Инна чувствовала себя на седьмом небе от счастья, она даже позабыла про свое отражение в зеркале. Потом они пили чай с мамиными ватрушками и бабушкиным земляничным вареньем. Оказалось, что Дима живет в соседнем доме. Его отец военный, и они приехали в город всего неделю назад. Ему только-только исполнилось четырнадцать. Он был доверчивым и добродушным, признался Инне, что мечтает стать автослесарем, но родители видят его в чине полковника. А главное, учиться ему предстояло в той же школе, где училась Инна. Они посидели час или полтора, и Дима стал прощаться. Инна вдруг испугалась, что он больше не придет. В процессе чаепития они перешли на ты, и она спросила, осторожно, как бы невзначай:

– Мы с тобой увидимся еще?

Он беззаботно улыбнулся.

– Наверняка. Я же буду учиться с тобой в одном здании. Да и во дворе наверняка пересечемся.

Инна похолодела. Она поняла, что в Димины планы дружба с ней совсем не входит, что он починил ее велосипед просто потому, что ему доставило это удовольствие, а проводил по причине хорошего воспитания. Он ушел.

Инна вдруг почувствовала, что родители подло обманывали ее, внушая, что красота – это не главное. Еще какое главное! Самое важное на свете. Инна лихорадочно стянула с себя майку и шорты, оставшись в трусах и лифчике, распустила жиденькие волосы и подошла к большому зеркалу в родительской спальне. Ее взгляду предстало жалкое зрелище: тощая, костлявая фигура без малейших выпуклостей, острое, невыразительное личико. Она постояла так минут пять, поворачиваясь к зеркалу то одним, то другим боком. Затем вздохнула и решительно отправилась в ванную. Она с остервенением скребла себя мочалкой, не взирая на боль в раненых коленке и локте, взбивала душистый шампунь, до скрипа мыла волосы. Потом завернулась в полотенце, вышла в комнату. Достала у матери из комода бигуди, накрутила на них свою небогатую шевелюру. У матери же из шкафа взяла лифчик с пушапом и кружевные бикини. Надела все это, высушила кудри и снова подошла к зеркалу. Вид был чуть лучше, но ненамного. Тогда Инна притащила мамину косметику и минут пятнадцать тщательно разукрашивала бледное лицо. Когда родители вернулись с работы, Инна тихо сидела у себя в комнате.

– Занимаешься? – мать заглянула к ней. – Ужинать пойдешь?

– Мама, послушай, – Инна встала ей навстречу. Та наконец заметила ярко накрашенное лицо дочери, навитые кудряшки, и изумленно округлила глаза:

– Что это с тобой?

– Послушай, – повторила Инна. – Мне нужны деньги. Я хочу купить себе одежду. Самую дорогую, какая только есть.

– Но… зачем? Что случилось? – мать смотрела на нее с недоумением.

– Надо, – коротко и твердо сказала Инна. – Так ты дашь?

Мать растерянно кивнула. У них с отцом были деньги, Инну они уважали. Несмотря на удивление, они дали ей ту сумму, о которой она просила. На следующий же день Инна пошла в магазин и купила себе модные джинсы, пару лифчиков с пушапом, как у матери, несколько обтягивающих кофточек и короткое платье. Кроме того, она зашла в парикмахерскую и обстригла сомнительные локоны, сделав короткую и дерзкую стрижку. Вечером, снова взглянув на себя в зеркало, Инна удовлетворенно наклонила голову. Она нашла свой стиль. Нашла быстро и безошибочно, поскольку была умна и наблюдательна. Отныне ее конек был – ухоженность и изысканность. Внешний вид был приведен в боевую готовность, теперь оставалось вступить в контакт с объектом страсти. Инна послала пляж ко всем чертям и с утра сидела у окна. Дима не появлялся, но она не теряла надежды. Свой пост Инна не покинула ни на минуту, не ела, не пила, пристально смотрела во двор. К обеду ее терпение было вознаграждено. Она увидела Диму, идущего вдалеке по дорожке, видимо, из магазина – в руках у него были пакеты. В ту же секунду Инна кинулась вон из квартиры. Она была в полной готовности – одежда, косметика, прическа, волосок к волоску. Дима уже подходил к своему дому, когда Инна окликнула его. Он обернулся, увидел ее, улыбнулся.

– Привет! Ты такая нарядная. Ходила куда-то?

– Да, – соврала она. – В гости к подруге, на день рождения.

– Я думал, день рождения вечером отмечают, а не с утра пораньше. – Он смотрел на нее с теплотой и дружелюбием, однако Инна видела, что настоящего мужского интереса он к ней не питает. Ей было все равно, она решила не отступать.

– Послушай, Дим! У меня дома кран сломался в ванной. Течет уже неделю. Отцу все некогда, сантехника не дозовешься. Может, глянешь?

Кран действительно подтекал, и мать накануне хотела вызвать сантехника, но Инна отговорила ее. Сказала, что вызовет сама. Дмитрий слегка задумался, потом кивнул:

– Да, хорошо. Я зайду к тебе. Только чуть позже, продукты бабушке занесу и приду.

– Спасибо большое, – Инна от радости чуть не кинулась ему на шею. – Я буду ждать. Не забудь, квартира десять. Второй подъезд.

Она отправилась обратно домой. Проверила на всякий случай кран – тот исправно тек. Инна разогрела в духовке мамины пирожки, насыпала в вазочку конфет, достала из кладовки новую банку варенья. Залезла в родительскую спальню, вытащила из тумбочки дорогущие французские духи и опрыскалась ими с ног до головы. Через полчаса раздался звонок в дверь. Дима стоял на пороге, в руках у него был маленький чемоданчик.

– Это инструменты, – объяснил он.

Возился он с краном минут пятнадцать, не больше. Инна стояла на пороге ванной и смотрела.

– Вот, проверяй. – Дмитрий разогнулся и включил воду на полный напор. Затем выключил. Из крана не вылилось ни капли. Снова включил и выключил – результат был тот же.

– Ты волшебник, – с восхищением проговорила Инна. – У тебя золотые руки.

– Что есть, то есть. – Он улыбнулся, сверкнув своими восхитительными зубами.

– Идем, я тебя угощу, – Инна потянула его за руку.

– Вообще-то мне надо домой, – неуверенно возразил Дима.

– Подождет твой дом. Мама такие пирожки печет, закачаешься. Да и варенье сливовое высший класс.

– Ну хорошо. – Дмитрий послушно пошел за Инной в кухню. Они пили чай, как и в прошлый раз, Инна пожирала Диму глазами, а в голове у нее вертелась отчаянная мысль: «Сейчас он допьет чай и уйдет. И надо будет опять искать момент и добывать предлог, чтобы он сюда пришел». Она поняла, что настало время действовать.

– Смотри, коленка все никак не заживает, – пожаловалась Инна Диме.

– Да? Странно. Вроде мы продезинфицировали. – Он встал из-за стола и присел перед Инной на корточки. – Покажи-ка.

Она только этого и ждала. Отодвинула подол платья, обнажив ногу значительно выше колена. Болячка почти подсохла, лишь с одной стороны кожа была слегка воспалена.

– Видишь? – Она, не дожидаясь, пока он ответит, взяла его руку и положила себе на ногу. Дмитрий залился краской. – Видишь? – повторила Инна и слегка откинулась назад.

– Вижу, – ответил он и хотел убрать руку, но Инна прижала ее еще сильней.