кто его ненавидит (неважно, насколько обоснованно) совершает ошибку. Библейское наставление делать добро тем, кто жестоко обращаются с нами, не просто благородно звучащая формулировка духовной истины, а главный принцип психотерапии.

Я заметил, что большинство людей считают свою ненависть справедливым чувством и не имеют желания избавиться от нее. Они, видимо, полагают, что неприязнь заменяет месть. Чтобы разжечь неукротимую ненависть, нужно годами размышлять о реальном или мнимом зле, так что, когда желаемый результат достигнут, вполне может оказаться, что презренный негодяй уже давным-давно покинул этот мир. Древний обычай прощать умерших и хоронить все обиды вместе с телом был не столько проявлением доброты по отношению к покойным, сколько облегчением для живых.

Энергия, затрачиваемая на сохранение недобрых чувств, пропадает для настоящих свершений, и те, кто ненавидит, истощают себя разрушительными эмоциями. Философское отношение к жизни и людям — замечательное средство от навязчивой ненависти.

Один старый доктор, потративший шестьдесят лет на изучение человеческой природы во всех ее сложных проявлениях, как-то сказал мне: «Жизненный опыт и результаты наблюдений совершенно убедили меня в том, что каждый человек делает все лучшее, что может, исходя из своих представлений и взглядов».

Изучающий психологию становится терпимым к людям и их недостаткам. Он понимает, что и сам, движимый аналогичными побуждениями и ограниченный теми же самыми обстоятельствами, воспитанием и традициями, по всей вероятности, совершал бы те же самые ошибки, которые вызывают презрение к другим.

Причиненный человеку вред никогда не травмирует его настолько сильно, как его собственные ментальные и эмоциональные реакции на обиду. Однажды какой-то грубый солдат жестоко оскорбил греческого философа Диогена, публично плюнув ему в лицо. Великий скептик помолчал с минуту, а потом заметил с улыбкой: «Я понимаю, что мне следовало бы справедливо возмутиться этим неоправданным поступком, но склонность к мудрости и любовь к человечеству лишили меня раздражительности, и я разучился гневаться».

Ненависть представляет собой пагубную фиксацию точки внимания. В тех случаях, когда фиксация слишком устойчива, чтобы ее можно было превозмочь собственной силой воли, показана суггестивная терапия. В чрезвычайных случаях помогает лечение гипнозом. Можно привести примеры, когда тот, кто вызвал ненависть, становится лучшим другом пациента, стоит лишь разрушить комплекс. Можно возненавидеть кого угодно, если видеть только недостатки этого человека, и наоборот, можно равным образом почувствовать симпатию к кому-нибудь, обратив внимание на его достоинства.

Особенно неприятные комплексы отвращения могут возникать на почве несовместимости супругов, с которой им приходится мириться в течение длительного времени. Легкое раздражение, если его поощрять, может переродиться в ненависть и даже отвращение. Трагическая ошибка — позволять человеческим отношениям вырождаться в семейный хаос. Гораздо разумнее для такой пары признать неудачу, расторгнуть брак и расстаться друзьями. Даже если есть дети, наилучшим выходом может оказаться раздельное жительство супругов. Отсутствие гармонии в доме исковеркает психику маленького ребенка и продолжит таким образом родительские комплексы в следующем поколении.

Семь видов любви

Любовь — самое непостижимое из человеческих чувств. Согласно учениям платоников, существует семь видов любви: любовь мужчины и женщины, любовь родителя и ребенка, любовь друга к другу, любовь к прекрасному, любовь к мудрости и любовь к Богу. В этой цепи происходит постепенное восхождение эмоциональной точки внимания от личного через безличное к духовному.

Все физические аспекты любви включают сильную привязанность к объекту влечения, и эта привязанность часто усиливается до навязчивой идеи. Усиливается и жажда обладания, которую часто принимают за любовь. Желание обладать или принадлежать присутствует в большинстве форм человеческой любви, а его отсутствие считается аномальным.

В современной психологии имеет место тенденция к рационализации эмоциональных процессов и поиску естественных объяснений привязанностей и антипатий. Уже собрано большое количество фактов в подтверждение того, что любовь является следствием подсознательных импульсов, возникающих в структуре личности. Характер любви формируется в детстве и редко меняется в последующие годы. Если в родительском доме царила гармоничная атмосфера, то дети влюбляются в людей, по внешности или характеру напоминающих родителей. Мальчики выберут жен, похожих на мать, а девочки остановят свой выбор на мужьях, похожих на отца. Если детство проходит в несчастливом доме, или родители умирают, или детей воспитывают родственники, то люди, оказывающие позитивное влияние на жизнь детей, и определят тот тип, к которому впоследствии у этих детей будет возникать симпатия.

Дочь, родившаяся у пожилого, но необычайно приятного в общении отца, может не интересоваться мальчиками своего возраста, выйти замуж за человека старше ее лет на двадцать пять и быть вполне счастливой. Один мальчик, обожающий свою сестру-калеку, женился на очаровательной, но болезненной молодой женщине и счастлив до полного восторга, заботясь о ее благополучии. Случаи, подобные описанному, свидетельствуют о том, что мы предпочитаем всю жизнь следовать привычным моделям, доставлявшим удовольствие во времена нашего детства. К сожалению, возможны и разочарования, так как мы можем влюбиться в сходство только затем, чтобы потом, когда нам придется жить рядом, обнаружить, что не бывает двух одинаковых людей и что сходство — это иллюзия.

Самым ужасным следствием пылкой привязанности является крайнее чувство собственности. Почти невозможно испытывать чувство собственности без стремления к доминированию. Ситуации, обусловленные стремлением к господству, никогда не имеют счастливых развязок. Если, например, волевой родитель не сумеет подчинить своей власти ребенка, родитель будет чувствовать себя несчастным; если же он добьется власти, то жизнь ребенка будет погублена. Родители-собственники — это серьезная угроза для будущего своих детей. Овдовевшие матери начинают, как правило, отравлять жизнь близким, особенно когда имеют единственного ребенка. Если это сын, то ему угрожает серьезная опасность стать гомосексуалистом, а дочь может остаться незамужней, и вся ее личная жизнь станет бесполезной жертвой ради покоя и счастья эгоистичной матери.

На практике возникает деликатный вопрос, в какой момент чувство собственности перестает быть восхитительной и волнующей формой любовного обольщения и становится неприятной и пагубной разновидностью тирании. Более молодое поколение настроено слишком независимо, чтобы допустить подобное положение дел, но мне пришлось столкнуться с рядом случаев, касающихся людей старше среднего возраста.

Пятидесятипятилетняя женщина, пережившая множество разочарований и страдавшая глубоким нервным расстройством, усматривала причину своего несчастья в деспотичном муже. За тридцать два года супружеской жизни он ни разу не позволил ей самой выбрать себе одежду, выйти из дома без него, завести близких друзей, навещать ее семью, выражать личную симпатию или антипатию; ей не позволили научиться водить машину, не давали денег «на булавки», она не могла голосовать так, как подсказывал ей голос совести, посещать церковь, которая ее выпестовала, или высказывать свое мнение по поводу воспитания и образования собственных детей. Единственная возможность придти ко мне представилась ей, когда ее