КОДИ. Когда в Хартфорде был? Помнишь, когда ты мне рассказывал про Хартфорд? В каком году это было?

ДЖЕК. В сорок первом

КОДИ. В сорок первом, ха ха, я тебя назад заманил…. Рассказывай давай про Джун

ДЖЕК. Джун?

КОДИ. Ты встретился с Джун, ты поехал в Эсбёри-Парк, ты мне рассказываешь, как с ней встретился

ДЖЕК. Найти Элли! И я ее нашел, а у нее был такой большущий солнечный ожог, и она сказала: «Ты… ты… ты не хочешь ко мне возвращаться», я сказал: «Ага, ага» – И мы пошли прогуляться по тротуару, и я зашел в аптечную лавку и купил резинку, а она сказала, а она сказала: «Ты зачем туда заходил?» Я сказал: «О, я аспирину прикупил», сказал – на самом деле я купил лосьона от солнечных ожогов, и еще к тому же «Нокзимы»… Мы поднялись к ней… ко МНЕ в комнату, и я сказал: «Давай намажу тебя этим… лосьоном!», вишь? По всей ее красной коже, вишь? (Коди присвистывает) Мы весь день сидели на пляже, я на себя ее бусы надел, на пляже, и какие-то девчонки мимо проходили, такие красивые пёзды проходили мимо, сказали: «Это что, языческое? Что это тут за парень, цыган?» И тут я такой с этими ебаными – а я думал, что я —

КОДИ. Сережки, ты имеешь в виду

ДЖЕК. – а я думал, что умираю, потому что у меня эти… штуки на хую, вишь? эти… скрепки на хую…

КОДИ. Скрепки, ага

ДЖЕК. Чувак! И значит я сказал: «Я старик, мне скоро пиздец!» И я… намазал этим лосьоном ее всю до самых бедер, и, э, потом у меня встал, и я просто (хлопая в ладоши)…ее выеб, вишь? И она сказала: «Я знала, что это случится». Потом все заново началось! И наутро, вишь? ночью, после того, как я ее выеб, я вырубился, птушто у меня солнечный ожог был, она сходила через дорогу домой к своей бабушке, а наутро проснулась, я сходил ее бабушке засвидетельствовать, ее сестре – Элли спустилась по лестнице, все лицо у нее вздулось, от солнца, у нее в натуре очень серьезный ожог был!

КОДИ (слушая). О ага… (ЗАПИСЬ ЗАКАНЧИВАЕТСЯ)

КОДИ…и, э, ну она вот так нагнулась, вишь, а я сижу в кресле, и тут она вдруг понимает, что у нее видно, вишь, сзади, знаешь, вишь, и я все пытался —

ДЖЕК. Нет, нет, я не могу себе этого представить

КОДИ. Неужели?

ДЖЕК. Нет – где это?

КОДИ. Она над ребенком нагнулась, вишь, штука вот досюда примерно доходит, поэтому безопасно… в обычных условиях —

ДЖЕК. Какая штука?

КОДИ. Эта такая как бы футболка, что на ней надета, без штанов, но она ее постоянно по дому носила —

ДЖЕК. У меня такая же большая история есть

КОДИ. – ага, рассказывай

ДЖЕК. То же самое!

КОДИ. Ага. Как только она это сообразила, тут же выпрямилась, она… глянула через плечо, вишь, не наблюдаю ль я за ней —

ДЖЕК. Чувак!

КОДИ. – канеш, я наблюдал пристально, но глаза отвел как раз вовремя; но она все равно знала, что я видел, вишь, и – но и все на этом, я в смысле, что не было, как я уже сказал, я был очень осторожен —

ДЖЕК. Погодь, погодь, я вот чего сказать собирался, году в 1945-м, или 19-, не, погодь, ненаю я, в каком году, 1946-м, когда все взорвалось, когда Бык сел в тюрьму за… хранение, а она сошлась с этими двумя – громилами с Таймз-сквер… Чернышом? еще парой других таких же парней? (КОДИ: О, ага) Хак… познакомил ее с Чернышом… ей нужен был кто-то, чтоб за съем платить, поэтому Хак сходил на Таймз-сквер и выбрал, и заставил компашку парней, которых уже знал, платить за съем, вишь, не Фила Блэкмена, это Черныш, это, фактически, вероятно, Уиллин —

