надменны, что с презрением смотрели на православных; они, по словам его, как бы так провозглашали: «Дальше от нас, не приближайтесь к нам, мы чистые» (стр. 465). Другие из еретиков распространяли здесь вздорные лжеучения, называли «Богородицу человекородицей», учили «о трех воскресениях», возвещали тысячелетнее объядение» (хилиасты), проповедывали о восстановлении иудейского обрядового закона, мечтали о том, что будет построен какой-то новый Иерусалим (для спасенных) «из вещества более прекрасного, чем камни». Вследствие всего этого, св. отец «чувствовал раздражение и скорбь в сердце от таких несправедливостей» (стр. 470–471). Августа даже св. Златоуста выставляет противником путешествий к св. местам вообще. В доказательство Августа приводил следующие слова из бесед Златоуста к антиохийскому народу: «Адам был в раю и пал, потому что сделался беспечным; Иов сидел на гноище и победил, потому что был бдителен. Во сколько раз рай лучше гноища? Однако же, свойство места не помогло обитателю, когда он сам предал себя, точно также как и нечистота места не повредила» Иову (Рус. пер., т. 1, 291). Допустим, что будто здесь говорит св. отец против путешествий; но как в таком случае понимать следующие слова его о том же Иове: «От воззрения на гноище Иова каждый получит великую пользу, великое вразумление в терпении. Поэтому многие ныне предпринимают дальний и морский путь и со всех концов земли текут в Аравию, чтобы увидеть эти гноища и облобызать землю и пр. (там же, стр. 297)? Августи в доказательство той же своей мысли приводит еще следующее изречение св. отца из бесед к антиохийскому народу (стр. 124): «Не нужно переплывать моря, не нужно пускаться в дальний путь; каждый и каждая пусть приходят в церковь или в доме призывают Бога» (стр. 251). Но достаточно прочесть это место в контексте, чтобы убедиться в неправильности выводов, какие делает Августи. А в контексте приведенные слова Златоуста читаются так: «Призовем Бога и помолимся Ему, и Он несомненно укротит гнев царя (т. е. Феодосия Великого) и избавит нас от всех угрожающих нам скорбей. Отец (т. е. архиепископ Антиохийский Флавиан) там (т. е. в столице, у царя) предстательствует; а мы (т. е. антиохийские христиане) здесь будем предстательствовать пред Царем небесным и помогать ему (Флавиану) молитвами. Много может целая церковь. Не нужно переплывать моря, не нужно пускаться в дальний путь (подразумевается, как сделал это Флавиан, отправляясь предстательствовать перед импер. Феодосием): каждый и каждая, и приходящие в церковь и остающиеся дома, призовем Бога со всеусердием, и Он конечно приклонится к нашим мольбам» (стр. 251). Ясное дело, Златоуст говорит здесь вовсе не о путешествиях к св. местам. А говорит он вот о чем: в Антиохии произошел мятеж против императора Феодосия, во время которого были низвергнуты царские статуи в Антиохии; вследствие этого жители города справедливо ожидали себе тяжких наказаний. В виду такого положения дел архиепископ Флавиан предпринял дальний путь в столицу, имея целью смягчить «гнев царя», а Златоуст, будучи священником в Антиохии, в то же время произнес перед народом ряд «бесед по случаю низвержений царских статуй». В одной из этих-то бесед он раскрывает мысль, что нет надобности многим, подобно Флавиану, «пускаться в дальний путь» (в столицу), а нужно усердно молиться Богу, так как молитва будет самым лучшим содействием архиепископу, предпринявшему «дальний путь»).

Четвертый и пятый века христианской церкви представляют собой явление замечательное в истории путешествий к св. местам. В это время путешествуют лица знаменитейшие в истории церкви; путешествия предпринимаются вследствие побуждений, заслуживающих похвалу; сколько мудрых и прекрасных мыслей касательно путешествий в св. места высказывается великими учителями церкви! В этом отношении последующие века древней церкви не могут иметь сравнения с веками IV и V-м. Тем не менее и следующие 3aV веком столетия древней церкви представляют в истории путешествий в Святую Землю немало любопытного, заслуживающего внимания в глазах современного нам христианина.

Изучение истории путешествий в Святую Землю после V века древней церкви затруднительно. Мы не так много знаем эту историю, как бы желательно было. Историк не богат документами. Но все же изложение этой истории весьма возможно.

Недолго Святая Земля оставалась в руках христианского правительства. В начале VII века Палестина была завоевана сарацинами-магометанами, под владычеством которых она оставалась во все время древней церкви. Без сомнения на первых порах этого владычества христиане опасались пускаться в путешествие к св. местам, находившимся в руках неверных. Быть может, этим объясняется то обстоятельство, что мы так мало знаем о путешествиях в Святую землю из VII века. Но вскоре оказалось, что опасения и страх иноверного господства в Палестине безосновательны. Магометане-сарацины по весьма важным причинам нисколько не думали стеснять путешественников-христиан; напротив, они даже благосклонно смотрели на подобное дело. У самих магометан составляло религиозный закон путешествие ко св. местам, что считали они делом святым для себя, в том они не могли отказывать и христианам. Притом же, такие места как Иерусалим, предмет глубокого религиозного почитания христиан, были также священными и достойными почитания и в глазах сарацин-магометан. К этому присоединялись и расчеты экономические со стороны новых властителей Палестины. Путешественники немало золота оставляли в Палестине, будь то в качестве различных милостынь в пользу церквей, будь то в качестве платы за позволение осмотреть ту или иную святыню, находящуюся в руках неверных, будь то в качестве простых издержек на прожиток: все это побуждало магометан не препятствовать христианам посещать св. места Палестины.

И вот мы видим, что путешествия в Святую Землю не прекращаются и с VII го века, как они не редки были и до времени магометанства в Палестине, в VI веке. (Augusti. S. 132–134. О путешествиях в VI веке говорит св. Григорий Великий, папа римский: Binterim (см. выше), с. 626).

Даже кажется число путешественников в Святую Землю во времена господства сарацин умножилось. Трудности и опасности путешествия (столкновения с иноверными у путешественников бывали и бывали нередко, по крайней мере, в частных случаях) делали этот подвиг еще привлекательнее, еще ценнее в глазах христиан. Тот, кто совершил это путешествие, смотрел на себя, как на своего рода героя. (Там же, с. 139).

Мы встречаем множество путешественников между князьями, вельможами, священниками, монахами и простыми мирянами. (Там же, с. 138).

К сожалению, побуждения к путешествиям значительно изменяют свой характер в сравнении с прежним временем. Теперь многие путешествуют по принуждению, тогда как прежде путешествовали по своей доброй воле. Прежде устремлялись в Святую Землю лица, которых побуждало к этому благочестие и жажда видеть и лобызать места, ознаменованные великими событиями в истории христианской религии, теперь нередко можно встречать