– Прошу прощения за беспокойство, – прогудел медведь, – но не здесь ли проживает некий Шерлок Зай?

– Вы не ошиблись, – подтвердил я его догадку.

– Это не вы будете случайно? – Медведь склонил голову набок, придирчиво разглядывая меня.

– Вы ошиблись, уважаемый. Я буду не он. Разве я похож на Зая?

– Вовсе нет, поэтому я и спросил, – заявил косолапый, прекратив возить лапами на пузе, и почесал затылок внушительными неухоженными когтищами. – А скажите, могу ли я его видеть?

– По какому делу, позвольте спросить? Если насчет пчел, то Шерлок Зай подобными делами не занимается.

– Какие еще пчелы? – поиграл медведь бровями. – У меня и пчел-то нет. Меня мучает другое.

– Запоры он тоже не лечит, – на всякий случай добавил я. Мало ли что взбредет в голову мохнатому типу.

– Кхм-м, – совсем уж смущенно откашлялся медведь. – Это тем более мне без надобности. У меня большая беда, прямо и не знаю, что делать.

– В таком случае, входите, – я посторонился, пропуская медведя в гостиную. – Только прошу вас быть аккуратнее.

– О, я буду сама аккуратность, – заверил медведь, переступая через порог, но тут же наступил на ведро и смял его в гармошку. – Простите, я такой неловкий.

– Ничего страшного, – вздохнул я, на всякий случай отодвигая в сторонку коробку с садовым инвентарем, – его давно уже пора было выбросить.

То было неправдой – ведро почти новое, лишь с одной маленькой дырочкой, и вполне могло прослужить, по крайней мере, еще пару лет, но мне не хотелось расстраивать неуклюжего гостя.

– Тут потолочная балка, – подсказал я медведю, – не ударьтесь головой, – хотя, честно говоря, меня больше пугала перспектива, что может пострадать, скорее, балка, а не медвежья голова, и нашему прекрасному домишке придет конец. – Сюда пожалуйста, к столу, – я зашел вперед и выдвинул стул.

Медведь с сомнением оглядел хлипкий стульчик и закрутил головой.

– Пожалуй, я лучше присяду на пол. – стараясь держаться подальше от мебели, он прошествовал на косолапых лапах к моей любимой подушке и уселся на нее, основательно ее расплющив.

Я едва сдержал негодование, что, собственно, уже было совершенно бессмысленно. Подушка стараниями медведя превратилась в подстилку и вряд ли подлежала восстановлению. Шерлок Зай, не выпуская трубки из пасти, бесстрастно наблюдал за всем происходящим. Дождавшись, когда медведь наконец усядется, сыщик вытащил из зубов трубку, облокотился на ручку кресла и произнес:

– Слушаю вас, любезнейший.

– Так это вы Шерлок Зай?

– Не похож?

– Не очень, честно говоря, – завозился на плоской подушке-подстилке медведь. – Вы уж простите старого дурака, но я представлял вас более… – он пощелкал когтями, размышляя, как бы так сказать, чтобы не обидеть великого сыщика. – Более…

– Внушительным, – подсказал Шерлок Зай.

– Именно! – медведь расплылся в улыбке, ткнув когтем и выдохнув с глубоким облегчением.

– Искренне сожалею, что разочаровал вас, – глухо сказал Шерлок Зай. – Но что же все-таки привело вас ко мне?

– Я… знаете ли… – медведь собрал складки на лбу и почесал их когтем. – Не знаю даже, как и сказать.

– А вы начните с самого начала, – посоветовал Шерлок Зай.

– Да, вы правы. Видите ли, со мной приключилась очень неприятная история. Даже не приключилась, а происходит до сих пор. Сначала у меня начали пропадать съестные припасы…

Я заметил, как Шерлок Зай начинает терять интерес к делу медведя, и я его прекрасно понимал: опять что-нибудь из разряда «голодный нищий забрался поживиться в медвежью берлогу».

– …а затем, – продолжал медведь, не замечая отражения вселенской скуки на лице моего друга, – затем я обнаружил вот эту бумагу, наколотую на жердь изгороди, – медведь порылся в шерсти на поясе, извлек мятый кусок бумаги и протянул его Шерлоку Заю. Тот, несколько заинтересовавшись, принял бумагу, расправил ее на коленях и прочел вслух:

«Ты, лохматая харя! Если не хочешь лишиться шкуры, каждый вечер выноси круг колбасы или фунт сосисок и оставляй их рядом с домом под березой. Анубис».

– Кто?! – подскочил я от удивления.

– Анубис – один из богов Древнего Египта, покровитель мертвых, – пояснил Шерлок Зай, вертя обрывок бумаги в лапе. – И вы, такой большой и сильный испугались какого-то прощелыги, требующего столь странных жертв?

– Испугаешься тут, – проворчал пристыженный медведь, воротя морду. – Если бы это был, как вы выразились, обычный прощелыга, пошел бы я куда позориться. Вот, сами гляньте.

Медведь приподнялся с подушки и продемонстрировал нам с Шерлоком Заем свой зад, на котором виднелись свежие, длинные царапины от когтей. Еще толком не зажившие рубцы багровыми лентами избороздили его внушительный зад, будто по нему кто-то несколько раз полоснул связкой острых ножей.

– Видели? – обернулся медведь и с кряхтением вновь опустился на плоскую подушку.

– Мда-а, – протянул Шерлок Зай. – Однако вас основательно отходили. Кто же это сделал?

– Да кто ж? Анфутис, конечно, или как там его?

– Анубис, – поправил гостя Шерлок Зай. – Опишите нам его внешность.

– Страшилище, не приведи господь! – вскинул лапы медведь, едва не сметя стоявший рядом с ним шкафчик. – Я такого в жизни не видывал.

– Поподробнее, если вас не затруднит, – терпеливо попросил Шерлок Зай.

– Так я и так… – Медведь, морщась, почесал зад. Похоже, раны ужасно зудели. – Видел-то я его мельком, ночью – раньше он не появляется. На улице темень была. Решил проследить, кто мне угрожать решился. Думал, выслежу, дам по шее этой шпане, как водится, и всего делов. Оставил под березой круг колбасы, сам на березу влез, схоронился да задремал на свою беду.

Медведь остановился и поглядел на Шерлока Зая, словно спрашивая, нужно ли рассказывать дальше.

– Продолжайте, любезнейший, мы вас внимательно слушаем, – кивнул Шерлок Зай.

– Так вот, задремал я, значит, а проснулся от жуткого треска. Сук проклятый гнилой попался, не выдержал, ну я спросонья и ухнул вниз, прямо на А… вот дьявол! Как его? Анфутиса. Тот вывернулся, да как кинется на меня и ну меня полосовать, визжит от ярости, слюной брызжет. В общем, сами видели, как он мне, простите, задницу исполосовал – на зверях показаться стыдно. Насилу отвязался от него, господь миловал!

– Вы все-таки постарайтесь описать его внешность поподробнее.

– Так я ж и говорю, – медведь утер лапой нос, – среднего росту, с полменя даже, шустрый, верткий, глазищи светятся, что твои фонари – один коричневый, а другой синий. Кожа темно-серая, вся в складку, морда словно углем вымазана, а уши, – медведь подозрительно присмотрелся к ушам Шерлока Зая, – чуток поменьше ваших будут. Зубы острые, когтищи – во! – показал он пол-лапы. – В общем, дьявол во плоти. Ну, вылитый, как его… Анфутис!