– А я всех знаю. Живу здесь.

– Может, знаешь, где Алла?

– Нет. Сторожить ее я не нанимался.

Сергей хотел идти дальше, но бомж отставать был не намерен:

– Погоди, мужик. Закурить не найдется?

В другое время Сергей с брезгливым и непроницаемым лицом без лишних разговоров прошел бы мимо этого вонючего отброса общества, но сейчас его жалкий вид оказался вдруг ему приятен. Все-таки отрадно осознавать, что кому-то еще хуже, чем тебе, что кто-то на социальной лестнице стоит гораздо ниже тебя. Для этого бомжа он, Сергей, чуть ли не сам барон Ротшильд. Что ж, придется дать ему закурить, тем более что и к вони его он уже как-то притерпелся.

Сергей сел рядом с бомжом на подоконник, стараясь все-таки держаться от него на почтительном расстоянии, достал из кармана свою «Яву» и с расточительностью богатого человека выдал мужику целых три сигареты. Тот обрадовался, заелозил грязным задом по подоконнику и даже пробурчал что-то вроде: «Дай бог тебе здоровья…» Сергей сунул ему под нос зажигалку и тут же убрал руку, чтобы ненароком не коснуться его вонючей одежды. Бомж сладострастно затянулся и спросил:

– А ты Алке кто?

– Так… Знакомый, – ответил Сергей, выпустив толстую струю дыма.

– А-а-а… – протянул бомж. – У нее много знакомых… Красивая баба! И ходят к ней, и ходят…

– И многие ходят? – спросил Сергей, чувствуя, что опять так наливается злобой, что делается трудно дышать.

Бомж с пристрастием оглядел его и вдруг неожиданно жестко заявил:

– Информация, мил человек, нынче платная.

– Я ж тебя сигаретами угостил! – рассердился Сергей.

– То – от доброты душевной, а информация к этому отношения не имеет.

– И что же ты хочешь?

– Деньжат бы немного. Есть хочется.

Сергей понимал, что от обладания информацией, сколько мужиков ходит к Алле, он ничего не выиграет, но почему-то очень желал это знать. Ему даже хотелось, чтобы бомж описал ему этих мужиков как можно подробнее, чтобы он прикинул, сможет ли противостоять соперникам и к чему ему готовиться. Он порылся в карманах и вытащил на свет две сотни. Других денег у него не было. Сначала он хотел одну бумажку сунуть обратно в карман, а потом махнул рукой, сунул бомжу обе и сказал:

– Быстро описывай каждого и в подробностях!

Бомж, восхищенный его сказочной щедростью, начал с места в карьер:

– Один – совсем молоденький парнишка. Я поначалу думал, что родственник, племянник какой-нибудь… Но потом смотрю – не племянник… любовник. Высокий такой, худой, чернявый… скуластый… – Бомж посмотрел Сергею в глаза и спросил: – Я достаточно подробно описываю?

– Да, – Сергей нервно сглотнул, догадавшись, что мужик имеет в виду Игоря. – Давай следующего…

– А другой наверняка какая-то большая шишка… И сам такой большой! Живот так из куртки и выпирает! На «Ауди» ездит. Думаю, большая сволочь…

– Почему?

– Не знаю. Показалось мне так, и все. Думаю, что его тебе не свалить будет. Он, знаешь, как гора! – И бомж попытался руками показать, как крупна та большая сволочь.

Сергей подивился тому, что бомж догадался, для чего ему нужно описание Алкиных любовников, но отпираться не стал.

– Давай следующего, – потребовал он и закурил новую сигарету.

– А третий – самый главный!

– Почему ты так решил?

– А он единственный, кто открывает ее дверь своим ключом, – бомж явно сам гордился своими дедуктивными способностями, и если бы вместо сигареты можно было дать ему в руки трубку, то вполне сошел бы за Шерлока Холмса в изгнании. – Да вот и он, – бомжара шепнул это Сергею в ухо, наклонившись к нему так близко, что того чуть не вырвало от его вони.

Сергей поднял глаза к площадке пятого этажа. Из лифта к Аллиной двери подходил здоровый молодой мужчина в шапке кудрявых волос. Почувствовав движение у окна, он повернул к сидящим на подоконнике свое лицо. Сергей чуть не присвистнул. Выражение «красив как бог» придумывалось явно с расчетом на него.

