Рейнджер, приоткрыв стекло, напряженно вслушивался. Наконец откинулся.

— Пронесло! — выдохнул он. — Думал уж, не выкарабкаемся.

Анна Игоревна закрутила руками, призывая мужа выпустить ее наружу. Но уже в следующее мгновение сползла меж сиденьями, где ее и вывернуло.

— С воскрешением! — съехидничал Леша. Просевшим, впрочем, голосом.

Через полчаса добрались до фермы.

— На охоту встаем в шесть утра, — деловито объявил рейнджер.

Первой слабо пискнула Юля. Следом нервным смехом зашлась Анна Игоревна. Перебивая ее, загоготал Леша. Дубицкий поначалу сдержался, но смех заразителен, — вскоре его голос присоединился к остальным. А когда уж почти иссякли, прыснул и рейнджер.

На другое утро на той же машине вернулись в Сан-Сити. Обратную дорогу Леша угрюмо сидел, приобняв Юлю. В салоне было непривычно тихо, — отключенные бизнес-телефоны беспомощно торчали из барсетки. Дубицкий и Анна Игоревна пытались его поначалу растормошить, со смехом вспоминая о вчерашнем кошмаре, но тот в ответ едва кивал, — из хлопотливого здоровяка словно откачали воздух.

На полпути рейнджер объявил зеленую остановку.

— Если есть желание, можете отдышаться… Кому надо, мужчины направо, женщины налево. Обещаю не подглядывать, — пошутил он.

Притомившиеся пассажиры полезли наружу.

Анна Игоревна с Юлей, оглядевшись, укрылись в мелком кустарничке слева от дороги.

Дубицкий отошел в сторонку, потужился, — разросшаяся предстательная железа всё больше отравляла жизнь. Беззастенчивый Леша пристроился подле, с любопытством скосился.

— Что? Не журчит? — заметил он.

Анатолий Павлович покраснел, поспешил застегнуться.

— Ничего, отец! Главное, чтоб стоял, — как умел, извинился Леша.

Дубицкий выжидал, не сомневаясь, что последует дальше, — разговор, ради которого попутчик затеял эту поездку. Но Леша, прикусив губу, молчал.

— Мне казалось, вы хотите ко мне с чем-то обратиться, — подсказал Дубицкий.

Леша хмыкнул:

— Хотел. Еще как хотел. Аж до Африки дохотел! — подтвердил он со злым смешком.

— Ну так?.. — поторопил Дубицкий.

— Раздумал. Думал-думал и… Решил, что не хрен своими проблемами других грузить. Да еще с подходцами. В общем, не принимай в голову, отец! Как-нибудь перемужествуем. Пошли на посадку! Похоже, Сусанин торопит.

Рейнджер и впрямь напоминающе махал им рукой.

Стараясь выглядеть бодро, Леша зашагал к машине. Изумленный Дубицкий озадаченно почесал подбородок и двинулся следом.

У шлагбаума путешественников дожидались две машины: такси и крутой внедорожник, возле которого нервно курил Полосухин.

Леша, первым выбравшись из машины, помахал прощально рукой и зашагал к такси.

Юля подбежала попрощаться к Дубицкому.

— Как вы на меня вышли? — спросил тот.

Юля непонимающе заморгала.

— Я — Дубицкий! — произнес Анатолий Павлович. Юлины глазенки округлились. — Тот самый. И ваш друг знал об этом.

— Леша?! — выдохнула девушка.

— Потому вы и здесь.

Юля стояла потерянная.

— Как же это? — пролепетала она. — Чтоб Леша?.. Не сердитесь, пожалуйста. Наверное, его вконец допекло.

— Держите! — Анатолий Павлович протянул ей листок. — Это телефон моего помощника. Он в курсе, ждет. Как прилетите, оформляйте кредит. Я по возвращении подпишу.

— Так это!.. — Юля вспыхнула восторженно, завертелась юлой. — Леша! Леша!..

— В такси по дороге скажете, — остановил ее Дубицкий. — Удачи.

Юля приподнялась на цыпочки, чмокнула Дубицкого в щеку, восторженно чмокнула подошедшую Анну Игоревну и вприпрыжку припустила к такси.

Анна Игоревна обняла мужа за талию.

— Аж светится, — констатировала она. — Вот ты меня ругал, что вечно вмешиваюсь, а, оказывается, он еще в машине… после того… попросил ее замуж

Мысли ее переменились.

— Скажи, когда ты догадался? Еще до того, как эта девочка в машине проболталась?

Морщинки у глаз Дубицкого сошлись в улыбку.

— Так когда?

— Да, считай, сразу, как разговор о кредите услышал. Я, видишь ли, вышел из того счастливого возраста, когда верят в случайности.

— И всё-таки решил помочь? Это после того, что он творил по дороге? Но почему?

— Потому что буйвол, — непонятно объяснился Дубицкий.

Улыбка стерлась с его лица. Анна Игоревна проследила за направлением взгляда. За шлагбаумом Леша, прежде чем влезть в такси, остановился возле Полосухина, что-то коротко шепнул на ухо, после чего тот на глазах будто съежился.

— Неужели этот? — поняла Анна Игоревна.

— Неделю назад он летал в Москву на предварительное собеседование. Похоже, кто-то из тех, кто знал, что полечу сюда, предложил подзаработать… Не устаю поражаться русскому человеку, — Дубицкий озадаченно причмокнул. — Человек десять лет прожил за границей. Проверяли. Хорошие рекомендации. Год добивался этого места. И было чего добиваться: десять тысяч баксов — стартовая зарплата. Это без бонусов. Для него сразу другой уровень жизни. И первое, что делает, — «разводится» на жалкие пятьсот долларов. Гены, что ли, у нас, русских, такие?

— А вот согласись, наконец, что в людях я разбираюсь глубже тебя. Вот сразу в аэропорту не понравился. Как увидела, — сразу!

— В этот раз ты оказалась права, — признал Дубицкий.

— Я всегда права! — безапелляционно отрубила Анна Игоревна.

Дубицкий ласково потрепал жену по волосам. В отношении его к норовистой супруге снисходительная насмешливость причудливо перемежалась с обожанием.