– Пиши, не забывай, – наказала она сыну на крыльце и приобняла меня со словами: – До встречи, дорогая! Береги себя.

Герцогиня была убеждена, что мы скоро увидимся, я же считала, что сегодня состоялась наша первая и последняя встреча. Если бы не вчерашний разговор, возможно, мне не показался бы катастрофой инцидент в ванной, несвоевременное появление в холле и, как следствие, знакомство с четой Конналов.

Никакие извинения, никакие объяснения не повернут время вспять, не изменят ход событий. Скорее всего, огневик корил себя за плохо обдуманный поступок, ведь не пойди он у меня на поводу и не передай дубликат ключа, ничего этого не случилось бы.

Глава бросил на меня странный взгляд и вместе с родителями устремился к роскошному темно-бордовому экипажу. Я не поняла, что он значил. В нем не было злости, досады или обиды, но радости тоже не заметила. Не сумев разгадать загадку, вернулась в гостиную с намерением убрать посуду. Огонек мог перебить ее подчас озорства. Еще я не хотела, чтобы внезапный гость увидел бокал со следами помады и составил о ректоре ошибочное мнение.

Стоило поставить чашку на поднос, как заприметила фамильную драгоценность Конналов. Внутренний голос тут же предложил примерить ее. Несколько долгих мгновений я неотрывно смотрела на ювелирное изделие с редким камнем. Не устояв перед соблазном, надела его, опустилась на край дивана и выставила перед собой руку. Размер был подходящим, кольцо сидело идеально, бриллиант выглядел внушительно, но почти не ощущался на пальце.

Я взяла чашку с остывшим шоколадом, сделала глоток, откинулась на спинку дивана и с задумчивым видом уставилась перед собой. Так продолжалось до тех пор, пока не закончился мой любимый напиток с удивительным ароматом и бархатистым вкусом. Тогда я сняла кольцо, накрыла пустой чашкой, собрала на поднос посуду, поставила на кухне, забрала в библиотеке вещи и с тяжелым сердцем покинула дом, оставив на подоконнике галету для Огонька.

Глава 14

Вопреки ожиданиям, ректор не появился в общежитии ни в тот день, ни на следующий, даже не предпринял попыток забрать у меня ключ, что обнадеживало. Однако разговор с Хлоей в пятницу подчас обеда перевернул представление о происходящем.

– Чем займешься на выходные? – поинтересовалась соседка, уплетая с невообразимой скоростью куриные крылышки.

– Пока не знаю. После занятий мне предстоит два часа просидеть у холста, потом будет видно. А ты? – спросила в ответ и подцепила вилкой дольку картофеля.

– Поеду домой. Мама засыпала письмами с требованиями показаться ей на глаза. Кстати, слышала пикантную новость? – подруга посмотрела по сторонам и заговорщицки прошептала, подавшись корпусом вперед: – Глава разгуливал вчера по городу под ручку с какой-то расфуфыренной шатенкой, мило ворковал с ней, смеялся над шуточками. Со слов соседки по парте, у них все серьезно.

Кровь мгновенно отлила от лица, столовая поплыла перед глазами, стул подо мной зашатался. Сердце подскочило к горлу и встало поперек комом. Стало трудно дышать.

– Реджина, ты чего? – всполошилась Хлоя. Бросив вилку, она вмиг оказалась рядом. – Тебе плохо? Позвать профессора Нилза?

– Все в порядке. Здесь просто очень душно, – в подтверждение слов я помахала рукой у лица и часто заморгала, не позволяя пролиться слезам, что жгли глаза.

– Ты очень бледная, давай скорее выйдем на улицу. Воздушные потоки не помогут.

Совет подруги пришелся по душе. Я поднялась из-за стола, подождала, пока она магическим посылом отправит подносы в моечную, взяла ее под руку и двинулась к выходу. В двух шагах от него путь нам преградил виновник всех моих бед. Хотя разве он виноват, что завладел моими мыслями и сердцем, которое затем вырвал из груди и разбил на части?

– Адептка Киммел, с вами все в порядке? – взволнованно спросил глава, пристально вглядываясь в мое лицо.

– Более чем. Благодарю за беспокойство, господин ректор. Прошу меня простить, но сегодня я не смогу продолжить работу над картиной, – каждое слово давалось с большим трудом.

Я боялась посмотреть ему в глаза. Вдруг он увидит в них боль и все поймет. Боялась, что у меня не хватит достоинства выдержать пытку, ведь так хотелось сорваться с места и бежать, бежать, пока не обессилю. Но тогда обязательно выдам себя, выставлю не в лучшем свете и по итогу вынуждена буду ответить на многочисленные вопросы.

– Конечно-конечно, – отозвался он, когда пауза сильно затянулась.

– Приятного аппетита! – сухо пожелала я и легонько подтолкнула подругу к выходу. – Идем Хлоя.

На улице шел снег. Я задрала голову, позволяя белой крошке сыпаться на лицо, но холода не ощущала. Впрочем, я ничего сейчас не ощущала. В один миг превратилась в бездушную куклу.

Внезапно за спиной раздалось аханье и на плечо легла хрупкая рука подруги.

– Реджина, прости, я только теперь поняла, что к чему… Мне очень жаль… – принялась она извиняться надломленным голосом.

– Не говори больше ничего. Пожалуйста, – воззвала к ней с мольбой и прямо в платье и в красной мантии направилась в общежитие.

Сославшись на требование отца немедленно явиться домой, первым делом написала куратору письмо с предупреждением о скором отъезде, накидала в саквояж немного вещей, переоделась в дорожное платье и покинула территорию академии. Правда, уже в подбитом мехом плаще.

На протяжении двухчасового пути в голове постоянно крутилась «пикантная» новость, которой подруга поделилась не со зла, представляла, как ректор целует шатенку. И на ее месте почему-то возникал образ Брэдли, хотя ты была блондинкой. Измучив сердце донельзя, я попыталась переключиться на другое дело: понаблюдать за пейзажем, почитать книгу, но у меня не получалось. Ужасно хотелось рыдать, чего категорически нельзя было делать. Если папа проглотит любую отговорку, то мама сразу заподозрит неладное.

В «Жемчужину» я прибыла в пять вечера. Как правило, в это время в замке подавали полдник. Пятница не стала исключением, поэтому родителей нашла в столовой.

– Реджина? – удивленно воскликнула мама, едва увидела меня. – Вот так сюрприз! Какими судьбами?

Я исполнила книксен, заняла привычное место за столом и с наигранной невозмутимостью сказала:

– Сдерживаю обещание. Я же говорила, что приеду через неделю. Кстати, папа, Его светлость Коннал передавал тебе пожелание доброго здравия.

– Благодарю. Мы с ним виделись позавчера, – произнес отец, заставив мои внутренности сжаться в тугой узел и похолодеть. – Странный он стал. Все твердил о каком-то бочонке скотча и скорой свадьбе. Не знаешь, о чем он?

– Понятия не имею, – несмотря на показную браваду, голос надломился.

Мама тотчас посмотрела на меня и впилась изучающим взглядом. При моем допросе ей даже камень правды