сработало; война выдохлась, Распутин уничтожил толпу мелких сошек, но так и не добрался до главного виновника. К тому же, его убеждала закончить всё это Наина: боялась, что и Дмитрия тоже устранят. Уж не знаю, поверил ли Михаил в невиновность Суворовых на самом деле, или же просто заставил себя поверить, но итог один. Война окончилась.

Повисла тишина; наконец, Реверс заговорила:

— Ладно-ладно, спасибо за экскурс в историю, но при чём тут я, моя семья и Император?

— Да, точно, — согласился он. — Прежде, чем всё завершилось — в самый разгар этой бойни — был один мелкий эпизод. Я даже не знаю, кто тогда первым принёс эту новость, чуть ли не слух… что силу Императора унаследовал не один Йошида. Но ещё и ты — старшая дочь и наследница рода Котовых.

Мы с Реверс переглянулись.

— Так её семью вырезали… из-за какого-то слуха? — уточнил я.

— Как видишь, — Медведев иронично кивнул на труп Суворова в коридоре, — слух оказался правдой. Но… да, так и было. Паника, резня, аристо гибли целыми семьями. Четыре лишних трупа на общем фоне были сущей мелочью, и Суворовы с остальными решили перестраховаться — просто на всякий случай.

Реверс замерла на месте, словно закаменев.

— Заказчиком был именно Суворов-старший. А исполнителями — снова Гильдия Убийц. Так предполагалось, во всяком случае. Но…

Он замолчал; дальнейшее и так было очевидно. Похоже, Гильдия решила, что агент с силой Императора — это хороший вклад в собственное будущее, и такой боец им пригодится.

Глава 33

— Ублюдок, — выплюнула Реверс, вставая.

Блин. Похоже, её терпения хватило лишь на то, чтобы дождаться окончания рассказа. Она вновь кипела гневом — шок от своей новообретённой мощи уже прошёл, зато эмоции вновь нахлынули каскадом, погружая её в режим берсерка.

Да уж, некоторые привычки бывает трудно вытравить из души.

— Спокойно! — я тоже встал и выставил вперёд ладонь. — Умерь свой пыл, Реверс.

— Я не собираюсь…

— Ты хотела мести? — бесцеремонно оборвал я её гневную тираду. — Вон, оглянись! Человек, который заказал Гильдии Убийц твою семью и тебя саму, мёртв. Ты убила его лично, десять минут назад. Вот твоя идеальная месть, как ты и мечтала!

— А он?! — она сверкнула глазами. — Ты же сам всё слышал.

— Я слышал, что он помог прекратить войну, — парировал я.

— Он знал обо всём! — вспылила девушка. — О тебе. О моей семье. И молчал! И это ещё только при условии, что он действительно говорит правду, а не выгораживает себя!

Я хмыкнул. Выгораживает? Работало бы… если бы Медведев верил, что выйдет отсюда живым. Но он, кажется, даже не надеется.

— Знаешь, спор о том, допустимы ли грязные методы ради благой цели, ведётся испокон времён, — заметил я. — Но у меня сейчас нет желания в него вступать. Так что просто не трогай его.

Похоже, она не уловила главного — от Медведева, даже когда он обо всём узнал, мало что зависело. События уже раскрутились, кровь уже лилась рекой. Могло ли её быть меньше? Вряд ли. А вот больше — легко.

— С какой стати ты за него заступаешься? — язвительно бросила мне Реверс. — Он не твой родственник, не твой союзник…

Я пожал плечами.

— Он отец моей невесты… пусть даже и фиктивной. Такой ответ тебя устроит?

— Забавно, — в голосе Медведева, никак не реагировавшего на спор о его собственной судьбе, послышались странные нотки — будто он и правда находил всю ситуацию очень смешной. — Вот уж не думал, что ты, Йошида, станешь меня защищать. Скорее, я думал, ты первым меня прикончишь — как-никак, я тут с Суворовым не чаи пил, а помогал устроить на тебя засаду.

Реверс торжествующе взглянула на меня, указав на Леонида рукой — мол, вот, даже он признаёт это!..

Я медленно покачал головой.

— Честно говоря, Леонид, у меня возникло ощущение, что ты не столько помогал ему, сколько… присутствовал.

— В каком-то смысле, так и было, — не стал спорить он. — Я даже честно предупреждал его о том, что тебя не стоит недооценивать… так и думал, что ты выкрутишься. Хотя, наверное, не представлял, что это будет так эффектно.

Ну, со мной всегда так. Люблю и умею удивлять.

— Словом, — заключил я, — если мне понадобится тебя убить, если я сочту, что это нужно сделать — то всегда успею. Но пока я предпочитаю убивать только неадекватных врагов; тех, с которыми нет шанса договориться, от которых вреда больше, чем пользы. А адекватных лучше… перевербовывать. И даже давать им должности. Пока, знаешь, такая тактика себя оправдывала.

Мне ведь всё ещё нужны «агенты влияния», и чем больше, тем лучше. А Медведев… девять лет служил Суворовым. Служил довольно верно, надо сказать. Сейчас Суворовых нет (остатки клана исчезнут в ближайшие дни, об этом я позабочусь), а вот его опыт останется.

Леонид, конечно, тип упрямый. Но умный и договороспособный.

Сработаемся.

Главное — убедить его, что ему лично и его семье, за которую он готов на всё, наш союз пойдёт лишь на пользу.

— Ты ведь в курсе, что я не очень люблю Распутиных? — осклабился Леонид. — Думаю, да, ты должен знать об этом и о причинах.

— Ты что, пытаешься переубедить меня? — я иронично приподнял бровь. — Доказать, что мне стоит всё-таки тебя прикончить, а не поворачиваться к тебе спиной?

— Просто хочу быть честным до конца… Раз уж ты решил дать мне шанс, — пожал плечами Леонид. — Может, проверяю тебя на вшивость. А может, хочу узнать, что ты думаешь о той истории. Дело, конечно, давнее, но ведь именно Распутины виноваты в том, что наш клан ушёл с первых мест.

— Распутины виноваты? — я пару секунд щурился, вспоминая. — Да-да, кажется… Распутины обещали прийти на помощь, но не пришли. Точно. Мутная история, если честно.

Первый Оттиск, в который я погрузился на Земле, в парке у особняка Медведевых. Нападение врагов, трупы, пожар — снова тот же вечный лейтмотив. Дед Иланы (или прадед, или кто он там ей), тогда ещё совсем мальчишка. И Распутины, которые то ли не успели прийти, то ли и не собирались приходить вовсе.

— Значит, всё-таки знаешь её, — кивнул Леонид.

— Так, в общих контурах, — отозвался я. — И… на самом деле, там есть в чём покопаться, выясняя правду. Как-никак, мы сегодня отлично убедились в том, что старые семейные трагедии зачастую оказываются не тем, чем кажется.

Похоже, на это ему было и правда нечего ответить; что ж, пусть поразмыслит над моими словами. Я же повернулся к Реверс.

Ха. Кузина, значит?

— И что