Хм. Как-то мягонько с тобой. Сомнительно, чтобы они не знали о твоём материальном положении.

— Хотите добавить?

— Считаешь, что не заслужил?

— Со своевольством согласен, с остальным нет. Мы своих не бросаем.

— Ты сейчас для всех «варягов» герой. А потому тебя следовало бы приземлить как следует, чтобы другим неповадно было. И плевать, связан ты в особистами или нет. Как накласть и на то, что мне из-за тебя худого слова никто не сказал. Ты нарушил приказ, обманул и подставил своего непосредственного начальника. И вот этого я тебе не прощу, Виктор Антипович.

— Товарищ майор…

— Сейчас мне каждый боевой офицер на вес золота, — жёстко оборвал его комбат. — Но если ещё раз откинешь подобный фортель, отдам под трибунал. Это тебе ясно?

— Ясно, товарищ майор.

— И ещё. По окончании боевых действий я буду настаивать на твоём увольнении из рядов частной военной компании «Варяг».

— Но…

— Не интересно, товарищ поручик, — вновь оборвал его майор. — Теперь к нашим баранам. Самосовцы и костариканцы всё же добились того, чего так упорно выпрашивали. Конгресс Никарагуа проголосовал за начало боевых действий. По поступившим сведениям посол в Сан-Хосе вручит акт об объявлении войны уже завтра вечером. Послезавтра, на рассвете войска перейдут границу. У тебя сутки, на то, чтобы подготовиться и выступить. Твоя задача, силами сводного взвода выдвинуться в направлении асьенды Ла Эстер, в кратчайшие сроки захватить её и удерживать до подхода основных сил. Вопросы?

— Никак нет.

— Тогда, выполняй.

— Есть, — поднявшись со стула, отдал честь Виктор.

А что ему ещё оставалось? Как ни крути, но комбат прав. Никакой командир не пожелает иметь в своём подчинении мину замедленного действия, да ещё и со сломанным взрывателем, который может сработать в самый непредсказуемый момент. А значит, просто перевестись в другое место может и не получиться.

Сейчас не ко времени, но возможно впоследствии можно будет обратиться с личной просьбой к полковнику Аршинову. Может же он, как начальник ЧВК выделить отдельное подразделение, напрямую подчиняющееся ему, как в своё время сделал Григорьев.

Едва подумал об этом, как настроение тут же улучшилось. Слова комбата, это только слова. Нестеров не просто так погулять вышел, он орденоносец, обладает бесспорным боевым опытом. Сам Остроухов, при всём желании избавиться от него, не может этого отрицать и собирается подать рапорт по окончании боевых действий.

Что же до асьенды. Там конечно две сотни бойцов, против неполной полусотни в его сводном взводе. Но на стороне «варягов» будет внезапность и огневая мощь. Главное не позволить противнику задействовать их миномёты и тогда численное превосходство будет практически сведено на нет. Жаль в его распоряжении нет «мабут», вот уж когда у самосовцев вообще не было бы шансов.

Но эти машины как-то сошли со сцены и теперь не используются даже в Китае, где «витязи» достаточно активно участвуют в боях по объединению страны под властью гоминьдана. Как-то сомнительно, что причина в их неэффективности, Виктор успел убедиться как раз в обратном. Да и в Виноградовске продолжают тестировать эти машины, выжимая из них весь максимум, на какой они только способны.

— Ну что, товарищ поручик, сильно прилетело? — поинтересовался Тимур, когда Виктор вышел из здания штаба танкового батальона.

— Ясенев, ты кажется что-то стал путать, после нашей прогулки на тот берег. Решил, что мы стали приятелями?

— Никак нет, — тут же вытянулся в струнку радист.

— По прибытии в расположение доложи старшему унтер-офицеру Овечкину об объявлении мною тебе одного наряда вне очереди.

— Есть один наряд вне очереди.

— Вот теперь поехали.

* * *

— Разрешите, Антон Сергеевич?

Генерал-лейтенант Кудинов замер на пороге рабочего кабинета президента, придерживая открытую дверь.

— Проходи, Тарас Андреевич, чего застыл болванчиком, — откладывая папку с документами, добродушно разрешил Песчанин. — Вот что у тебя за привычка, каждый раз спрашивать разрешения, когда секретарь уже сказал проходить.

Хозяин кабинета поднялся из-за рабочего стола и сделав пару шагов навстречу вошедшему обменялся с ним рукопожатием.

— А разве когда-то было иначе, Антон Сергеевич? — вздёрнул бровь начальник ДБР республики.

— Не было, но с годами разве мы не стали ещё ближе?

— Так мы ведь не на даче, за рюмкой чая, а на службе.

— Вот чем ты мне всегда нравился, так это тем, что умеешь отделять службу и дружбу. Ладно, докладывай.

— Операция «Тропики» входит в свою активную стадию. Уже завтра на рассвете два пехотных полка и танковый батальон никарагуанской армии и сводный полк ЧВК «Варяг» перейдут границу. Серьёзного противодействия со стороны Коста-Рики не ожидается. Предполагается, что за двое суток, войска продвинутся вглубь территории на сотню километров, после чего остановятся, перейдут к обороне и костариканцам будут предложены переговоры.

— Которые отклонят данную инициативу и начнут спешную мобилизацию, дабы вышвырнуть врага со своей земли, — продолжил Песчанин.

— Предполагаю, что костариканцы всё же пойдут на диалог, — не согласился с ним Кудинов. — Они захотят выиграть время, чтобы прийти в себя. И именно это им посоветуют их американские советники.

— Согласен. Но уверен, что Аршинов справится с силовой фазой операции.

— К сожалению, тут многое зависит от генерала Сандино. А он, как известно, хороший оратор и пропагандист, но плохой военачальник. Правда, признавать этого не желает и активно вставляет палки в колёса Глебу Даниловичу, который именно ему и обязан всеми своими неудачами в ходе боевых действий.

— Мы не можем задвигать местные кадры. Только учитывать данный фактор. Кстати, на этот случай у нас всё готово?

— Три мотострелковых и два авиационных полка, а так же танковый батальон уже практически подготовлены к переброске, в их составе только сверхсрочнослужащие. Остаётся только аннулировать одни договора, подписать другие, да переодеть в новую форму.

— Отличная работа, Тарас Андреевич. Что там с Нестеровым?

— Как вы и приказали, дело замяли с минимальным ущербом для него. Антон Сергеевич, не много ли внимания этому поручику? Он конечно хороший боец, но никудышный солдат, слишком уж непредсказуем.

— Помнится был во Владивостоке молодой и пронырливый гопник, — с хитринкой посмотрев на генерал-лейтенанта, произнёс Песчанин.

— Кх-гхм, — прокашлялся Кудинов.

— А сегодня он в чинах и едва ли не второе лицо ДВР.

— Скорее правая рука первого лица, — без ложной скромности, поправил тот.

— Пусть так. Я может во многих областях и профан, но