— Если я выброшу все из головы, кто, кроме меня, будет вспоминать? — возразил он. — И все исчезнет.

— Оно и так исчезло.

Шарлоттесвилл, Виргиния, 2009 год

Дэниел стоял перед зданием Кэмпбелл-Холла. Глядя на освещенные огнями окна, он размышлял, за каким из них сидит она. За последние десять дней он три раза приезжал в Шарлоттесвилл и ни разу ее не видел, тем не менее на душе у него было спокойно. Она окончила колледж. Она могла бы выбрать любое место в большом мире, однако вернулась сюда. У него был адрес ее квартиры на Оук-стрит, но он туда не ходил.

Чтобы разузнать о ней, Дэниел прибегнул к нехитрым уловкам. Познакомился с охранником, дежурившим на входе в архитектурные мастерские. Однажды он разговорился с выпускницей колледжа Розой, которая была знакома с Люси и, похоже, проводила в мастерской все свое время. Дэниел намекнул, что они с Люси друзья, чувствуя себя немного виноватым. Ему претило что-то вынюхивать или вмешиваться в ее жизнь, но со времени приезда из Индии его тревоги усилились. Он не собирается ее беспокоить. Он просто удостоверится, что все в порядке.

Дэниел слонялся у входа, пока не увидел Розу, возвращавшуюся с ужина.

— Привет, как дела? — спросил он.

— Хорошо. Ждешь Люси?

— Да, мы собирались пойти на ужин, — солгал он. — Ты не видела ее?

— Нет, — ответила Роза. — Она бывала здесь каждый вечер до полуночи, но в последние несколько вечеров отсутствовала. — На лице ее появилось заговорщицкое выражение. — В мастерской ходят слухи, что у Люси появился бойфренд.

Дэниел не ожидал от Розы подобной бессердечности.

— Правда? — беспечно произнес он.

— Уходя в среду вечером, Люси принарядилась. Мы не привыкли, чтобы она носила туфли на каблуках или пользовалась косметикой. Она произвела на всех большое впечатление.

Дэниел поймал себя на том, что ненавидит Розу.

— Ладно. Рад за нее. Я об этом не слышал. — У него на лице застыло смущенно-фальшивое выражение, и ему оставалось лишь пытаться сохранить его. — Наверное, я забыл оставить ей сообщение об ужине, — запинаясь, добавил он.

Он представил Розу информантом штази в прошлой жизни.

Итак, Люси вдруг превратилась в девушку, у которой есть бойфренд. Какое тупое слово. Дэниел попытался вспомнить, когда оно возникло в истории языка. Он никогда не будет ее бойфрендом. «Ты станешь тем, кем она захочет тебя увидеть», — шепнул внутренний голос.

Удаляясь от Кэмбелл-Холла, Дэниел чувствовал себя инфантильным и ревнивым, но не испытывал тревоги. Во всем этом не было ничего плохого. Люси принарядилась и пошла на свидание со своим бойфрендом. Он не видел здесь следов Иоакима. Конечно, Дэниела угнетала новость, что у Люси есть бойфренд, но он был уверен, что Иоаким не сможет таким путем подобраться к ней. Присутствие Иоакима насторожило бы Люси.

Он сел в машину и двинулся на север, в сторону Фэрфакса. Дэниел ехал по дорогам, которые изучил подростком в восьмидесятые годы. Мать часто позволяла ему ездить на своей красной «Тойоте», и он пересекал вечером реку Потомак, чтобы посмотреть на мемориалы Линкольна и Джефферсона, светящиеся на фоне темного неба. Отец не одобрял этого, но мать почти всегда разрешала.

Он приближался к старому дому с болью в сердце. На самом деле он не собирался доехать до дома и остановиться, но вот оказался здесь. Дэниел не был тут двадцать два года.

Если бы он мог покинуть этот мир в одиночку, то, вероятно, сейчас жил бы где-то по соседству. Мог бы видеть Молли, своего отца и братьев. Женился бы и, используя во благо свой огромный опыт, нашел бы себе хорошую работу. Подобно своим родителям, стал бы учителем. Преподавал бы историю. Или просто стриг бы лужайку перед домом, выдергивал сорняки и старался забыть обо всем, кроме игр по воскресеньям. Иногда Дэниел думал, что ключ к счастью — плохая память.

Его прежним родителям должно быть около семидесяти, если предположить, что они еще живы. Живут ли они здесь? Увидев переднее крыльцо, он украдкой взглянул на цветы. Даже в темноте он догадался, что это георгины, и это был ответ на его вопрос.

В кухне горел свет, а в комнате наверху светился экран телевизора. Он мог представить дом, словно он был его домом. И когда-то так и было. Почему же дом больше не принадлежит ему? Почему он сам не принадлежит дому? Потому что он его предал. Он заботился лишь о себе.

Дэниел вспомнил о своих братьях, трех мальчиках Робинсон, одетых для посещения церкви. Мать с неизменными леденцами, наклейками и раскрасками, которые помогали ей утихомирить сыновей. А Дэниелу не нужны были эти штуки. Он постоянно искал Софию. Задевало ли это тогда чувства матери?

Наверное, она понимала, что он никогда по-настоящему ей не принадлежал, и огорчалась. По вечерам мать сидела на его кровати, стараясь разговорить его, думая, что сможет приблизиться к тайне, которую он скрывал от нее. Она любила его настолько, насколько он позволял. Больше, чем он позволял, — ведь невозможно все держать под контролем.

А потом он исчез безо всякой причины, не успев доставить ей ни минуты счастья. Она этого не заслужила. Там по-прежнему была пустота. Он понимал это, если не лукавил перед собой. Он, как и мать, ощущал эту пустоту. Жалел, что не может сейчас думать о себе так же, как тогда.

И вот он здесь, сидит живой как ни в чем не бывало перед ее домом. Но какой прок ей от этого? А ему?

«Не хочу идти вперед, а хочу вернуться назад». Дэниел не желал идти вперед, но всегда мечтал получить еще один шанс. Он весь был начало и конец, в то время как люди вроде Молли жили посередине, словно это все, что у них есть.

Он поймал себя на мысли, что хочет, чтобы Молли вышла из дома. Вспомнил о ее кривых передних зубах, веснушках, пышных седых волосах и затосковал по ней. Но она не вышла. И зачем бы она стала выходить? Он все так же сидел в машине.

Будь он мертв, разницы не было бы. По прошествии времени память делала его невидимым даже для людей, которых он знал и любил. Даже для тех, кто его больше не знал и не беспокоился о нем. Можно притвориться, что контролируешь все взаимоотношения, когда люди, которых ты любил, больше тебя не знают.

Наблюдая за людьми, ожидая людей, он скорее напоминал привидение, чем человека. Не разговаривать с ними, обнимать их или строить с ними свою жизнь, а просто вспоминать о них.

Дэниел водил Люси в хорошие рестораны, всегда заказывал вино и оплачивал счета. Она охотно пила все, что ей предлагали, постоянно находясь в каком-то затуманенном состоянии.

«Зачем я это делаю?» — спрашивала себя Люси. Обычно она так себя не вела. Предпочитала контролировать ситуацию. Почему же, находясь в его обществе, она теряла голову?

Ужин подходил к концу, на десерт подали тающий во рту шоколадный торт, который они романтично ели с одной тарелки. Вот-вот должны были принести счет. Наверное, он зарабатывает кучу денег на своей работе, решила Люси. Она посмотрела на него, с трудом вспоминая прежнего Дэниела — ведь она так старалась соединить эти два лица. На миг ощутив в себе отвагу, она решила вернуться к недавнему разговору.