— Но вы же знаете обо всем, что происходит со мной. Почему вы не можете точно так же знать о том, где будет нанесен удар?

— Дело в том, что ты находишься внутри нашего круга Силы. Это наша сфера, поэтому я могу в той или иной степени знать о том, что с тобой происходит. Обычно лишь в самых общих чертах — так что не думай, что я слежу за тобой, это не так.

Но круг Силы дживов мне недоступен. Я не могу знать того, что они планируют. Как и они не могут проникнуть в наши дела. Но им легко следить за тобой, когда ты один, — не забывай об этом. У тебя еще недостаточно силы, чтобы закрыться от их внимания.

— А как они могут следить за мной? Как это вообще происходит?

— Чтобы узнать что-то о человеке, нужно сосредоточиться на нем, думать о нем — но без мыслей. Тогда к тебе приходит знание о том, где он находится и что с ним происходит.

— Как это — думать без мыслей? — не понял Кевин.

— Я неправильно выразился. Ты должен остановить ход мыслей и в наступившей тишине сосредоточить свое внимание на этом человеке.

— А разве можно остановить ход мыслей?

— Разумеется, Кевин. Этому навыку можно научиться так же, как и всему остальному. Запомни главное: Джара откроется тебе лишь тогда, когда ты сможешь остановить поток мыслей, сможешь часами, днями находиться в полной тишине. В этой тишине и нужно искать Джару…

До семи вечера они находились в квартире, беседуя на разные темы. На вопрос о том, что они будут делать завтра, отец Леонид пояснил, что это зависит от успеха миссии Мелани.

— У нее может и не получиться? — поинтересовался Кевин.

— Никогда нельзя быть уверенным в успехе, Кевин, — ответил наставник. — Как только ты поверишь в то, что сидишь на коне, тут же окажешься под его копытами. Ты должен верить в успех, но не быть в нем уверенным.

— Как это? — не понял Кевин.

— Однажды ты это поймешь, — заверил его джар.

Раньше Кевин видел балет только по видео, да и то мельком — просто никогда им не интересовался, считая откровенной глупостью. Поэтому и теперь его интересовал не балет, а Мелани — уж очень хотелось увидеть еще одного джара.

В фойе театра было людно. Сегодня сюда не мог попасть простой человек с улицы — присутствовали только местные чиновники, их семьи и представители прилетевших на Виолу делегаций.

На этот раз Кевин чувствовал себя более уверенно. Дорогой костюм уже не казался ему таким неудобным, он не смущался, ловя на себе взгляды окружающих. Вчера, на приеме во дворце, отец Леонид посоветовал ему не смущаться, объяснив, что всем этим людям нет до него никакого дела. Если кто и может смотреть на Кевина с интересом, то лишь молоденькие девушки. Остальным он совершенно безразличен.

Теперь Кевин понимал, что это и в самом деле так. Вид знатных господ уже не приводил его в трепет, он спокойно рассматривал посетителей, пытаясь отыскать среди них Мелани. Два раза ему казалось, что он нашел ее, но отец Леонид лишь с улыбкой качал головой.

— Брось, Кевин, — сказал он после очередной неудачной попытки. — Тебе не найти ее.

И точно, к удивлению Кевина, женщиной-джаром оказалась худенькая русоволосая девушка в темном вечернем платье. С ней был солидный пожилой господин: увидев эту пару, Кевин даже начал гадать, кто они друг другу — отец и дочь или муж и жена? Сначала, когда эти люди подошли к ним и поздоровались, Кевин решил, что это одни из многочисленных знакомых отца Леонида. Точнее, графа Ганнимара. И лишь когда отец Леонид представил их Кевину, выяснилось, что девушка — это Мелани, а мужчина — друг и соратник отца Леонида, джар Том Уилкинс.

Сначала Кевин подумал, что Мелани лет двадцать пять, не больше. Потом, приглядевшись внимательнее, решил, что около тридцати. Еще чуть позднее пришел к выводу, что ей лет сорок, но это было лишь ощущение — выглядела она удивительно молодо.

По сравнению с Амалией Мелани показалась Кевину тихой серой мышкой — очень спокойной, мягкой, добродушной. Лишь во взгляде ее изредка проскальзывала сила — впрочем, глаза Мелани тут же приобретали обычное для нее спокойствие. Мелани очень понравилась Кевину, но такого интереса к ней, как к Амалии, он все же не ощутил.

Что касается Тома, то он показался Кевину весьма непримечательной личностью. Больше всего он напоминал чиновника средней руки, при этом вел себя весьма изысканно и учтиво — раскланивался со знакомыми, целовал руки дамам. Ничто не выдавало в нем джара.

О делах почти не говорили. Отец Леонид, Мелани и Том о чем-то немного пошептались, после чего все прошли в зал. Никого из дживов Кевин так и не увидел.

Балет ему совершенно не понравился, поэтому известие о том, что после первого акта они уходят, Кевин воспринял с облегчением.

— Возможно, нам удастся предотвратить войну, — сообщил отец Леонид, когда они, уже вдвоем, выходили из здания театра. — Два часа назад Мелани разговаривала с Аткинсоном, он обещал до полуночи передать ей очень интересную видеозапись. На ней запечатлена встреча президента Фергюссона, министра безопасности Гаррисона и Мейлера. В ходе их беседы обсуждался план готовящейся провокации. Если у нас будет эта запись, мы сможем предотвратить войну.

— И кто сделал такую запись? — поинтересовался Кевин. — Кто может следить за президентом?

— Не знаю, Кевин. Возможно, это сделали люди Гаррисона. Может, кто-то другой — они там все следят друг за другом. Нам важно заполучить запись, остальное нас не касается. Кроме того, нам с Томом удалось найти человека, собравшего компрометирующие материалы на Мейлера. Этого человека зовут Ричард Диллан, он личный секретарь Мейлера и знает все о его делах. Диллан готов передать нам собранные материалы. Если у нас будут эти бумаги, мы сможем держать Мейлера на коротком поводке. У него большое влияние, он сможет удержать руководство Компании от попыток развязать войну. Правда, — тут отец Леонид усмехнулся, — Диллан запросил за собранные материалы пять миллионов кредов.

— Так много? — даже опешил Кевин.

— Его можно понять — он многим рискует. Получив деньги, ему придется навсегда покинуть Виолу и скрыться, сменив имя. Он много лет работал на Мейлера, но теперь хочет пожить остаток жизни в свое удовольствие.

По пути домой отец Леонид сказал, что встреча с Дилланом назначена на одиннадцать вечера в Центральном парке, у памятника Первопроходцам.

— А он не обманет? — поинтересовался Кевин.

— Это возможно, — согласился отец Леонид. — Но на кону жизни миллионов людей, поэтому нам приходится рисковать…

В свое время Кевина поразил вид миллиона кредов. Теперь, сидя в кресле маленькой квартиры отца Леонида и глядя на набитый тысячными банкнотами кейс, Кевин уже не ощущал прежнего трепета.

Кейс с деньгами хранился в небольшом тайнике, оборудованном в шкафу. Как пояснил отец Леонид, деньги он приготовил еще две недели назад.

— Диллан должен был передать нам документы еще в прошлом месяце, — пояснил джар, пересчитав пачки денег и закрыв кейс. — Но у него возникли какие-то сложности, поэтому все затянулось. Надеюсь, сегодня все решится.