для правящих верхов становилась связь жидовствующих с массами трудового люда после расправы с «еретиками» в 1490 г., когда многие из них разбежались из Новгорода, расселились по городам и деревням, продолжая проповедь своего еретического учения. «Ересь» охватила много городов Руси, распространилась и по селам, охватывая крестьян и сельских ремесленников, «толики душ погубиша, их же и счести немощно». В этой своей части движение жидовствующих было отражением социальных стремлений городского люда. Среди «мирян», пошедших за жидовствующими, были купец Семен Кленов, подьячие Истома и Сверчок, ремесленник, изготовлявший книги («книги пишет»), Иван Черный.

Как мы уже говорили, «ересь» жидовствующих была сложнее «ереси» стригольников. Среди жидовствующих мы видим феодалов, влиятельных священнослужителей, руководителей государства и даже лиц, близких к Ивану Васильевичу, но с постановкой этого вопроса мы вплотную подходим к проблеме борьбы внутри лагеря феодалов, о чем речь будет дальше.

Таково было положение трудящихся масс города и деревни в период образования единого Русского государства, таковы были формы их борьбы против феодальной системы, против светских и духовных феодалов.

Изменялось положение и господствующих верхов феодального общества Руси.

Изменилось положение боярства, много перемен произошло и в его составе. Постепенно теряют свое значение старинные московские боярские фамилии: Кошкины, Сабуровы, Челяднины, Морозовы, Квашнины, Воронцовы, Бутурлины и др. К сорока старинным боярским фамилиям теперь прибавляется не менее полутораста новых. Это все было главным образом удельное княжье из присоединенных и ликвидированных княжеств: Патрикеевы, Ряполовские, Оболенские, Холмские, Бельские, Курбские, Шуйские, Мстиславские, Воротынские и др. Эти титулованные княжеские роды из Рюриковичей или Гедеминовичей заполнили всю Москву и заняли все верховные должности. Они сидели в боярской думе, правили на местах, судили от имени «государя всея Руси», водили войска и т. д. Старое московское боярство, на которое некогда опирались московские князья, стушевалось и отошло на второй план, оттесненное богатым и знатным княжьем, приехавшим в Москву вместе со своими боярами и челядью. Среди самого боярства теперь образовалось несколько прослоек; бояре «местничали», следили за тем, чтобы менее родовитые не «заехали», т. е. не обошли их; начались бесконечные ссоры, споры и тяжбы из-за «мест». В расчет при этом принималась только родовитость. «Местничество», ставившее в основу всего «породу», т. е. родовитость, аристократичность, было средством борьбы в руках консервативного княжья и против произвола свыше, и против дворян, детей боярских и разных слуг, которые могли их «заехать».

Удельные князья привезли с собой в Москву порядки времен феодальной раздробленности. В Москве они были слугами и «холопами» Ивана, называли себя уменьшительными именами — Алексеец, Федорец, Васюк — и боялись его окрика, но у себя в вотчине по-прежнему считали себя князьями и полновластными хозяевами. Нередко они даже оставались наместниками в своих землях, и это только укрепляло их положение. Свои права они считали наследственными, но отнюдь не «пожалованными» великим князем. Рассматривая себя как наследственных владетелей, удельное княжье смотрело и на Москву как на своеобразный сборный пункт, откуда оно снова будет править землей, но не каждый в отдельности, как отцы и деды, а сообща, всей боярской думой.

Все эти стремления шли вразрез с политикой Ивана. Он не мог примириться с тем, что его власть ограничивают в области назначения воевод, наместников, судей, подсовывая ему вместо расторопных, хотя и не родовитых дворян, «слуг вольных», детей боярских, дьяков и т. д., весьма родовитых, но зачастую бестолковых и весьма щепетильных в вопросах «чести» и «породы» Рюриковичей. Назначать на должности по «родовитости» отнюдь не входило в интересы Ивана, так как всякая самодержавная власть, могущая «из грязи сделать князя», не нуждается в «породе» для возвеличения. Великий князь, пользовавшийся поддержкой многочисленного дворянства, посадских, церкви и старых московских боярских фамилий, не мог примириться с требованиями удельного княжья, становившегося все более и более наглым. И Иван решительно пресекает их притязания.

В 1500 г. «за высокоумничанье» князю Семену Ряполовскому отрубили голову, а князей Ивана Юрьевича и Василия Ивановича Патрикеевых насильственно постригли в монахи. Их ждала та же участь, что и Ряполовского, но духовенство вымолило им жизнь. Не терпел Иван и своевольничанья князей во время походов, когда каждый из них со своими войсками действовал на свой страх и риск. Во время похода на Смоленск князья со своими отрядами действовали разрозненно и больше грабили, нежели воевали. Дмитрий пожаловался отцу, и Иван приказал многих князей, участников похода, «за «своеволие» казнить.

В противовес попыткам княжья укрепиться наместниками в своих вотчинах и править ими, как ранее правили они княжествами, Иван вводит обязательную службу с вотчин, ограничивает право владельцев ими распоряжаться, постепенно подчиняет войска князей своим воеводам, часто назначаемым помимо правил «местничества». Растет за счет «родовых» число «пожалованных» вотчин. Уничтожается право «отъезда», да и «отъезжать», собственно говоря, было уже некуда. Оставалась одна Литва, но там господствовала католическая вера и усилились гонения на русских православных. Бояре-«княжята» лишались своей былой власти, постепенно падало и их значение в боярской думе. Придет пора и сын Ивана Васильевича станет гнать их прочь от себя, как «смердов». Но они оставались все же хозяевами своих вотчин, владельцами большей части земель, пользовались привилегиями, данными им некогда по «жалованным грамотам», их влияние было велико, их богатства неисчислимы, их положение в политической жизни страны еще казалось прочным и устойчивым.

Княжье притихло, но не сдалось. Сломить окончательно силу сопротивления этой реакционной группировки господствующего класса феодалов — сколка политической системы феодальной раздробленности, оказался в силах только внук Ивана III Иван Васильевич Грозный.

Политические претензии заносчивых бояр-княжат, выражавшиеся в попытке провести свою линию в боярской думе, привели к тому, что Иван стремится обойти думу и окружает себя дворянами и дьяками, которые зачастую становятся подлинными советниками князя. Дворянство складывается в серьезную экономическую и политическую силу, на которую опирается Иван.

Мы уже видели зарождение дворянства из «слуг вольных» и «слуг дворских», или «дворян». С середины XV в. положение дворянства изменяется. Дворяне, во-первых, теряют право отъезда. Служба князю становится теперь для них обязательной. Изменяется и характер их вознаграждения. Ранее они кроме земли получали часть княжеских доходов — «кормы» и «доводы». Теперь свою за службу они получают земли — «поместья». Поместье — не вотчина, помещик — не вотчинник, боярин. Вотчина — наследственная земельная собственность, поместье же — пожизненная земельная собственность, получаемая за службу князю. Вместе с землей, конечно, «жаловались» и крестьяне, эксплуатируемые помещиком путем барщины и оброка. «Слуги вольные» дворяне, ранее несшие лишь дворцовую службу, должны были теперь нести и обязательную «ратную службу». Военная служба стала теперь неотъемлемой частью службы князю вообще. «Слуги дворные», обслуживавшие некогда княжое хозяйство, также