КОДИ. О да, верно, ага – это я помню

ДЖЕК. Вишь? И, э, я туда забрел от Вэла Хейза, из, э, такого джайва, из Уэст-Энда и все такое прочее говнидло, поглядеть, что там такое происходит. И, э, у нее съезд был – совсем с катушек, блядь, съехала от бензедрина, и тут она такая заходит, и тут же давай раздеваться. Я сказал: «Джун, что ты делаешь?» Она сказала: «Кто ты такой, чужак, убирайся из этого дома». Стояла она… не разделась… она, э – Да! (щелкнув пальцами) Чувак, она разделась! Я говорил: «Я не чужак, Джун, я Джек». Хак спал в той комнате, что раньше была спальней Вэла Хейза, она туда зашла, в дверь постучала, он сказал: «Мнннх», и она входит, она говорит: «Джек пытается меня изнасиловать, Джек… меня достает, Джек меня раздражает» – Хак говорит: «Ну, дет-ка, я не знаю, что делать». Она сказала: «Ну, ты же должен с ним хоть что-то сделать». Наконец она закрыла за собой дверь и зашла поговорить с Хаком про все это, хотя, очевидно, стоя посреди комнаты, знаешь, а Хак в постели грит: «Ну, я весь в зависе, детка, я —» – А я стою такой, мне ее жопу мельком видно… но за год до этого я ей ввинтил, э, знаешь, о чем я. Так оно всегда было

КОДИ. Хмм. Как ты с Хаком познакомился? Он-то когда возник? Как он начал? Он был, как – он, должно быть, Джун и остальных раньше знал

ДЖЕК. О чувак, как я встретил Хака!..Вишь, сижу это я с Быком на лавочке в парке, говорю ему, я сижу на Уошингтон-сквер, говоря: «Бык, – говорю я, – Иисусе-Христе, люди умирают, правда же, в смысле, что происходит, когда умираешь? Что случается после того, как ты умер? что дальше бывает?» Бык говорит: «Ну, когда умираешь, ты умер, вот и все», он говорит: «они просто не… делают ничего, а у-ми-ра-а-ают…. (тяня умирают секунды две) В общем, вишь, оно всегда так, вишь, но, вечно вверх и вниз по Восьмой авеню мы вдвоем. Мы предпочитали, не знаю, зачем, Восьмую авеню; бывало, ходили вверх, там был бар под названием «Киран и Диннин» —

КОДИ. Ага, это на э – у Сорок второй улицы

ДЖЕК. Ага. Я, бывало, говорю Быку: «Ну что, зайдем?» А он, бывало, говорит: «Ню, это на самом деле, это ж просто чертов букашкин бар —»

КОДИ. Это первый бар, куда меня Бык привел, когда мы по городу вдарили —

ДЖЕК. Вот! – Я, бывало, говорю: «Ага», и еще говорю: «А как насчет вот этого бара?» Он, бывало: «Ну, э, это стариковский бар… Это пидорский бар», поэтому я, бывало: «Куда ж нам пойти?» Мы, бывало, шли в «Киран и Диннин», потому что букмекеры четкие, клевые персонажи, заходим в «Киран и Диннин», видим всех этих букашек… стоят у стойки, пьют, вишь? Мы с Быком там были, говорим про Берлин… Билла Филлмора… Африку… гм (щелкает пальцами) В общем! значит, как-то вечером он сказал: «Я знаю одного парня, я познакомился с парнем, звать», э, как же, к черту, зовут этого парня, он убил – он недавно умер, большой… жирдяй, работал раньше служителем в турецкой бане, он был такой большой шикарный пед, и жил он у подножия Моста на Манхэттен-стрит с Хаком (Коди смеется), и еще со всякими типа такого же, в общем… это задолго до того, как ты вообще даже услышал про Хака, чувак! еще даже до того, как Бык с Хаком познакомился… этот большой пед, который помер в прошлом году, самоубился, иными словами, Фил Блэкмен покончил с собой в прошлом году, и значит, этот большой пед тоже