М. ПЛАХЕТКО:

– Анатолию Владимировичу надо было, чтобы кто-то работал с командой, и он пригласил Бубукина. Валя любил рассказывать: «Тарасов, который устраивал три тренировки за день, звонил в 6.00. «Валя, что делаешь?» – «Да что можно делать в это время? Сплю». И бросил трубку. Тот не поймет, приходит на тренировку, ворчит: «В 6 часов еще спишь?! Надо думать о новом упражнении». На следующее утро Тарасов снова позвонил: «Валя, что делаешь?» Бубукин, приоткрыв один глаз, ответил: «Думаю над новым упражнением». – «Правильно!» И главный тренер положил трубку. А Бубукин повернулся на другой бок и продолжил сон.

А я ему сразу посоветовал: «Валя, бери звание!» – «В моем возрасте?» Потом мы смеялись: капитанов в 35 лет увольняют, в крайнем случае, дают до 40 служить. Конечно, позже Бубукину офицерское звание помогло дослужиться (надо было иметь 12,5 лет стажа, а дальше, если есть возможность, еще 12 лет на «гражданке» провести). Так он получил военную пенсию.

В. БЕЛОУСОВ:

– Считаете ли неразумным риском согласие Бубукина пойти 2-м тренером к Тарасову?

– Не могу так сказать. Он мне рассказывал: «Мы жили в одном доме. Тарасов, приняв футбольный ЦСКА, позвонил. Когда встретились, предложил: «Давай, Валентин, вместе поработаем!» Ну, я принял к сведению. А в 6.00 следующего дня раздался звонок: «Готовь конспект для проведения сегодняшней утренней тренировки». Не оставил выбора! Ну, как я мог отказать такому человеку и гиганту!?»

– Тем не менее, все кончилось плачевно…

– Да-да… Наверное, Валентин Борисович хотел помочь великому хоккейному тренеру, которого очень уважал. Но, как говорится, нельзя впрячь в одну телегу коня и пламенную лань! Хоккей хоккеем, а футбол футболом!

Г. ЗОНИН:

– Я должен был принимать ЦСКА до Тарасова. Министр Гречко звонил домой, приглашал на прием. Причем, я сообщил маршалу, что в Ленинграде намечена защита моей диссертации, на что он ответил: «Не беспокойтесь! Мы все в Москве обеспечим!» Однако пришлось отказать – я обещал Романову и Аристову, партийным руководителям города на Неве, вернуться в его главный клуб. Так назначили Анатолия Владимировича.

Позже мы с ним, сидя рядом, защищали свои планы на тренерском совете Федерации футбола СССР. После меня слово предоставили ему. Он развернул бумажную «простыню», испещренную разноцветными стрелками. В резюме Тарасов подчеркнул: «ЦСКА станет чемпионом страны, а сборная страны – чемпионом мира!» После заседания я заметил ему: «Вы – великий хоккейный тренер, но футбол и хоккей – очень разные виды спорта».

Тем не менее, он сразу перенес знаменитые разминки с кувырками на футболистов: «Первая «тройка» пошла! Вторая…!» Тогда я подумал, что ребята загнутся. Например, такого способного игрока, как Чесноков, «забрили» в армию и передали в ЦСКА. «Зенит» как раз приехал в Кудепсту играть с армейцами. Первый тайм за нами – 1: 0. У бровки я подошел ближе к Тарасову и увидел, как он, встав на коленку, кричал ребятам: «Там ваши противники! Приказываю уничтожить их!» – «Разве так можно?» – «Герман, подожди-подожди!»

Во 2-м тайме они начали втыкаться, а Пашка Садырин, наш капитан, призвал товарищей: «Даем свой ответ – у них ставки все поминутно расписаны». Так мы их обыграли с минимальным счетом. Потом состоялся другой товарищеский матч с иными составами. Тем временем Чеснокова Тарасов перевел в дубль.

Тарасов пригласил меня вместе пообедать. Валька, опекавший дубль, заглянул к нам, чтобы сообщить главному: «Товарищ полковник! Чесноков и в дубле плохо выглядит» – «Снять Чеснокова с игры и дать ему дополнительную нагрузку!» Вскоре Бубукин вновь заглянул: «Товарищ полковник! Чесноков плохо отрабатывает нагрузку. Проще говоря, не хочет ее выполнять!» – «Ах, так! Тогда проведи внеочередное комсомольское собрание!» Валя спустя некоторое время вернулся и доложил, а я спросил Тарасова: «Интересно, что в конце рабочего дня «заработал» солдат Чесноков?» – «Выговор по комсомольской линии». Позже Бубукин, рассказывая мне об их совместной работе, восхищался Тарасовым: «У него всегда порядок, дисциплина, по-военному четкий календарь подготовки».

…И вот в конце сезона–1975 пришел Валька: «Герман, мы с Тарасовым предлагаем ничью». Затем Анатолий Владимирович позвонил на базу «Зенита»: «Герман, здравствуй!» – «Приветствую вас!» – «Ты Советскую Армию любишь?» – «Сначала я вас люблю!» – «Да-а-а…» – «Я знаю, почему звоните. Мы с вами сыграем вничью. Два очка (в те годы в первенстве страны за победный матч присуждали 2 очка) отдать нас не устроит, а вот пополам – все будут довольны». – «Как я тебе благодарен!» – «А помните, Анатолий Владимирович, когда мы защищали годичные и месячные планы, вы говорили, что станете чемпионом?» – «Понимаешь, Герман, прошло время…»

Мы вели 1: 0, играть оставалось минут десять (см. протокол из архива), когда Бубукин подбежал ко мне, а я всегда сидел на трибуне, а не внизу, на скамейке с запасными: «Вот-вот плохо станет Анатолию Владимировичу – бледный весь, за сердце держится…» – «Пусть не волнуется! Скажи ему, что через 5 минут дадим возможность сквитать счет. Иначе сейчас забьете, а потом вдруг вам удастся вырваться вперед и у нас не останется времени свести матч вничью». Спустя 5 минут Копейкин сделал счет 1: 1.

После окончания встречи подошел Анатолий Владимирович: «Герман, большое спасибо!» – «Игра-то получилась настоящей – смотрите, как разыграли мяч в «стенку», как здорово ваш Борька забил». Я не мог отказать мэтру. Кто без греха, пусть бросит в меня камень.

Я часто встречался с Тарасовым. Но за футбол ему браться не стоило. И Бубукин попал в переплет.

– Почему он, на ваш взгляд, после отставки Анатолия Владимировича не сменил его?

– Значит, по каким-то профессиональным качествам уступал преемнику Тарасова.

В. КЕСАРЕВ:

– Их дуэт – авантюра, поддержанная министром обороны?

– Почему же? Команда временами играла неплохо, занимая верхние строчки турнирной таблицы. А после ухода Тарасова Бубукин остался тренером армейцев. Правда, не главным.

– Мне кажется, Бубукин исполнял роль футбольного «дядьки» при хоккейном маршале.

– Тем не менее, Тарасов, будучи серьезным человеком, знал, куда идет, какую ответственность берет. А Вале, может, не хватило силы воли и умения противопоставить свои решения диктату Тарасова.