А Ривера к нему придвинулся.

— Ладно, старина, адвокат вам не нужен. С чего хотите начать? Мы поймали вас с поличным на двух убийствах, вероятно — трех. Если вы нам все расскажете, все до конца и про все остальные убийства, может, нам удастся смягчить смертный приговор.

— Я никого не убивал.

— Не юли, — сказал Кавуто. — У тебя в морозилке два трупа. Книга, найденная под третьим напротив твоего дома, вся в твоих пальчиках. Мы установили, что ты жил в мотеле, у которого мы нашли четвертое тело. И в шкафу у тебя полно женской одежды, а свидетели показывают, что видели женщину рядом с тем местом, где мы нашли пятый труп…

Томми перебил его:

— Вообще-то в морозилке только один труп. Второй — это моя подруга.

— Больной ты уебок. — Кавуто шагнул ближе, как бы намереваясь стукнуть Томми. Ривера шевельнулся как бы удержать его. Томми всерьез вжался в спинку стула.

Ривера отвел Кавуто в дальний угол комнаты.

— Дай-ка я им сам минутку позанимаюсь? — Кавуто остался бухтеть в углу, а Ривера вернулся и сел напротив Томми. — Послушайте, старина, мы вас на двух мертвяках поймали, что называется, намертво. Косвенные улики еще по одному убийству. В тюрьму вы и так садитесь очень и очень надолго, а со всеми отягчающими смертный приговор весьма и весьма вероятен. Если вы нам сейчас расскажете все и ни о чем не умолчите, мы, вероятно, сумеем вам помочь, но нам нужно от вас достаточно, чтобы закрыть все дела. Вы меня понимаете?

Томми кивнул.

— Но я никого не убивал. Джоди я положил в морозилку — готов признать, с моей стороны это было черство, но я ее не убивал.

Кавуто зарычал. Ривера кивнул, как бы принимая показания на веру.

— Прекрасно, но если не вы, то кто их тогда убил? Вас какой-то знакомый во все это втянул?

Кавуто взорвался:

— Ох господи боже, Ривера! Тебе чего надо, видеопленку? Этот говнюк малолетний все и сделал.

— Ник, прошу тебя. Еще минутку, будь добр?

Кавуто подскочил к столу и навис над ним так, что оказался с Томми нос к носу. Хрипло и грубо он прошептал:

— Флад, не думай, что подмигнешь, попой качнешь — и увильнешь. На Кастро это, может, и вышло бы, но тут у меня иммунитет, ты меня понял? Я сейчас уйду, а когда вернусь, если ты не расскажешь моему напарнику все, я причиню тебе боль. Много боли, а никаких отметин на тебе не останется. — Он выпрямился, повернулся и вышел из кабинета.

Томми посмотрел на Риверу.

— Подмигнешь? Качнешь попой?

— Ник считает, что вы с ним кокетничаете.

— Он что, гей?

— Клейма ставить некуда.

Томми покачал головой.

— Ни за что б не подумал.

— И к тому же Храмовник.[30]— Ривера вытряхнул из пачки сигарету и закурил. — Внешность обманчива.

— Эй, мне показалось, здесь курить не разрешают.

Ривера выпустил струю дыма Томми в лицо.

— У тебя в морозилке два трупа, а ты мне о вреде курения будешь рассказывать?

— И то верно.

Ривера откинулся на спинку стула.

— Томми, я дам тебе еще один шанс рассказать мне, как ты убил всех этих людей, а потом впущу сюда Ника, а сам уйду. Ты ему очень нравишься. Комната звукоизолирована, понимаешь?

Томми жестко сглотнул.

— Вы мне все равно не поверите. История тут довольно фантастическая. Замешана сверхъестественная чертовщина.

Ривера потер виски.

— Тебе Сатана велел все это сделать?

— Нет.

— Элвис?

— Я же сказал — сверхъестественное.

— Томми, я сейчас тебе скажу такое, чего никому никогда не говорил. Если ты кому-нибудь про это хоть взглядом расскажешь, я все буду отрицать. Пять лет назад я видел белую сову с размахом крыльев семьдесят футов — она слетела с небес, схватила со склона холма демона и утащила с собой в небеса.

— Я слышал, полиции достаются отличные наркотики, — сказал Томми.

Ривера встал.

— Пойду приглашу Ника.

— Не, погодите. Я вам все расскажу. Это вампир. Можете оттаять Джоди и у нее спросить.

Ривера протянул руку и включил магнитофон.

— Теперь давай помедленней. Начинай с начала и рассказывай вплоть до того момента, когда мы ввели тебя в эту комнату.

Через час Ривера встретился с Кавуто за односторонним зеркалом. Тот был недоволен.

— Знаешь, я бы предпочел, чтоб ты просто пригрозил ему, что я его отлуплю.

— Но ведь получилось, нет?

— Мы ничего отсюда использовать не сможем. Все никуда не годится. Если он не откажется от этих показаний, ему припишут невменяемость. Слишком все неправдоподобно. Я хочу знать, как он сливал кровь из трупов.

— Парнишка считает себя писателем. Воображением козыряет. Пускай немного посидит, съест чего-нибудь. Я хочу найти Императора.

— Того психа?

— Он уже несколько недель звонит и рассказывает, что видел вампира. Может, и парнишку застал за каким-нибудь убийством.

Гилберту Бендетти нравилась его работа — очень нравилась. Вроде как трудишься на правительство, хорошие льготы, да и ничего сложного. И по ночам он работать любил — тихо, спокойно, в морге больше никого, и не надо стесняться своего веса или скверной кожи. Ему нравилось играться с казенными компьютерами и лабораторным оборудованием, официальным тоном отвечать на звонки. Ночной сторож у криминалистов — вообще отличная работа, даже если не ебешься с трупами, а с учетом этого обстоятельства — так и вообще рай на земле.

Сегодня Гилберт весь бурлил от предвкушений. Днем прикатили мисс Что Надо и оставили ему с недвусмысленной инструкцией: в холодильник не класть, пусть оттаивает перед вскрытием. Ее какой-то психопат в морозилку засунул. А под мышки ей этот больной урод заложил мороженые обеды. И вот теперь она свернулась на каталке, дразнит его. Платьице для коктейлей, рыжие волосы — Гилберт еле мог дождаться своего часа.

Он расписался в журнале и запер свои дрочилкины журнальчики в ящик стола, после чего расстегнул лабораторный халат и пошел в морг проверить ее на гибкость. В последний раз она уже начала немного подаваться, но Гилберт знал, что внутри она, ну… фригидна, хотя из подмышек у нее уже начала стекать подливка от стейка-солзбери.

Гилберт ввалился в стеклянные двери морга — и вот она, какой он ее и оставил, надутые губки манят, прекрасные ноги подогнуты.