— Зачем ты так заморачивался? — спросила я, подойдя к зеркалу, чтобы рассмотреть эту «красоту». — Мог бы просто написать «Здесь был Рома».

Он встал позади, упершись в меня кое-чем твердым, наверняка даже не подозревая, что этим выбил весь воздух из легких и вызвал сумасшедшую волну возбуждения. Просто прикосновением, которые теперь имели новый смысл, подпитывали совсем свежие и очень порочные воспоминания. Я все же перешла черту! Мне хватило смелости, хотя я до последнего не была уверена, что зайду настолько далеко… Вчера все стопы были выключены. Сегодня? Все ощущалась странно и по-новому. Но я не могла не отметить, что проснуться и видеть его рядом, было безумно приятно.

— Ну, Ягодка, здесь я еще не был, — зашептал он на ухо, с коварной улыбкой наблюдая в отражении за тем, как я краснею и задыхаюсь. От намеков ничего не осталось, когда он провел пахом по моим нижним полушариям.

— И не надо! Там закрыто! — сгорая от неловкости пробормотала я убежала в ванную.

— Черный вход не всегда закрыт, — донеслось мне веселенькое вслед.

Я вошла обратно в комнату с выражением полного ужаса и угрожающе указала на Рому зубной щеткой:

— Вот этого не надо! Только не пошлые шуточки. Их я точно не выдержу, ясно?

Он состроил такое невинное лицо, что захотелось просто…. Наброситься на него.

— Кыш! Уходи!

Рома недовольно сощурился.

— Хорошо, жду тебя на кухне. Я хочу твои блинчики на завтрак.

Я грохнула дверью прямо перед его носом. Он знал, почему! Он опять делал грязные намеки!

Еще раз осмотрев рисунок лиса, я прикусила нижнюю губу. А мне нравится, что он злой! Такой, как Рома. Но все же я подобралась к нему ближе, чем когда-либо представляла. И он ко мне.

++

Голоса мамы и Славы, доносившиеся из кухни, заставили меня нервничать. Я остановилась в коридоре, прислушалась — они звучали обыденно, как и каждое утро, когда родители завтракали, обсуждали новости и планы на день. Оставалось лишь надеяться, что у меня на лбу не написано большим шрифтом «РАЗВРАТНИЦА». Стоило увидеть в проеме двери Рому, который лениво расселся на стуле, что-то печатая на своем телефоне, и на лице расплылась глупая нервная улыбка. Господи, я такая неудачница! Угораздило же так влипнуть!

В кухню я вошла, морща нос и потирая виски. Притвориться, что проснулась с головной болью, — лучшее, что я могла придумать на данный момент. Мама сразу обратила на меня внимание, и даже грозно насупилась, явно собираясь припомнить кальян, но увидев мое страдальческое лицо, вмиг подобрела.

— Что с тобой? — спросила она, подойдя ближе.

— Голова раскалывается.

Со стороны Ромы, на которого я усердно не смотрела, донесся приглушенный смешок. Гад! Как будто не понимал, насколько мне неловко!

— А потому что не надо было вчера курить! — тут же пожурила мама и полезла в аптечку. — Кальян хуже сигарет. А ты обещала бросить гадость.

— Это была моя идея, — неожиданно вступился Рома. Когда мы обе на него посмотрели, он все еще не отрывался от телефона. — Мне захотелось попробовать.

— Тогда тебе и убирать, — монотонно подметил Слава, также уткнувшись в свой гаджет. Они точно родственники!

Мама буркнула, что дурной пример заразителен, и вручила мне таблетку от несуществующей головной боли. Сделав вид, что закинула ее в рот, я без задней мысли пошла к холодильнику и набрала необходимое для панкейков.

— Что ты делаешь? — недоуменно спросила родительница. Когда я обернулась — она и отчим изучали меня так пристально, что захотелось провалиться под землю. Они все поймут!

— Блинчики.

Мама кивнула на стол, а вернее на полное блюдо налистников с сыром, которые не попали в поле моего рассеянного зрения, и вопросительно подняла брови.

Черт!

— Это другое, — оправдалась я. — Рома…

Хотела сказать, что любит панкейки, и вовремя остановилась. Почему я должна знать, что он любит? Почему я, черт возьми, как заботливая женушка, начала готовить ему завтрак?! Боже! Это провал! Теперь точно все!

Я перевела взгляд с родителей на Рому, пытаясь быстро придумать, как закончить предложение. Он наблюдал за мной с понимающей полуулыбкой, точно зная, какая паника сейчас в моей голове.

— Давай, скажи им про нашу сделку, — протянул он лениво и совершенно хладнокровно. И опять спас меня. Не успела я ничего проблеять, как он нахально заявил: — Кое-кто вчера был слишком ленивой, чтобы красить забор, и Роме пришлось все делать самому. А взамен Рома потребовал блинчики с малиной и взбитыми сливками.

— Рома же любит клубнику, — не удержалась и съязвила. А ничего лучше придумать не мог? Почему именно я ленивая шкура, а он молодец-удалец?!

— Вкусы меняются, — заявил Рома лукаво и сомкнул руки в замок за головой. — Теперь Рома обожает малину.

Я убью его!

Быстро отвернувшись, начала яростно взбалтывать тесто. Нет, ну старшее поколение ничего не знает о моем секретном нике в интернете, да и никто давненько не называет меня Милой-Малиной. Это делал только папа, когда мне было лет семь. Но все равно! Придушу!

Быстро справившись с завтраком на двух сковородках, я поставила тарелку перед издевателем, набросала сверху ягод и потрясла баллончик со сливками с особо жестоким видом.

— Вот! Специально для тебя в форме какашки, — заявила я, выдавив сливки густой пеной. — Приятного аппетита.

— Мила! — с упреком произнесла мама. А вот Рома широко улыбнулся, потому что у нас с ним были свои шуточки, и понять их родители едва ли могли. Хотя Слава хмыкнул.

Когда я села за стол, отчим закончил есть. Положил приборы на тарелку, поблагодарил любимую и серьезно посмотрел на меня. От этого, казалось бы, обыденного и привычного взгляда сердце заходило ходуном.

— Ты готова вернуться к разговору о квартире? — спросил он.

Мама уставилась на него во все глаза. Я, напротив, отвела взгляд. Захотелось все пересмотреть и еще раз хорошенько обдумать. Все немного изменилось с прошлой ночи, не так ли… Нет, много! Я изменилась. Чувствую себя еще менее уверенной и более уязвимой, чем раньше. И в то же время обновленной, другой. Взрослой? Не думаю, что я так уж поумнела за прошедшую ночь, но однозначно чувствовала приток новых ощущений, свежих мыслей. Мне нравилось.

— Она передумала, — опять вмешался Рома, попутно уминая блины со скоростью света. — Мы поговорили и решили, что Миле будет лучше с вами. А вот я — другое дело.

Облизнув подушечку большого пальца, он смело посмотрел отцу в глаза.

— Если я вам так мешаю, могу съехать.

— Рома, что ты! — тут же воспротивилась мама. — Какие глупости. Мы со Славой очень хотели собрать наших детей вместе и наверстать упущенное время. Я ведь тоже не уделяла Миле достаточно времени. Сначала работала, потом горе подкосило. А если вы сейчас разъедетесь, на кого нас, стариков, оставите?