Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Сашка нахмурился.
— Это ты у расстрельной стенки объяснишь!.. Черт, туда ж капитана понесли. Не хватало еще, чтоб они к фрицам в зубы угодили. Все за мной!
Разведчики нагнали своих у самого побережья. Арташов лежал на плащ-палатке. Двое сопровождавших, укрывшись за чахлыми кустиками, вглядывались в происходящее на берегу. Дети с баронессой были уже на судне. Лишь Маша металась по берегу возле охраны.
По трапу сбежала Невельская:
— Маша, ступай на судно, — поторопила она.
— Я без него не уеду! — огрызнулась та.
— Господи, девочка! Да их там всех наверняка… Прости, родная. Но — что уж теперь?
— Без него не уеду, — упрямо повторила Маша.
— Похоже, готовятся к отплытию, — сообщил один из разведчиков. — Эх, патронов малёк! Захватили бы на ура!
— Если бы бабушке то, что у дедушки… — пробурчал Сашка, прикидывая, как подать знак Маше.
Внезапная команда «Hände hoch!» подбросила разведчиков с земли. Группа Ранке, вернувшаяся с поля боя, подобралась с тыла.
Победители, окруженные побежденными, спина к спине ощетинились бесполезным оружием.
— Hände hoch! — нетерпеливо повторил Ранке.
— Может, тебе еще и спинку почесать? — Сашка дотянулся до финки в голенище.
Бдительный Ранке приготовился дать отмашку.
— Nicht schissen! (Не стреляйте!) — Маша метнулась к ним. Прорвалась через строй немцев, увидела Сашку. — Где?!
— Жив! — Сашка отступил. При виде Арташова на плащ-палатке Маша упала на колени.
Озадаченный Ранке выставил ладонь.
— Meine Herren! Schissen Sie nicht! (Господа! Не смейте стрелять!) — подоспевшая Невельская кинулась к гауптману. — Sie haben unsere Kinder gerettet… (Они спасли ваших детей…)
Тут же, по-русски:
— Не стреляйте! Это они вас выручили. Они сейчас уплывут и больше никогда не вернутся.
Вновь умоляюще обратилась к Ранке:
— Sie hindern daran nicht, uns davonzufahren! (Они не помешают нам уплыть!)
Ранке, поколебавшись, сделал знак опустить оружие. Опустили бесполезные автоматы и разведчики.
С борта сбежал Торвальдсон.
— Herr Kapitän! — на ходу закричал он. — Begreifen Sie doch! Wir haben keine Zeit. (Господин капитан! Поймите наконец! У нас нет ни минуты.)
— Einschifen! (Грузиться!) — по приказу гауптмана солдаты двинулись к траулеру. — Frau, beeilen Sie sich! (Поторопитесь, фрау!)
— Машенька, — Невельская потеребила Машу за плечо. Та подняла залитое слезами лицо:
— Я без него не уеду.
Невельская вопросительно посмотрела на Торвальдсона.
— Schifet sich ein! Jetzt ist es schon ganz egal. Wenn nur schneller. (Грузите! Грузите! Теперь уж всё едино. Лишь бы скорее.) — замахал тот руками. Показал на разведчиков. — Diese auch? (Эти тоже?)
— В самом деле, — спохватилась Маша. — Вам же нельзя оставаться.
Подскочила к Торвальдсону:
— Sie dürfen nicht hier bleiben. Man wird sie erschießen. (Они не могут остаться. После случившегося их здесь расстреляют.)
Датчанин усмехнулся:
— Möchten Sie, daß sovjietische Soldaten bei Alliirten in Gefangenschaf gerieten? Sie werden schon morgen zurück übergegeben. (Вы хотите, чтоб советские солдаты сдались в плен союзникам? Да их завтра же выдадут назад.)
— Kann man wirklich nichts zu tun? (Неужели ничего нельзя сделать?) — Невельская умоляюще сложила руки.
Торвальдсон, все мысли которого крутились вокруг отплытия, готов был на всё, чтоб его ускорить.
— Es sei denn, daß sie mit Ihnen zusammen bis zum Spanien fahren. Selbstverstandlich, muß man draufzahlen… (Если только вместе с вами посадить до Испании. Конечно, придется доплатить…)
— Wunderschön! (Прекрасно!)
Маша бросилась к разведчикам. Захлебываясь от спешки, передала предложение Торвальдсона.
— Мальчики! У вас всё равно нет другого выхода. Здесь вас расстреляют свои же. А там новая жизнь! Начнем все вместе. Вы, я, ваш капитан. Ну же?!
Разведчики переглянулись, без слов поняли друг друга.
Сашка хмыкнул:
— Бог с вами, Маша, радость наша! Где мы, и где заграница?
— Но ведь это же смерть для вас!..
— Авось, — Сашка жестом остановил ее. — Капитана сбереги.
С судна нетерпеливо посигналили. Двое солдат, по знаку Ранке, подхватили плащ-палатку с Арташовым.
Растерявшаяся Маша наспех перецеловала разведчиков и, зареванная, последней взбежала по трапу.
— Leinen los und ein! (Отдать швартовы!) — тотчас подал команду Торвальдсон.
От заведенного мотора судно встряхнуло. Потревоженный Арташов со стоном открыл глаза. Увидел над собой темное небо. В следующее мгновение небо от него отгородили счастливые Машины глаза.
— Очнулся! — пробормотала она.
— Где мы?
— Это корабль. И мы с тобой на нем, — невнятно объяснила Маша.
Арташов принялся озираться и увидел себя на палубе среди фашистских солдат.
Разом вспотев, вжался спиной в борт и судорожно принялся шарить по бедру в поисках пистолета. Увы! Кобура оказалась пуста. Немцы поглядывали на него со снисходительной насмешкой.
— Женечка, успокойся! — перепуганная Маша с силой прижалась к нему. — Это не враги. Они не тронут тебя. Они сами пленные.
— Они с оружием!
— Они плывут в плен. А мы с тобой — в Испанию.
— Ку-да?! — очумевший Арташов попытался подняться. — Где мои ребята?
— Погибли.
— Все?!
— Все, — стараясь выглядеть твердой, подтвердила Маша.
Ноги под Арташовым подкосились. Маша едва успела смягчить падение.
— Только не волнуйся! Я тебе всё объясню, — заторопилась она. — Всё объясню, и ты поймешь. Потом примиришься, и всё образуется.
По палубе с совершенно подавленным видом прогуливалась баронесса Эссен.
Поднявшаяся из трюма Невельская подошла к ней:
— Девочек укладывают. Кажется, успокоились.
— Он же был таким крепким, — в голосе баронессы проступила безысходность.
Невельская, утешая, приобняла подругу.
— Знаешь, Лидушка, я тебе прежде не рассказывала, — растроганная баронесса грустно улыбнулась. — Тогда на балу, когда они подошли вдвоем, мне ведь сперва Сережа приглянулся. Но показалось, что больно дерзко смотрит. Вот и решила помучить, — отдала танец другому. А он больше не подошел.