– Улетайте! – закричал им Николай. – Быстрее! Сейчас здесь будут ловцы!

– Стоять! – Огней вскочил на ноги. – Никто никуда не летит! Я не позволю! Не отдам своего сына!

– Это не твой сын. Тебе не нужен ни сын, ни жена, ни Марина, ни я. Тебе никто никогда не был нужен, братик. Ты даже сам себе не нужен.

– Всё сказал? Тогда отвали к чёрту!

Томински, Борн, Полёва с ребёнком уже были внутри трансформа. Сэла медлила. Снова посмотрела на невидимую точку на стене ангара, потом – на Огнея. На миг их взгляды встретились.

– Стой! Ты не можешь сбежать! – закричал ей Корсан-младший. – Ты говорила, что любишь меня! Врала, да?!

Сэла ничего не ответила. Молча отвернулась, исчезла в люке трансформа. Но отчего-то казалось, что последнее слово осталось за ней. Очень важное слово. Только понять его не получается!

Злость, ощущение собственного бессилия от невозможности исправить происходящее захлестнули Огнея. Он рванулся к эстакаде, что было силы оттолкнул коляску брата. Прочь, прочь с пути! Люк трансформа опускался, отсекая его от Сэлы.

– Стой, я сказал!

Позади что-то загремело, хрустнуло. Громко вскрикнул Николай.

Огней оглянулся. Слишком сильно он толкнул инвалидную коляску. Машинка не устояла, опрокинулась на бок. Колёса беспомощно вращались в воздухе, а пассажир распластался на бетоне, уткнувшись в него лицом.

– Николай?

Огней бросил взгляд на трансформ, готовый оторваться от эстакады, взлететь к открывшемуся в потолке ангара проёму. Бежать вдогонку?

Несколько секунд он медлил, затем шагнул к брату.

– Николай, ты сильно ушибся? Прости, я не хотел…

Корсан-старший молчал. И не шевелился. Искусственная рука его нелепо вывернулась в суставе.

– Николай?

Огней присел рядом, осторожно перевернул брата на спину. Веки Корсана-старшего вздрогнули, приподнялись. Губы шевельнулись.

– В кармане… ампула…

Огней быстро распахнул куртку на груди брата.

Колпачок ампулы отломился при ударе, игла глубоко вошла в тело, проткнув джемпер и рубаху.

– …осторожно… яд…

Огней выдернул ампулу. Бледно-жёлтой жидкости осталось едва на треть.

– Чёрт… Чёрт! Братик, потерпи. Я сейчас врача…

– Поздно…

Губы Николая скривились в грустной улыбке. Прошептали непонятное:

– …где брат твой…

Веки вновь опустились. Николай Корсан был мёртв.

Тощий долговязый мужчина возник из ниоткуда. Бросился на Мартина, вцепился в руку, стараясь вырвать оружие. Закричал:

– Марина, беги! Уходи через радугу! Помнишь, я говорил? Сто лет!

На миг Мартин растерялся: таким неожиданным было появление незнакомца. Незнакомца ли? Однажды они уже сталкивались лицом к лицу. В тот самый день, когда Гамильтон предложил провести свой эксперимент, сдать планету Врагу. Тогда в руках долговязого была непонятная штука. Метла, как потом назвала этот прибор Фристэн.

Пришелец был моложе и проворнее Мартина. Но навыками рукопашного боя он не владел. Старший куратор освободился от захвата, оттолкнул противника в сторону. Тот бросился на него снова… И споткнулся, напоровшись грудью на пулю.

– Уходи через радугу… – Слова захлебнулись в хлынувшей горлом крови.

Следующие две пули Мартин послал в лицо пришельца. И ещё две – в ту тварь, что звалась Мариной Гамильтон. Выстрелил и только потом повернулся.

Женщина исчезла. Секунду назад стояла, испуганно закрываясь руками – словно ладошка способна остановить утяжелённую девятимиллиметровую пулю! – а теперь исчезла. Мартин ошарашенно завертел головой. Нет, в дверь она не успела бы выскочить. Окна закрыты, спрятаться негде.

Он всё же бросился через зал, переворачивая столы, распахивая дверцы шкафов. Марины Гамильтон не было нигде. Куда она могла спрятаться?!

Мартин сосредоточился, стараясь вспомнить слова пришельца. «Уходи через радугу»? «Сто лет»? Что это означает? Не сквозь время же они путешествуют!

А если сквозь время? Тогда… Получается, битва ещё не закончена?

Взгляд Брута упал на матово-чёрный куб в углу зала. Квантер! Последний электронный монстр на планете. Прежде он, как и его собратья, располагался в едином информцентре Наукограда, но после учинённой по приказу старшего куратора расправы Гамильтон перетащил любимчика в своё логово.

Мартин подошёл к квантеру.

– Всё кончено, приятель. Ты умеешь красиво проигрывать? Куда тебе! Ты ведь не человек, в тебе нет горячей крови. Бесчувственная холодная тварь, готовая на всё ради своих целей. Ты и людей хотел сделать такими же бездушными, рассудочными, не способными любить и ненавидеть? Двуногими ботами?

И вдруг вспомнил, как сам призывал оставить в стороне чувства, искать оптимальные решения. Строить Светлое Завтра, опираясь на разум и логику.

Мартину стало страшно. Неужели и он инфицирован? Враг орудует в его голове?! Только не это! Он вскинул пистолет, выстрелил, ещё раз, ещё. Пули завизжали, уходя в рикошет от бронированного кожуха квантера.

Остановился, только когда курок беспомощно клацнул, сообщая, что обойма пуста. Этот тихий после грохота и визга пуль звук заставил опомниться. Мартин с недоумением посмотрел на пистолет. Хмыкнул, спрятал в кобуру. Что на него нашло? Усомниться в своей правоте – первый шаг к поражению.

– Нет, приятель, со мной ты так легко не управишься. Я выиграл битву сегодня. И сделаю всё, чтобы наши потомки победили в будущем. А ты скоро сгоришь вместе с этим логовом.

Он развернулся и пошёл к выходу. Не глядя, переступил распростёртые на полу тела.

Звонок Джарты застал его в вестибюле.

Серебристая птица взмахнула крыльями, оттолкнулась от эстакады, взмыла к синему мартовскому небу. И почти в ту же секунду в распахнутые ворота ангара вбежали ловцы. Влад Джарта, Ост, ещё кто-то – много, чуть ли не десяток.

– Корсан, ты что, упустил их?! – заорал Ост.

У всех – автоматы наперевес. Половина направлена вслед серебряной птице, половина – в лицо Огнея. И он понял. В самом деле, ловушка.

– Что стоишь? – продолжал наседать Ост. – Останови их, пока не поздно! Или хочешь, чтобы всё, что мы сделали, оказалось напрасным? Чтобы всё повторилось заново?

Заново? Перед Огнеем пронеслась череда картин: пустота в синих глазах Марины, младенец, мёртвыми губами сжимающий сосок мёртвой матери, заполненные гниющими трупами рвы. Тело Николая, распластанное на бетоне… «где брат твой?»

– Нет, – он покачал головой. – Не хочу.

Он поднял автомат, шагнул к воротам. Трансформ прошёл сквозь купол и летел над морем довольно низко. Дурак Борн. Повернул бы на северо-восток, и через две минуты отроги Калиеры укрыли бы от обстрела. А так – серебристая птица словно на ладони. Ох, дурак…