Это была постанова, в которой содержалось смертельное оскорбление. Игнат обязан был спросить ответ.

Он стремительно шагнул вперед, резко схватил Малика за грудки, потянул на себя, швырнул через бедро и, когда тот оказался на спине, швырнул его под крайнюю шконку к обиженным. Груз был доставлен по назначению...

Назиру понадобилось несколько секунд, чтобы осмыслить происшедшее – так оно не хотело укладываться в голове.

– Ты что сделал? – крикнул он на русском и добавил несколько слов на своем родном языке.

Наверняка слова были ругательными.

Назир не отличался мощной комплекцией. Как и Малик, он входил в среднюю весовую категорию.

Но это не помешало ему собрать всю свою смелость и броситься на Игната. Но ему не повезло. Противник был слишком сильным, и Назир оказался на полу лапками кверху. Правда, он снова поднялся. А зря... Игнат ударил его кулаком в челюсть. Это был его коронный удар, который мало кто мог выдержать. Назир не входил в число этих счастливчиков, поэтому рухнул на пол в глубоком нокауте...

Но из-под шконки уже выбрался Малик. В руках у него мелькнула заточка. В глазах злая и совершенно напрасная радость. Игнат знал добрую сотню приемов, как выбить нож из руки нападающего...

– Малик! – донесся резкий гавкающий окрик от окна.

Занавес из одеял уже разошелся. К Игнату приближался крепко сбитый мужик – опять же чеченской национальности. А по обе руки от него два амбала.

Малик нехотя спрятал заточку, отступил. Но в любой момент он мог наброситься на Игната. Да и другие джигиты готовы были смешать его с грязью.

Ситуация была покруче, чем в тот раз, когда Игнат оказался в пресс-хате. Четыре разъяренных чеха, к которым в любой момент мог присоединиться пятый. А Игнат один...

– Я не понял, это кто за обиженных тут подписывается! – неожиданно с верхотуры донесся чей-то возмущенный голос.

По всем арестантским раскладам Малик только что пополнил собой ряды опущенных. Он же касался неприкасаемых, а значит, был законтачен... Но, видимо, чеченцы так не считали. Поэтому готовы были наброситься на Игната, чтобы спросить с него за обиженного Малика.

– Не, в натуре, это беспредел какой-то!

Откуда-то со шконки сорвался среднего роста коренастый крепыш с багровым рубцом над правым глазом.

– Э-э, братья-славяне, да тут наших бьют!

Нашелся еще один смельчак, который так же встал рядом с Игнатом.

Больше храбрецов не нашлось. Зато по камере упругими волнами пошел гул – это «пассажиры» выражали свою поддержку Игнату. В Игнате они видели человека, способного сбросить чеченское иго. И хотя подавляющая часть толпы боялась напрямую принять его сторону, чеченский авторитет решил, что обострение конфликта может серьезно повредить ему.

– Что здесь такое случилось? – пытаясь проглотить свой гнев, спросил он.

Малик что-то стал ему втирать на чеченском, но Хаким остановил его, велел перейти на русский.

– Место ему не понравилось, – показывая на Игната, сказал молодчик. – Типа, не по рангу...

– Не по рангу, – кивнул Бурлак. – И совсем не по рангу петушиный угол, на который ты мне показал...

– А кто ты такой? – жестко спросил его Хаким.

– Я – Бурлак!

– Бурлак?! Что-то знакомое... «Зигзаг удачи» ты держишь?

– Я.

– Тогда знаю.

Чеченцы любили играть в казино. Но еще больше они любили держать их под своей «крышей». А многие из бывших боевиков чеченских группировок поднялись до уровня владельцев этих заведений. Так что Хаким, если он человек серьезный, должен был знать, кто такой Бурлак. И он знал... Но уважение, которое появилось в его глазах, никак нельзя было назвать искренним. Слишком много фальши.

– Да, такого человека на «вокзале» держать нельзя, – сказал он таким тоном, как будто Игнату, наоборот, там самое место.

К Хакиму присоединился прочухавшийся Назир. Теперь чеченцев было пятеро против троих. Но джигиты все же не решились вступить в бой.

– Сам ищи себе место! – заключил Хаким.

И вместе со своими «визирями» скрылся в своем углу.

По идее, Игнат должен был сорвать одеяла, выгнать чеченцев с насиженных мест. Но он понимал, что сил у него для этого не хватает. Неизвестно, поддержит ли его толпа снова. Да и эти два смельчака могли изменить ему в случае, если в бою чеченцы смогут отбить нападение и начнут брать верх...

– Ну ты крутой! – с восхищением смотрел на Игната крепыш с багровым рубцом над глазом. – Я слыхал про тебя, Бурлак. А я Клещ, не слыхал?

– Нет, – честно признался Игнат.

– Да я когда-то под Колываном ходил, счас сам по себе...

– Но теперь-то я тебя знаю, – дружески хлопнул его по плечу Игнат.

– А я Витюха!

Это был здоровенный детина с круглым и по-деревенски открытым лицом. Это он бросил клич братьям-славянам. Он же на пару с Клещом поддержал Игната.

Витюха протянул Игнату огромную мозолистую лапу. И тот крепко пожал ее. Трудно представить, что было бы с ним, не поддержи его Клещ и Витюха. Но так же трудно представить, что будет дальше даже при всей поддержке с их стороны. Чеченцы не зря отличаются жесткостью и коварством. Так что расслабляться никак нельзя.

– Наша власть пришла! – осматриваясь по сторонам, сказал Клещ.

Сказал он об этом не очень громко, с оглядкой на загороженный угол. Одно его поведение опровергало его же собственное утверждение.

Но Клещ продолжал игру во власть. Правда, самое большее, что он смог, это прогнать с насиженных мест нескольких терпил и освободить Игнату койку возле самого занавеса. Если не считать чеченских шконок, это было самое близкое к окну место. Но Игната такая относительность не устраивала. Угловое место занимал Хаким, и, пока он не освободит свою шконку, Игнат должен находиться как можно дальше от опасных соседей. Поэтому он выбрал для себя место возле стены, свободной от «дальняка» и петушиного угла. Клещ и Витюха примостились рядом.

Игнат раскатал матрас, постелил постель, сел поверх одеяла. Разрешил своим подручным занять место рядом с ним. Распаковал свою сумку, а там неизрасходованный запас из вчерашней передачи. Колбаса, сыр, шоколадная паста, печенье. И даже фляжка с коньяком. Пришлось подмазывать вертуха, чтобы тот не изъял спиртное.

– Вау! Круто! – как ребенок радовался Клещ.

Похоже, он реагировал на все по-детски, несерьезно.

– Круто! Теперь на хате наша власть!

А ведь он должен был понимать, что власть у Игната примерно такая же, как у русского удельного князя во времена татаро-монгольского ига. Каким бы ты крутым ни был, а пока не получишь ярлык от Золотой Орды, ты никто. А даже если ты имеешь разрешение на царство, все равно нужно искать милости у татаро-монгольского хана... Здесь был чеченский хан Хаким, но Игнат не собирался искать у него милости...