ДЖЕК. Ну-ка, ну-ка, мне было двадцать два, а тебе было… восемнадцать, семнадцать

КОДИ (вычисляя). Восемнадцать… только исполнилось восемнадцать в феврале

ДЖЕК. А Ирвин там был, и ему тоже было восемнадцать

КОДИ. О, ага, он с того же года, что и я, на три месяца младше

ДЖЕК. Но это было еще до того, как Ирвин возник

КОДИ. А-ха (просыпаясь) О вот как? Я этого не знал, вишь, я думал, Ирвин знал Быка еще до тебя

ДЖЕК. Мы сидим как-то ночью в комнате у Быка —

КОДИ. Так, погоди-ка, тебе про Быка надо с самого начала начать

ДЖЕК. О, с начала? Ну, я ж тебе рассказывал про начало —

КОДИ. Нет!

ДЖЕК. – пару недель назад

КОДИ. Ты где с ним впервые познакомился?

ДЖЕК. Лана, так, ну-ка, вот я был —

КОДИ. Я в смысле, тебе не надо втягиваться, но я в смысле, просто —

ДЖЕК. Ага. Но в те дни я жил с Элли и только и делал, что валандался с полотенцем на талии. Гольем, без всего… потому что жарким летом я всегда принимал души, и мне насрать было на все, кроме своего удобства…

КОДИ. Ты жил где-то возле Коламбии и только что выбрался из, колледж закончил, бросил, или начал, или там было —

ДЖЕК. О нет-нет! там все не так просто (смеясь)

КОДИ. Нет, понятно, нет, конечно, нет, я просто пытаюсь догнать, э, связать воедино, типа я знаю 1944-й в трех действиях

ДЖЕК. Я только что сделал два больших рейса в торговом флоте, и завис, и все такое, и у меня было, э, уу, знаешь, уа, но я тогда начал бунтовать против работы на торговом флоте и прочей срани, и плаванья, и того, чтоб быть крупным тем и другим, и я попёрдывал себе вокруг, будучи крупной Богемой, жил с Элли. Естественно, все кошаки, все пацаны, вся эта юная богема с округи собиралась, но, я про это даже тогда не думал – потому что я тогда не думал ни о чем, кроме как пожрать да поебаться, вишь, как надо было, как всем мужикам постоянно надо

КОДИ. Это точно

ДЖЕК. Значит, когда Бык пришел, вишь. Я был в – Жюльен зарулил, и Дейв зашел —

КОДИ. Где ты с Жюльеном познакомился? Вишь, я не знаю, где все это началось

ДЖЕК. Ну, пока я был в Ливерпуле на… торговом флоте, на судне, Элли… бегала по барам, с Джун, вишь, она была соседкой Джун по комнате!

КОДИ. О, понятно… вишь, вот, я ничего этого не знал!

ДЖЕК. Они жили вместе. Когда я свалил и отправился в Ливерпуль, они жили на Девятнадцатой улице… Сто и девятнадцатая улица… Я сказал: «Я вернусь». Когда вернулся, они жили на Сто восемнадцатой улице, переехали за угол, и в том промежутке, пока за угол переезжали, они пришли ко мне домой в Озон-Парк и забрали все мои пластинки, я им сказал: «Поезжайте ко мне домой и заберите все мои пластинки!» Мать и отец мои сказали: «Вы кто?» Элли, Джун, они никогда не встречались, вишь. Они говорят: «Джек сказал нам приехать и взять пластинки», – короче, моя мать сказала, отец сказал: «Ну, ладно, но мы даже не знаем, кто вы такие». Но пластинки они забрали, вернулись, долгая поездка – я вернулся из Ливерпуля… там дождь что ли шел? Подхожу к двери, стучусь в нее, Элли подошла открывать в шортиках, сказала: «Ао! Вообще не думала, что опять тебя увижу!» знашь. И тут, сразу же растаяла, знаешь, и я сказал: «Первое, что я сделаю, Элли —» и Джун тут же, я говорю: «Привет, Джун», вишь, я сказал, э, и Джун говорит: «А хо, а хо, Элли будут… сегодня вечером ввинчивать», знаешь, и я сказал: «Ага, точно» и вышел к телефону, вызваниваю Лайонела —

