Она ненавидела свой извиняющийся тон, которым всегда объясняла, что послужило причиной смерти ее брата… и все же он каждый раз прокрадывался в ее голос.

— Мне действительно жаль, — повторил Исаак.

— Спасибо. — Она резко качнула головой, словно встряхивая солонку. Может, поэтому ее брат отказывался говорить о прошлом… оно угнетало.

Меняя тему, она сказала:

— Тот мужчина, в твоей квартире? Он дал мне кое-что. — Она похлопала вокруг, в поисках брелка «Life Alert», и обнаружила его под свитером, который сняла после первой ссоры со своим отцом. — Он оставил это в моем багажнике.

Хотя она протянула предмет на тряпочке, Исаак взял его голыми руками. Очевидно, он не боялся оставить отпечатки пальцев.

— Что это?

— Кое-что, предназначенное мне.

— Подожди…

Убрав сигнализатор в карман, он пояснил.

— Если я захочу сдаться, нужно лишь нажать на кнопку и сообщить им свое местонахождение. К тебе это не имеет никакого отношения.

Сдаться на милость тому мужчине?

— И что случится? — напряженно спросила она. — Что случится, если ты…

Она не закончила. А он не ответил.

И Гри поняла все, что хотела узнать…

В это мгновение, передняя дверь открылась, звон ключей и стук шагов эхом разнесся по коридору, когда кто-то выключил ее сигнализацию.

— Мой отец! — прошипела Гри.

Подскочив на ноги, она попыталась поправить одежду… о, Боже, по голове проехался самосвал.

Бокал с вином. Черт.

— Гри? — донесся знакомый голос из прихожей.

О, блин, Исааку на самом деле не следует встречаться с тем, что осталось от ее семьи.

— Быстрей, ты должен… — Когда она оглянулась, его уже и след простыл.

Окей, обычно, Гри поражала его фишка с исчезновением в воздухе. Но в данную минуту, эта способность казалась даром свыше.

Двигаясь быстро, она включила свет, схватила рулон с бумажными полотенцами и кинулась к беспорядку на полу и стене.

— Я здесь! — прокричала она.

Когда ее отец вошел на кухню, Гри обратила внимание на то, что он переоделся из костюма в кашемировый свитер и отутюженные брюки. Лицо же, с другой стороны, было верхом «добродушия»: резкое и холодное, с таким выражением он обычно встречал противника в суде.

— Я получил уведомление о том, что сработала пожарная сигнализация, — сказал он.

Это не подвергалось сомнению, но, скорее всего, он в любом случае направлялся к ней: его дом располагался в Линкольне… он ни за что бы не добрался до Бикон-Хилл так скоро.

Слава Богу, он не заявился сюда десятью минутами ранее.

Чтобы скрыть свой румянец, Гри сосредоточилась на уборке стекла.

— Я сожгла омлет.

Когда ее отец ничего не ответил, Гри посмотрела на него.

— Что?

— Где он, Гри? Скажи мне, где Исаак Рос.

Страх змеей скользнул вниз по ее позвоночнику, камнем устроившись в животе. Выражение на его лице было столь безжалостным, Гри могла поспорить, что они придерживались диаметрально противоположных точек зрения, когда дело касалось ее клиента.

Гостя.

Любовника.

Кем бы Исаак ни приходился ей.

— Ай! — Она подняла руку. В подушечку указательного пальца впился осколок, красная кровь выступила огромной каплей.

Подойдя к раковине, она ощутила присутствие на кухне своего отца, как пистолет, направленный в спину.

Он даже не спросил, как сильно она себя ранила.

Он произнес лишь одну фразу:

— Скажи мне, где Исаак Рос.

Вернувшись в Колдвелл, в похоронное бюро, Джим — давний знаток поэтажного плана МакКриди — спешно бежал по подвалу. Достигнув комнаты бальзамирования, он прошел сквозь закрытые двери… и резко замер, оказавшись по ту сторону стали.

До этого момента он не осознавал, что никогда не ожидал снова увидеть своего босса.

И все же, вот он, Матиас, вышагивает вдоль морозильных камер, изучая именные таблички на дверях, как это делал Джим двумя днями ранее. Черт, парень казался совсем хилым, когда-то высокое, сильное тело сейчас накренилось на бок, опираясь на трость, среди черных волос выделялась седина на висках. Повязка была там же, куда ее наложили после первой операции… Была надежда, что повреждение не перманентное, которая, очевидно, не оправдалась.

Матиас остановился и наклонился вперед, будто повторно сверял имена, затем открыл дверь, оперся на трость и вытащил стол из стальной стены.

Джим знал, что ублюдок выбрал нужное тело: заклинание вызова работало, из-под тонкой простыни сочилось бледное фосфоресцирующее сияние, от которого труп казался радиоактивным.

Джим пересек комнату, встав по другую сторону своих останков, и он не обманывался тем, с какой медлительностью Матиас передвигал костями и опирался на трость даже стоя на месте: мужчина по-прежнему оставался опасным и непредсказуемым противником. В конце концов, разум и душа толкали Матиаса к стольким дурным поступкам, а эти два спутника сопровождают человека до самой могилы.

Подняв руку, Матиас стянул простынь с лица Джима и на удивление аккуратно загнул ткань на груди трупа. Потом, поморщившись, парень схватился за левую руку, массируя ее, будто его охватила внезапная боль.

— Взгляни на себя, Джим. — Уставившись на парня, Джим насладился хаосом, который собрался выпустить из бутылки. Кто знал, что собственная смерть может оказаться такой полезной?

Засветившись, он явил себя взору Матиаса.

— Сюрприз.

Голова Матиаса взметнулась вверх… и, к его чести, парень даже не дернулся. Он не отскочил назад, не замахал руками, даже не сбился с дыхания. Но, с другой стороны, он, вероятно, удивился бы больше, если Джим бы не появился… В специальном подразделении две валюты — «невозможное» и «необъяснимое».

— Как ты устроил все это? — Матиас чуть улыбнулся, кивнув на тело. — Сверхъестественная схожесть.

— Это чудо, — протянул Джим.

— Значит, ты ждал моего появления? Захотелось воссоединения?

— Я хочу поговорить об Исааке.

— Росе? — Матиас вскинул бровь. — Ты выбился из сроков. Ты должен был убить его еще вчера… следовательно, нам больше нечего сказать по этому поводу. Однако у нас есть другие дела.

Джим не удивился, когда Матиас достал самозарядник и навел оружие на его грудь.

Он холодно улыбнулся. Было несложно допустить, что Девина завладела этим мужчиной, используя его как мобильное, говорящее оружие, чтобы добраться до Исаака. Вопрос в том, как обезоружить ее маленькую мерзкую марионетку. И ответ на него был прост.