Тот стоял молча и неподвижно, глядя под ноги.

– Как подставили? – физиономия Козюли из насмешливой сделалась серьезной. – А ну, выкладывай.

И Дрона понесло. Захлебываясь словами и жестикулируя, он поведал Козюле Анину историю с самого начала и до сегодняшнего момента. Точней, он рассказывал все это не Козюле, а кому-то невидимому и всемогущему, кто один мог выслушать и помочь, найти справедливость, разогнать мрак, сгустившийся над головой. Когда Дрон закончил, воцарилась тишина. Генка задумчиво поковырял в носу, достал из-за пазухи сигарету и чиркнул зажигалкой.

– Лоренцо, говоришь, – все так же задумчиво протянул он, словно силясь что-то вспомнить. – Где-то я слышал это словечко. Но где – запамятовал. Лоренцо, Лоренцо… – он бормотал на все лады, стряхивая пепел с сигареты прямо под колеса джипа. Дрон смотрел на него и ощущал полную опустошенность, словно его выпотрошили на изнанку. – А, вот, вспомнил! – Козюля швырнул окурок.

– Что? – не понял Дрон, но почувствовал, как по спине у него поползли мурашки.

– Вспомнил, где я слышал про этого вашего Лоренцо. Это еще осенью было. Лежу я под «Опелем» в гараже, ковыряюсь в днище. Вдруг слышу голоса. Вроде две бабы говорят. Одна постарше, голос пониже, уговаривает другую, молодую, – мол, ты ничего не бойся. Все будет хорошо. Другая, писклявая такая, все стремалась. Страшно мне, говорила, боюсь. Они прошли мимо гаража, мне любопытно стало: на что это старая кляча девчонку уговаривает. Небось под мужика подложить хочет, а денежки себе, как мамке, забрать. Я и вылез потихоньку из-под «Опеля». Смотрю, они стоят неподалеку от гаража, тетка, маленькая такая, стриженая и носатая, и совсем молоденькая девица, блондинка, тощенькая, ни рожи ни кожи. Тетка дает девчонке какую-то коробочку и все приговаривает: «Возьми. Это как от Лоренцо». Раза три повторила. Девчонка взяла коробок. В карман спрятала, и они ушли. Привязался ко мне тогда этот «Лоренцо», я все думал, может, это духи такие? Словечко-то иностранное. – Козюля снова ковырнул в носу и с удивлением поглядел на Дрона: – Ты что так смотришь? На мне что, рога выросли?

Жизнь коварная штука, и неудачи в ней случаются гораздо чаще, чем удачи. Но бывают иногда такие моменты, когда на голову вдруг, откуда ни возьмись, сваливается невероятное, сказочное везение. Как будто кто-то там, наверху, взмахнул волшебной палочкой, и неразрешимая проблема вдруг решается сама собой. Дрон стоял и понимал, что сейчас настал именно такой момент. Он боялся дышать, чтобы не спугнуть фортуну. Он видел, что и Клюев испытывает нечто подобное – лицо у него резко побледнело, подбородок напрягся, на лбу залегла глубокая морщина.

– Эй, Каланча, очнись, – рассердился Козюля. – Или вы, мужики, обкурились? Видели бы вы свои рожи.

– Ген, пожалуйста, скажи, ты не помнишь, та женщина называла девушку по имени?

– Ну вроде да, – Козюля неопределенно пожал плечами.

– Как?? – в один голос выкрикнули Сашка и Клюев.

– Да не помню я. – Козюля почесал голову. – То ли Таня, то ли Маша. Или… нет… точно, Ольгой она ее называла!

– Ты уверен?

– А то! У меня ж память! – хвастливо произнес Генка.

– Геныч, нам надо с тобой поговорить, – самым задушевным тоном, каким мог, сказал Дрон. – Ты только выслушай. Пожалуйста!

– Каланча, ну ты и обнаглел! – вскипел Козюля. – На хрена мне ваши разговоры? Ты мне долг когда отдашь?

– Сколько он должен? – Клюев деловито полез во внутренний карман куртки.

Козюля, видя такой оборот дела, оживился.

– Пятьдесят тыщ. – Он поглядел на Клюева выжидающе – не пошлет ли тот его подальше. Клюев достал пачку денег, аккуратно пересчитал и протянул Козюле:

– Вот. Ровно пятьдесят.

– Ништяк. – Тот осклабился и спрятал деньги в карман своего вечного ватника. Клюев вопросительно глянул на Сашку. Тот кивнул.

– Скажи, ты можешь повторить все, что только что рассказал, в кабинете у следователя? Про женщину с девочкой, про коробочку.

– И про Лоренцо, – добавил Дрон.

Козюля шмыгнул носом и задумался.

– Кажется, я понял, – проговорил он после небольшой паузы. – Тетка эта девке яд подсунула. Уговаривала ее, что ничего не случится. Она и про записку ей говорила, я вспомнил. Мол, записку не забудь написать, и дело в шляпе.

– Так ты пойдешь к следователю? – нетерпеливо повторил Дрон вопрос, заданный Клюевым.

– Нет, – Козюля ухмыльнулся.

– Как нет?? – хором ахнули Сашка и Клюев.

– Вот так. – Генка сложил короткие руки на груди. – Что ж, я лох, за просто так ценные показания давать?

Клюев облегченно вздохнул:

– Почему за просто так? Я заплачу.

– Другое дело, – тут же согласился Козюля. – Только полтинником здесь не отделаешься.

Сашка, сощурившись, смотрел на Клюева и молчал. Сейчас козыри были у него на руках, ничего не поделать, свобода Анны того стоит.

– Я готов дать столько, сколько скажешь, – твердо произнес Клюев.

– Пятьсот.

Дрон поперхнулся и закашлялся. Клюев глазом не моргнул, стоял и внимательно глядел на Козюлю. Потом спокойно сказал:

– По рукам.

Она замерла на диване в гостиной, сидела неподвижно уже два часа. На стеклянном столике оплывал шоколадный торт. Недопитое шампанское в бокалах утратило последние пузырьки и превратилось в компот. Дольки нарезанного ананаса заветрились и потемнели. Из включенного телевизора неслась какая-то веселая музыка. Инна Зеленина ее не слышала. Красивый шелковый халат ее задрался, обнажая худые, бледные ноги в фиолетовой сеточке вен. Тихонько скрипнула дверь. Мягко ступая по ковру, вошел сибирский кот Атос. Огромный, серый и пушистый, он бесцеремонно запрыгнул на руки хозяйке и требовательно мяукнул.

– Что тебе? – Инна очнулась от забытья. – Ты голоден? Я сейчас.

Она неловко поднялась, запахнула халат и пошла в кухню. Достала пакетик кошачьего корма, аккуратно выдавила его в миску. Атос тут же начал есть. Инна рассеянно огляделась, увидела открытую дверцу духовки, а внутри позабытое мясо по-французски. Она только успела выключить его, как Дима ворвался в кухню.

– Ты что? – Инна рассмеялась, глядя на его взъерошенный и дикий вид. – Так сильно проголодался? Или шампанское возбудило аппетит? Мясо готово, сейчас будем ку…

Она не договорила. Он со всего маха треснул кулаком по дорогущей столешнице из натурального камня.

– Все! С меня довольно! Я ухожу!

Инна ничего не поняла.

– Куда уходишь? Зачем? Кто-то позвонил? У тебя дела?

– Никаких дел! – заорал Дмитрий. – Просто ухожу! От тебя! И не вернусь. Видеть тебя не могу.

У нее на глаза навернулись слезы, но она быстро взяла себя в руки.