– Я же говорил, что он самый главный, – прошипел бомж.

Сергей и сам это видел. А еще он понял, что у него нет никаких шансов. Если ту большую сволочь, несмотря на сомнения бомжа, все-таки можно было попытаться устранить с дороги, то этого красавца не удастся. Во-первых, он явно моложе, во-вторых, сильнее: бицепсы проступают даже сквозь куртку, а в-третьих, внешне против него нынешний Сергей выглядит серой ветошью, хорошо траченной молью.

Пока он размышлял обо всем этом, моложавый бог действительно открыл дверь своим ключом и скрылся за дверями Аллиной квартиры. Сергей медленно сполз с подоконника и, уже не обращая внимания на болтовню бомжа, начал спускаться с лестницы. Его очередной раз умыли, поставили на место, сунули носом в грязь. Какие еще выражения на этот счет есть в великом и могучем русском языке? Фейсом об тейбл… Это, кстати, очень по-русски! Неужели все кончено? Неужели всю оставшуюся жизнь он проведет за прилавком вещевого рынка и в кислых объятиях Татьяны? Похоже, что Игорьку повезло. Если бы его, Сергея, сейчас сбила какая-нибудь пьяная машина, он не возражал бы. Эта жизнь – дерьмо! И сам он – дерьмо! И Танька его дерьмо! И астматичный отпрыск ее!

Сергей специально шел посреди проезжей части, но машины, яростно сигналя, ловко объезжали его. Как на грех, все питерские водители в эту ночь были кристально трезвы и очень внимательны к пешеходам нетрадиционного поведения. Проходя возле Кузнечного рынка, Сергей понадеялся на преступный элемент, скрывающийся в его арках. Он нарочно замедлил шаг. Может, кто-нибудь захочет его ограбить и ненароком, не рассчитав удара, прикончит? Но, видимо, у преступного элемента Кузнечного рынка был хорошо наметан глаз. Что можно взять с этого мужика в серой невыразительной куртенке и турецких кроссовках? Нечего и пачкаться!

Неожиданно Сергей заметил, что находится возле Московского вокзала. А что, если сесть в поезд дальнего следования и рвануть куда-нибудь подальше от всех? Как же, рванешь! Последние деньги отдал этой вонючке на Аллином подоконнике… Может, сесть в электричку? Тоже можно далеко уехать! А деньги? У него нет даже на электричку! А без билета сейчас через турникет не пролезешь! Хотя если пройти на дальние платформы, то там почему-то турникета нет. Сергей зашел на территорию вокзала и посмотрел на табло. Сейчас как раз на пятую платформу будет подана последняя электричка на какое-то Бойбокало. Что еще за Бойбокало? Наверно, ему там самое место! Сергей обошел турникет и вышел на пятую платформу. С шипением подползла пустая, ярко освещенная оранжевыми лампами электричка. Сергей зашел в вагон и сел под рекламой подсолнечного масла «Злато». Сначала он бездумно рассматривал в окно ночную суетливую жизнь вокзала, а потом в его голову полезли всякие мысли. А что, если пойдет контроль? У него нет даже десятки, чтобы положить контролеру в карман. Ему почему-то вдруг вспомнилось, как они с Аллой однажды кутили в ресторанчике «Погребок», а когда пришла пора расплачиваться, он вдруг обнаружил, что забыл дома на столе кошелек. Но тогда было другое время. Его время. Их с Аллой вывезло его личное обаяние и невероятная в те времена удачливость. Он, отведя девушку в кружевном передничке в сторону от Аллы, так обаял ее, что та не стала устраивать скандала и поверила, что он привезет ей деньги завтра. Деньги Сергей действительно привез, а девчонка даже ничего не посмела с него потребовать в качестве компенсации за нервно проведенную в раздумьях ночь: привезет – не привезет? Теперь удача навсегда улетела от него птицей. Ему не только никто не поверит, что он забыл дома кошелек, но еще и посадят в какую-нибудь КПЗ вместе с такими же вонючками, как бомж с подоконника. Да и что он будет делать в этом забытом богом Бойбокало? Какой же он идиот! Хорошо, что электричка еще не тронулась! Сергей поспешно бросился вон из вагона, вышел с территории вокзала и отправился к себе домой.