В конце февраля ловцы вышли к перешейку. Очистка полуострова закончилась. Теперь следовало возвести кордон, организовать охрану – рутина. Профессионалы один за другим уходили в отпуск, уезжали в Наукоград. Вскоре под командой Огнея остались одни новобранцы, переквалифицированные в строителей. С одной стороны, так было спокойней. С другой – бесило. И когда Мартин Брут позвонил рано утром, предложил отдохнуть пару недель, Огней возражать не стал. Он твёрдо решил – карьеры старшего ловца с него довольно. Пусть назначают Оста, Влада, Давида – кого угодно. Он сыт по горло «Светлым Завтра». По уши!

Задержать Сэлу Фристэн оказалось не так просто, как Брут предполагал. В коттедже Огнея она, естественно, не появлялась, в коттедже Виена её тоже не нашли. Ни в общежитии, ни в Управлении, ни в больнице куратора Улья не видели. Слишком поздно Мартин вспомнил о мальчишке: няня сообщила, что приёмная мама забрала малыша за пятнадцать минут до звонка старшего куратора. Куда они направились, неизвестно. Единственная достоверная информация – Фристэн оставалась под куполом. Но где именно? Пока не выяснилось, кого Враг успел обработать, под подозрением были все.

А тут ещё в затылке начало ломить, перед глазами мутные круги поплыли – верный признак зарождающегося вектора. Ни разу Мартин не ощущал себя так скверно. Не иначе Враг готовился нанести решающий удар. Знать бы где? И как назло, Борн с отчётом о деактивации последнего квантера запаздывал. Неужто Гамильтон не послушал предупреждения? Идиот старый…

Давид Борн был Мартину симпатичен. Всегда уравновешенный, спокойный, рассудительный, что так выгодно отличало его от Корсана. И профессионализма, опыта не занимать. Вот кому быть старшим ловцом. Устроить ему, как и остальным, «причастие» в Улье…

А может, наоборот, не нужно Борна марать? Да, ловцы – это реальная сила. Но удастся ли с ней совладать? «Старая гвардия» обосабливалась с каждым днём всё сильнее, превращалась в касту неприкасаемых. Акция в Улье только увеличит трещину между ними и остальными наукоградцами. Сейчас, когда Враг вновь поднял голову, ловцы необходимы. Но после окончательной победы не исключено, что от них придётся избавиться. Без малого пять сотен новобранцев во главе с Борном, да ещё оснащённые трансформами – сила не меньшая, чем профессионалы. И куда более предсказуемая.

Решать вопрос с самим Корсаном Мартин собирался безотлагательно, потому и вызвал его в Наукоград. В душе Брут всегда был «охотником на зайцев», любил убивать двух одним выстрелом. Фристэн стала слишком популярной, нелегко будет объяснить согражданам, кто она на самом деле. И не надо. Куда легче и полезней превратить её в мученицу. Светлому Завтра необходимы мученики, их кровь укрепит фундамент нового мира. Вспыльчивого, болезненно самолюбивого Корсана достаточно чуть подтолкнуть в нужном направлении. После того, что устроил его приятель Лагунов, подобный исход никого не удивит. Наоборот, ещё один аргумент в пользу предстоящей чистки среди ловцов… Но всё-таки: почему Борн задерживается?

Мартин уже собирался вызывать своего протеже, когда раздался сигнал интеркома. Секретарша.

– Господин старший куратор, к вам Николай Корсан. Говорит, что дело не терпит отлагательства.

Мартин удивился. Этому ещё что понадобилось? Хотел отказать. И передумал. Калека, которому жить осталось от силы месяц, Врагу вряд ли интересен. Значит, Корсану-старшему можно хоть в какой-то мере доверять. До тех пор, пока он не знает, какую роль старший куратор уготовил для его братца.

Коляска вкатилась в кабинет с тихим жужжанием. Мартин невольно ужаснулся, взглянув на посетителя. Корсан осунулся, пожелтел, левый глаз был едва приоткрыт.

Всё же Мартин спросил:

– Добрый день, Николай. Как у тебя дела?

– Плохо, – без обиняков ответил калека. – Собственно, поэтому я к вам и приехал. Мне нужна помощь.

– Всё, что могу, ты же знаешь.

– Всё не нужно. Только одна услуга. Вы запретили эвтаназию. Мне не выдают яд в аптеке. А для других способов сил у меня, увы, не осталось.

Мартин вздохнул.

– Я понимаю, как тебе тяжело. И обещаю что-нибудь придумать. Потерпи…

– Нет, вы не понимаете! Я не могу ждать. И так уже слишком долго терплю. Я терпел, когда отказали ноги. Когда отказали руки – сначала одна, потом и вторая, – тоже терпел. Но теперь пришла очередь мозгов. Я не хочу превращаться в овощ, в обдолба! Хотя к обдолбам вы и то милосерднее. Не просите их «терпеть», сразу деактивируете. Мне остаётся только позавидовать им.

– Как ты можешь сравнивать? Сознание этих существ умерло больше года назад!

– Вот-вот, причём мгновенно, они даже понять ничего не успели. А моё будет умирать медленно, по крупице. И я ещё долго буду это осознавать. Но конец – одинаковый. И такого финала я не хочу. Я сделал для Наукограда достаточно, чтобы рассчитывать на вознаграждение. Ничтожное вознаграждение – одна ампула с ядом.

У Мартина голова раскалывалась от боли, злые мелкие иглы впивались в нёбо, в горло, слёзы выступали из глаз. Он не выдержал, схватился за виски.

– Николай, что я могу сделать для тебя в данную минуту? Если ты приехал за ядом, то у меня в кабинете его нет. Могу предложить пистолет, если желаешь!

– Спасибо за щедрое предложение. Но только если вы меня и застрелите. Боюсь, сам не смогу, ещё сильнее покалечусь. И ковёр вам кровью запачкаю. Лучше позвоните в аптеку и прикажите выдать мне ампулу.

– Ты прекрасно понимаешь, что я не могу этого сделать. Не могу нарушить приказ, который сам отдал.

– Можете, если об этом никто не узнает. Позвоните Сирию, вызовите его к себе. И прикажите выдать мне ампулу. Всё останется между нами. Надеюсь, у вас в кабинете нет прослушки?

– Не паясничай. В Наукограде никого никогда не прослушивали.

Мартин закрыл глаза, пытаясь уменьшить боль. И – увидел! Да, с закрытыми глазами стрелка была прекрасно видна!

Он вскочил, бросился к окну. К сожалению, оно выходило в парк, а вектор указывал в противоположную сторону. Туда, где поднимались лабораторные корпуса. И не надо было видеть, чтобы догадаться, какой именно грозит опасностью.

Мартин рванулся к двери кабинета. Но калека оказался на удивление прытким. Миг – и коляска перегородила дорогу.

– Мартин, стойте! Я никуда вас не выпущу.

Брут взвыл от досады. Развернулся, подскочил к столу, вырвал листок из блокнота, нацарапал несколько слов, сунул калеке.

– Держи! Распоряжение Сирию. Он даст тебе столько яда, сколько пожелаешь. А сейчас – с дороги! Мне нужно быть в квантовой лаборатории, немедленно.

Когда коляска Корсана выехала из Управления, Брута и след простыл. Николай понятия не имел, что могло приключиться в лаборатории квантовой физики. Возможно, старший куратор отправился проверять, выполнено ли его распоряжение о деактивации квантера. Не выполнено: Давид Борн совсем другим занят. Как бы там ни было, Бруту сейчас не до экспериментального хамелеона.