Проклятье! Черт, что я натворила?

Как бы я ни старалась спрятать лицо, кто-нибудь рано или поздно узнает меня, не говоря уже о камерах наблюдения вокруг магазина. К тому же мне придется вернуть это барахло, и моей матери все станет известно.

– Рика! Садись! – окликнул кто-то сзади.

Развернувшись, я увидела Кая, высунувшего голову из окна, пока Майкл гнал на своем «гелендвагене» по темной улице.

Они притормозили около меня. Я схватила ручку, открыла дверцу, запрыгнула в салон и захлопнула за собой дверь. Майкл нажал на газ и помчался дальше.

– Ю-ху! – заорал Кай в ночь, высунувшись по пояс из окна машины.

– Ты ограбила свой собственный магазин, Рика! – Уилл засмеялся, схватил меня за плечи, сжав в кулаках толстовку, и закричал мне в лицо: – Ты гребаный король, детка! – И отпустил меня, разразившись истерическим хохотом.

Запрокинув голову назад, Уилл громко взвыл под крышей автомобиля. Видимо, его захлестнул прилив адреналина от страха и восторга.

Я тяжело дышала, все мое тело окутало жаром. Мне казалось, что меня вот-вот вывернет наизнанку.

Бросив взгляд в зеркало заднего вида, я беспокойно провела рукой по волосам и увидела лицо Майкла, смотревшего на дорогу с едва уловимой усмешкой. Он поднял глаза, будто почувствовав, что я за ним наблюдала. В его взгляде что-то изменилось.

Может, в нем появилось уважение или восхищение.

А может, он наконец-то думал, что я хоть чего-то стою.

Я опустила глаза, заставив себя расслабиться. Уголки моих губ тоже слегка раздвинулись.

– Спасибо, – раздался позади низкий голос.

Повернув голову, я увидела Дэймона, положившего руки на спинку заднего сиденья и пристально смотревшего на меня.

Я кивнула, понимая, что он, вероятно, редко использовал это слово.

– Йоу, сделай громче! – крикнул Уилл. – Это она. «Монстр».

Салон машины заполнила песня Monster группы Skillet, и моя кровь начала пульсировать в венах.

Сверкнув сияющей улыбкой, Уилл принялся подпевать, потом соскользнул со своего места. Я затряслась от смеха, потому что он оседлал мои колени и устроил лэп-дэнс под музыку.

– На склад, – скомандовал он, подняв кулак вверх. – Давайте напьемся.

Наши дни

Я сжала руль, мчась по темному шоссе и держа телефон у уха.

– Мама, где ты, черт возьми?! – выпалила я. Сердце громыхало у меня в груди.

На другом конце линии звучали лишь длинные гудки. Я уже несколько раз звонила маме после того, как получила шокирующее известие о нашем доме, но она по-прежнему не отвечала.

Я даже с домработницей попыталась связаться, только ни до кого не дозвонилась.

Проклятье, почему я не взяла номер спутникового телефона у Майкла прошлым вечером? Поймав Алекс, я умолила ее отвезти меня домой, несмотря на то, что мне самой пришлось сесть за руль, ведь она много выпила.

Вывернув руль вправо, я преодолела крутой поворот, нажала кнопку «Завершить разговор» и швырнула телефон на пассажирское сиденье.

– Пожалуйста, – выдохнула я. Мое лицо исказилось от попыток сдержать слезы.

Пожалуйста, пусть с ней все будет в порядке.

Пожарные машины подоспели вовремя. Они должны были успеть.

Фергюсон позвонил мне больше часа назад и сказал, что дом моих родителей горит. Он вызвал пожарных. Они уже прибыли на место, однако ему не удалось дозвониться до моей матери или нашей домработницы, предположительно они обе находились за пределами города.

Я немедля прыгнула в машину и выехала из Меридиан-Сити. Спустя час езды по скоростному шоссе я наконец-то оказалась на тихих, темных улицах Тандер-Бэй.

Неудивительно, уже было десять вечера, даже больше.

Свернув влево, подкатила ко въезду в нашу коммуну и начала остервенело жать на гудок.

Фергюсон открыл ворота. Я пронеслась мимо, даже не притормозив, чтобы поговорить с ним. Свет моих фар освещал черный асфальт, пока я гнала через густой лес; чужие дома и подъездные дорожки, освещенные фонарями, мелькали по бокам, сливаясь с ландшафтом.

Промчавшись мимо дома Кристов, за полкилометра до своих ворот я нажала кнопку на пульте, дернула руль влево, ворвалась на нашу подъездную дорожку и сразу же ударила по тормозам.

Заглушив мотор, я выскочила из машины и судорожно всхлипнула. У меня в груди все содрогнулось.

– Нет, нет, нет… – Я смотрела на дом сквозь пелену слез.

Черная копоть покрывала оконные рамы. От занавесок на окнах верхних этажей остались одни клочья.

Входную дверь выбили, крыша тоже была вся черная, растительность, окружавшая здание, выгорела. Израненный дом утопал во тьме, в воздухе пахло гарью, и кое-где от тлеющих углей поднимались вверх струйки черного дыма.

Я не могла разобрать, что творилось внутри, но дом казался выпотрошенным.

Мое лицо исказилось гримасой, из глаз брызнули слезы. Запустив пальцы в волосы, я зарыдала и, с трудом дыша от запаха гари, ринулась в дом.

– Мама!

Но кто-то остановил меня, схватив в охапку.

– Отпустите! – извиваясь всем телом, я сопротивлялась и вырывалась.

– Тебе туда нельзя! – заорал он.

Майкл.

Только мне было все равно. Я высвободилась из его хватки и снова бросилась к дому.

– Рика!

Забежав внутрь, не обращая внимания на обуглившийся пол, ковры и стены, я подбежала к лестнице и, ухватившись за перила – ноги меня уже не держали – ощутила под ладонью крупицы сажи.

– Мисс! – крикнул мужчина – по комнатам еще ходили пожарные.

Мне не было до них дела – я взлетела вверх по лестнице. Половицы, покрытые промокшим ковром, прогибались под моим весом и трещали, предупреждая об опасности, однако мне было плевать, черт побери.

Пусть хоть весь дом на меня рухнет.

– Мама!

Но, подожди… Ее здесь нет. Она уехала, помнишь? Осознание и облегчение обрушились на меня. Ее здесь нет и не было.

Я нырнула в свою спальню и сразу прошла к гардеробной. Едкая вонь дыма наполнила мои легкие. Упав на колени и кашляя, я начала рыться в углу в поисках коробки.

С промокшей одежды, висевшей на вешалках, на спину мне капала вода. Огонь добрался и сюда. Пожалуйста, только не это.

Я сбросила крышку с коробки и достала еще одну, деревянную, поменьше размером. Из ее угла вылилась струйка воды.

Мое сердце разбилось. Нет.

Я прижала коробку к груди и, рыдая, склонилась над ней. Она была испорчена.