– Да ладно. – Том решил избавить его от неловкости.

Они снова повернулись к мониторам. Мигающие экраны бросали на лица неестественный отсвет. Амелия накрывала на кухне стол на двоих. Кукушка переместился в ванную.

– Вот тут-то он и достанет свои приборы, – пробормотал Хэролд, но на этот раз никто не засмеялся. Том подумал, уж не выпил ли он слегка, чтобы успокоить нервы.

– Что это у него? – спросил он.

В правой руке Кукушка держал раскрытый лэптоп. Он поставил его на табурет возле ванны, запер дверь и присел на закрытый унитаз. Затем он принялся быстро печатать.

– Мы можем это увидеть? Что он там печатает?

– Все записывается, – сказал Хэролд. Специально для этой цели он вмонтировал камеру в потолочный светильник. – Позже я смогу просмотреть запись и все скажу.

– Хорошо, – согласился Том. Удалось ли Хэролду найти лучший угол, с сомнением подумал он. Крышка как будто закрывала экран. – Эльза, ты можешь посмотреть, куда он вошел?

– Смотрю, – отозвалась она, глядя на длинный ряд символов. – Видимо, он что-то скрывает. Зачем еще было запираться в туалете?

И в самом деле, подумал Том. Минут пять Кукушка проверял почту на Wanadoo. Эльза не могла сказать наверняка, печатает он или читает.

– Все зашифровано, – сообщила она. – Мне нужен лэптоп. Мне нужно порыться у него в мозгах.

– Завтра, – мягко сказала Барбара. Ее ровный спокойный голос немного разрядил напряженную атмосферу комнаты.

Том обернулся и улыбнулся. Он был рад, что пригласил Барбару поработать в команде. Она обладала редким чувством собственного достоинства и силой характера, и при ней все невольно вели себя сдержаннее, как будто в присутствии бабушки или уважаемой главы семейства. На нижнем мониторе Амелия открыла бутылку вина.

– Погодите-ка. – Хэролд показал на ванную комнату. Кукушка поставил лэптоп на пол и встал. Он достал из заднего кармана телефон, открыл крышку, потом порылся в переднем кармане и вытащил оттуда что-то очень маленькое, по-видимому сим-карту.

– Ну-ну, удачи, – прокомментировал Хэролд. Кукушка вставил симку в телефон, вернул крышку на место и включил его. – Да больше шансов поймать сигнал на дне бассейна, чем здесь.

Венсан посмотрел на телефон. Наверное, он ожидал сигнала от французского оператора. Минуты через две он выключил мобильный и снова положил симку в карман джинсов.

Все подумали об одном и том же, и Том повернулся к Барбаре.

– Завтра вам нужно будет это достать, – сказал он. Она улыбнулась в ответ:

– Конечно. Это входит в пакет услуг.

Том поставил будильник на пять утра и спустился вниз еще до рассвета. Эльза не спала; она сидела в библиотеке в футболке и пижамных шортах и смотрела на мониторы, которые показывали инфракрасное изображение темных комнат дома Амелии. Услышав его шаги, она вздрогнула и обернулась:

– А, это ты. Ты меня напугал. Том подошел к столу:

– Ты что, вообще не ложилась?

Вчера они все вместе наблюдали за тем, как Амелия и Кукушка отужинали, прослушали их разговор – Амелия выдала потрясающее представление под названием «любящая мать», а Кукушка – безупречное исполнение роли Франсуа Мало. Примерно в двенадцать Кукушка зевнул и отправился к себе. К отвращению Хэролда, он налил себе горячую ванну с пеной («Пена? Какой нормальный мужик будет принимать ванну с пеной?»), затем улегся в постель и немного почитал книгу, которую он достал из чемодана раньше, когда разбирал вещи. В половине первого Амелия прислала Тому имейл, где подтвержала, что Барбаре надлежит появиться в доме в начале десятого утра. После этого Том поднялся наверх и лег спать. Хэролд и Барбара к этому времени уже тоже спали.

– Хэролд разбудил меня в три. – Эльза засунула в рот пластинку жвачки. – Сказал, что ничего не случилось. Кукушка уснул в час и ни разу не проснулся.

Том посмотрел на экран. До него доносилось ровное спокойное дыхание Кукушки. Он почувствовал себя врачом, который наблюдает пациента в реанимации.

– Никаких признаков Амелии?

Они не стали ставить камеры в спальне Амелии и в ее ванной. Том позволил ей сохранить личное пространство. Эльза покачала головой:

– Пока нет.

Но Амелия все же встала раньше остальных. Она появилась в кухне сразу после шести, в светлом шелковом халате, туго перетянутом поясом. Она включила Радио-4, налила себе чашку чая и снова вернулась в спальню, подальше от всевидящего ока камеры. Через пару минут в библиотеку спустился Хэролд.

– День второй в Доме Большого Брата, – объявил он с нарочитым ньюкаслским акцентом, подошел к столу, встал за спиной Эльзы и взглянул на монитор. – Амелия в комнате признаний. Кукушка крепко спит. Он даже не подозревает, что сегодня его ожидает изгнание.

Том засмеялся. Эльза недоумевающе посмотрела на них обоих:

– О чем вы говорите?

Кукушка проснулся только через два часа. Он вылез из кровати и поплелся в ванную. Утренняя эрекция оттопыривала его пижамные штаны. Он посмотрел на свое отражение в зеркале, поковырял что-то на подбородке и опорожнил мочевой пузырь.

– Давай, – заметил Хэролд. – Элвис в ванной.

Том вышел на кухню. Барбара сидела за столом. Она была полностью одета; перед ней стояла миска с мюсли и йогуртом.

– Кукушка встал, – сообщил он.

– Да. Я слышала.

У нее был сосредоточенный вид, и Том заметил, что Барбара нанесла макияж немного по-другому, как будто «надела» для роли другое лицо.

– Амелия хочет, чтобы вы были у нее в девять. – Он взглянул на часы. – Расчет правильный. Кукушка принял ванну вчера перед сном, так что, скорее всего, он будет внизу, когда вы войдете. Как вы себя чувствуете?

Том вспомнил их первую встречу в Ницце, смущенную улыбку Барбары, ее стеснительность, быстроту ее ума и великолепную реакцию. Пара дней в английской сельской местности, вдали от Билла, как будто вернули ей молодость. Она наслаждалась тем, что снова в игре.

– О, жажду приступить. – Барбара посмотрела на Тома и широко улыбнулась. – Давайте сделаем этого мерзавца. Возьмем и сделаем.

Венсан Севенн – одетый как Франсуа Мало, с привычками Франсуа Мало, в шкуре Франсуа Мало – сидел за столом на кухне Амелии, когда в стеклянную дверь осторожно постучали. На долю секунды он подумал, что это вернулась из сада мать Мало, но тут же понял свою ошибку. Эта женщина слегка сутулилась – видимо, артрит, была старше, чем Амелия, и явно принадлежала к другому социальному кругу. В руках она держала связку ключей. Уборщица, подумал Венсан. И оказался прав.

– Доброе утро, – приветливо сказала она и улыбнулась. Волосы у нее были совершенно седые. Венсан заметил, что на ногах у нее резиновые сапоги; должно быть, она пришла из деревни. – А вы, наверное, Франсуа?