КОДИ. О, Лайонел

ДЖЕК. И говорю, та та ра та та ра та та (риффует «Чокнутый ритм») Знаешь что я на самом деле сделал? Что я на самом деле сказал! По телефону я на самом деле сриффовал что-то, вишь? Де те ре, чё-т такое, а Лайонел говорит: «Ага, чувак, Дже – это Джек!» Я сказал: «Точно, это Джек». Он прибежал и мы немного поговорили, а потом он обратно ушел и в тот вечер был первый вечер, когда Элли мне отсосала, видишь, птушто Джун ей сказала: «Отсоси у Джека»

КОДИ. Здорово, здорово, здорово

ДЖЕК. Значит, сидим мы пердим себе все такие, и, э, она в «Уэст-Энде» побывала и познакомилась с Жюльеном – «Кто это, Жюльен?» Он т – сидит, стоит у бара, или сидит за каким-нибудь столиком с пятью, шестью, семью, восемью парнями, или, может, с ним блондинки… Ааааа (подражание через нос) вишь, он болтает, как Рембо, так вот – он в те дни на самом деле великолепен был

КОДИ. Небось да, ага

ДЖЕК. А потом, Строхайм появился, и я сказал: «Кто этот Строхайм?» Я захожу в бар и встречаю – первый вечер, когда я познакомился с Жюльеном, был – и, Элли говорит: «Это Жюльен», я грю: «Ну – вот он» и я – Я себя чувствую Жаном Габеном, вишь, бегаю там кругами, гляжу вокруг, а там Жюльен, он глядит вокруг, и, мы друг с другом разговариваем, вишь, (смеясь) В чем смысл всего этого? Что это?

КОДИ (шепча). Это машинка

ДЖЕК. Ага… ага (оба слушают)

КОДИ. И впрямь, знаешь! Если ее включишь —

ДЖЕК. Меня достает, знаешь?…Мое первое впечатление о Жюльене было, он был про – проказливый —

КОДИ. О да

ДЖЕК. – хреноплет

КОДИ. Ага

ДЖЕК. Знаешь, персонаж, знаешь, и я сказал: «Что за хуй, это что ли и есть большой Жюльен Лав?» И он такой подходит, и у него, э, желтые волосы на глаза свисают, и вокруг оглядывается и в натуре жеманный, знаешь – Он мне никак – вообще не приглянулся! Потом как-то вечером захожу в «Уэст-Энд», он сидит в кабинке с парнем в большой рыжей бороде, который совсем как – и он сказал: «Джек, не похож ли этот парень в точности на Суинбёрна?» Я сказал: «Еще как похож». Он говорит: «Это Дейв Строхайм, парень, про которого я тебе рассказывал, из Сент-Луиса… парень, который за мной везде таскается, по всей стране». «Здаров, Дейв». «Как поживаете, привет, Джек». Вишь? И потом однажды Дейв, заходил пару раз, и он всегда разговаривал, ты знаешь, как он со мной разговаривал?

КОДИ. Неа

ДЖЕК. Он разговаривал понижающимися тонами, пока наконец его вообще не переставало быть слышно… только вот когда с Жюльеном говорил, тогда он разговаривал всегда на одном уровне, но со всеми остальными, не важно, мужчина или женщина, он просто на самом деле не хотел разговаривать и как бы линял из виду

КОДИ. Поразительно. Я —

ДЖЕК. В общем, он заходил, на нем была пара штанов из сирсакера, но у Хаббарда были брюки из сирсакера, и пиджак, и шляпа —

КОДИ. Ой да

ДЖЕК…или что-то вроде шляпы…