все хорошо думали. Скажи, пожалуйста: я сейчас беспокоюсь о том, что ты обо мне думала?

Вера:

– Нет.

Литвак:

– Нет, правильно. Я делаю свое дело. Если у нас все получится как надо – ты будешь думать обо мне хорошо. Если нет – ты тогда уйдёшь. И что я могу сделать? Значит, расстанемся, и все. Но я знаю, что я делаю все что нужно. И у меня наука, статистика… Может, я в данном случае и ошибаюсь. Но она и сейчас планы строит неверные.