Однако Робин очень внимательно следил за приготовлениями врагов. Пока что их поведение укладывалось в известную схему осады. Если это так, скоро начнутся более активные действия, атоны уже приготовили большое количество мощных стационарных щитов и вязанок хвороста. Вдруг вождь насторожился: со стороны лагеря показался одинокий всадник. Приблизившись довольно близко, он осадил быка, поднял анр с насаженным поверху шлемом и стал им размахивать. Таких картин здесь еще не наблюдали, вождь повернулся к Сате, не отходившей от него ни на шаг:

– Чего он хочет?

– Предлагает поговорить. Если ты согласен, сделай так же.

– Густав, – кивнул Робин товарищу.

Тот снял свою стальную «кастрюлю», надел на копье, сделал несколько взмахов. Всадник опустил свое сигнальное устройство и направился к воротам. Завидев, как беспечно тот себя ведет, Робин вновь обратился к девушке:

– Он совсем не боится, что его убьют.

– Да, Робин. Никто не тронет поднявшего шлем. Это страшное бесчестье, от такого негодяя отвернутся все. У войны есть законы, этот один из них, никто его не нарушает. Если ты не хочешь заслужить презрение всей Вертины, не трогай тех, кто хочет говорить.

Тем временем храмовый воин подъехал под стену, задрал голову и зычно проорал:

– Меня зовут Терег Кнол Здогр, я офицер храма Утренней Зари. Могу ли я видеть могучего старшего азата Ноттингема Робина Игнатова?

– Он перед тобой, – крикнул вождь. – Чего ты от меня хочешь?

– Зардрак акх Даутор, могучий Верховный атон, Великий Настоятель Заоблачного храма, просит тебя о личной встрече.

– Пусть приходит, – сказал Робин, – ему не причинят здесь вреда.

– Он просит об обычной вежливости, – крикнул Терег, – негоже лицу такого ранга говорить, задрав к небу голову.

– Хорошо! – согласился Робин. – Я спущусь вниз.

– Зардрак акх Даутор будет не один, – предупредил офицер. – Ты тоже можешь взять своих воинов, но держи их в руках, Верховный атон хочет просто поговорить.

Проследив за спокойной фигурой удаляющегося врага, Густав заявил:

– Я пойду с тобой и еще Хонду позову, он десятерых стоит.

– И я! – категорично потребовала Сата. – Тебе нельзя быть рядом с атоном без моей защиты, даже не спорь со мной.

Посмотрев в упрямые глаза девушки, вождь понял – спорить действительно бесполезно. Кивнул Густаву:

– Хорошо. И принесите сюда веревочные лестницы, мы не будем опускать мост. Я надеюсь, что эти ребята не подозревают о таком сюрпризе.

– Твою мать! – охнул Густав. – Вон, они уже идут! С ними нур, он что, тоже будет разговаривать? Интересные у нас собеседники!

– Не удивлюсь ничему, этот Зардрак – парень с фантазией. Скажи Хонде, чтобы захватил автомат. И себе пистолет захвати. Пусть только попробует сделать нам сюрприз!

Зардрак остановился в сотне шагов от крепостных ворот. За его спиной остались два спешенных воина, молодой нур и избитый пленник с мешком на голове. Атон с интересом проследил, как со стены сбросили веревочную лестницу, по ней спустились четверо. Двух он хорошо знал, остальных не помнил, но этого было и не надо. То, что цохваны воспользовались столь сложным способом выхода из крепости, означало – ворота открыть непросто. Скорее всего, их заколотили и забаррикадировали намертво, как жрец и раньше подозревал. Враги медленно преодолели ряды кольев, подошли поближе. Вперед вышел Робин Игнатов, сбоку, в шаге от него замерла настороженная исса, два воина разошлись в стороны, один поигрывал странным, угловатым оружием.

– Приветствую тебя, Робин Игнатов, – вежливо кивнул атон.

– Привет и тебе, Зардрак акх Даутор, – спокойно произнес тот.

– И тебе привет, Сата Неомо Кайя, – криво усмехнулся жрец. – Я вижу, с момента нашей последней встречи ты стала еще красивее. Мне кажется, некоторые приятные прелести взрослой жизни пошли тебе на пользу.

– Зардрак, – с холодным презрением ответила девушка, – даже не думай проделать сейчас какую-либо подлость. Знай, я легко смогу остановить твоего нура даже без помощи воинов.

– Понимаю, – с легкой насмешкой заявил атон, – но никто не будет делать глупостей и без твоих предупреждений. Стоит мне не так шевельнуться, как ваши стрелки со стен разрядят в нас свои тугие луки. Робин Игнатов, ты видел мою армию и хорошо понимаешь: вам не победить. Знай, после штурма не уцелеет никто из вас, не пощадят даже женщин. Но и мы не хотим нести большие потери. Я предлагаю вам сдаться. Ты с ближайшими друзьями закончишь свои дни в заточении, но условия будут неплохие: хорошая еда, красивые женщины, теплые комнаты в подвалах Заоблачного храма. Остальные пройдут проверку нурами, некоторые останутся в живых, мы примем меры, чтобы не все из них умерли. Учти, это мое первое и последнее предложение, дальше будет только смерть. Посмотри сюда!

Атон кивнул воинам. Те подвели поближе связанного пленника, сорвали грязный мешок с головы. Робин с удивлением узнал знакомое лицо. Это был землянин. Здесь, неподалеку от рохо, жила отдельная компания из одиннадцати человек. Они наотрез отказались присоединяться к ноттингемцам, вели себя очень тихо и незаметно, их встречали только при посещении устройства связи, где отшельники часто сдавали свои травы. Даже угроза нашествия не заставила их отказаться от вольной жизни. Они заявили, что пересидят опасные времена в лесу. Робин не знал, что вчера их выследили охотники, перебили всех, притащив в лагерь единственного пленника – этого молодого парня.

Вид землянина был просто ужасен. Охотники, потеряв двух своих товарищей, с ним не церемонились, на бедняге не осталось живого места. Он с отчаянной надеждой смотрел на своих земляков оставшимся глазом. Парень не обернулся, когда к нему подошел нур, получивший от атона ментальный сигнал. Монстр был очень голоден, его специально не кормили для такого случая.

Робин не сдержал возгласа отвращения, когда увидел, как между буграми уродливого тела раскрылись несколько щелей и оттуда показались мясистые розовые щупальца. Сата вскрикнула, что-то быстро произнесла с такой скоростью, что все слова слились в одно. Нур вздрогнул, но не остановился. Голодное чудовище, получив приказ кормежки, становилось неуправляемым до тех пор, пока не насытится. Тело его было изменено, но сохранялся первичный инстинкт, заставивший выступить на концах чистящих псевдоподий фермент, предназначенный для переработки плесени. Пленник заорал, когда его кожу обожгло липкой кислотой, но голодный нур на этом не остановился, его страшные органы питания прорвали расползающуюся кожу, глубоко ушли в тело жертвы, высасывая все соки. Несчастный землянин задергался в агонии, не переставая кричать от нестерпимой боли.

Все произошло в несколько коротких мгновений, никто не успел ничего понять, только Сата отвернулась, зажмурила глаза. Потрясенный Робин прижал ее к себе, пряча лицо на своей груди, девушка даже не почувствовала холода доспехов.