Оглянулся, постаравшись хоть немного разобраться в этом вопросе. Ну, что скажешь? Сдобный, понятное дело, идет не очень-то и бодро, да и вид у него такой, что лучше бы было отдохнуть. Сестра выглядит намного бодрее, хотя и на ее долю свалилось много всего не очень легкого и приятного. О Крюке помолчу, так как в его физиологии разобраться без ста граммов просто невозможно.

– Идем вон к той хрени. – Голем вдруг ткнул ручищей в сторону вытянутого одноэтажного здания, примыкающего к школе.

– Зачем? – Сдобный устало вздохнул.

– Схрон там. – Голем оглянулся. – Быстрее, иначе могут заметить. Отдохнуть вам надо, а мне боеприпасы пополнить, да и вам не помешает. Шевелитесь.

Что есть, то есть. Не убавить и не прибавить, мудрый голем сказал все в точку.

Вместо того чтобы войти в то самое небольшое здание, что торчало сбоку основного отростком-аппендиксом, Крюк прошел чуть дальше. Наклонился над обычным холмом, что-то нажал. Заскрежетало, холмик медленно отъехал в сторону, обнажив большую прямоугольную дыру и металлическую лестницу, виднеющуюся в проеме. М-да… а сколько таких тайников в Районе? Теперь, присмотревшись, я обратил внимание на достаточно геометрически правильную форму маскировочного средства, что было над «схроном». А посмотришь, ничего про него не зная, так ни за что не подумаешь, что под ним может что-то скрываться.

Сдобный спустился первым, подсвечивая фонарем на цевье автомата. За ним спустилась Скопа, следом я, а Крюк последним, скрыв все следы нашего присутствия рядом с мастерской, где когда-то школьники изучали станки и прочую жизненно важную машинерию. Голем не стал включать свет, что было удивительно. Хотя, с другой стороны, шум генератора из-под земли явно не то, что требуется от убежища. Вместо этого Крюк запалил несколько свечей, сделавших помещение более-менее видимым.

Оно было вполне просторным и явно обжитым. В углу виднелось два топчана, на один из которых Сдобный лег, вытянув ногу. Судя по размерам, голем когда-то сколотил их для себя и Мирона. Разница в габаритах была просто чудовищной. И в первый раз за все то время, что ходил в Район, я задумался: так ли уж неутомимы и несокрушимы эти великаны? Либо Крюк, так отличающийся от своих собратьев во всем, включая привычки к человеческому образу жизни, таким вот образом не позволял взять над собой верх Измененной сущности? Почему-то мне показалось, что именно это и побудило его соорудить такое.

Сестра тем временем осматривала ящики, стоящие у стены. Не приходилось гадать, что они содержат. Маркировка, цвет, форма… все давно и прочно угнездилось в голове. Найдя необходимый, Скопа достала цинк, открывалку для него и занялась набиванием магазинов. И верно, нечего время терять.

Закончив собственную экипировку, я решил заняться сдобновской. Подошел к нему, явно задремавшему, и то, что увидел, мне очень не понравилось. Частое дыхание, испарина… очень нехорошо. Наверняка есть и повышенная температура. При перевязке применил обеззараживающее, но мало ли, что там было на когтях бэньши и как оно реагировало на стандартный набор армейской аптечки. Ай, как плохо, совсем нехорошо. За два дня столько людей на моих глазах пришли в негодность, что поневоле захотелось подумать о том – а правильна ли наша задача? Если так вот судьба вмешивается, доказывая нам: что-то идет не так.

Мысль пришлось прогнать пинком, как несущественную и глупую. Так думать, учитывая все обстоятельства, неправильно. Нужно слушать самого себя и интуицию, уверенно подсказывающую сейчас, что путь выбран верный. И раз так, то гони прочь лишние мысли, рейдер, нечего им делать в твоей голове. Слушайся только того пророка, что сидит в тебе.

Аккуратно, чтобы не потревожить друга, вытащил из карманов разгрузочного жилета магазины и отправился набивать. Возле ящиков, позвякивая звеньями ленты, уже вовсю работал голем, решив привести свою адскую машину в полную боевую готовность. Я обратил внимание на то, что короб, в который Крюк мягко укладывал стальную змею с красными, зелеными и желтыми острыми головками, значительно вместительнее предыдущего. Это хорошо, можно надеяться, что его огневая мощь продержится дольше, чем в прошлый раз.

– Пикассо… – повернулся он ко мне.

– Что?

– Вон там, в углу, аккумуляторы. Принеси один, пожалуйста.

После того как необходимый предмет оказался рядом, Крюк подошел к громадному плоскому металлическому ящику и залез в него чуть ли не наполовину. А когда вынырнул, то в руках у него был бронированный комплект из нескольких частей, точь-в-точь такой, какой сейчас сидел на его мощной фигуре. И даже вроде чуть серьезнее.

– Помоги, пожалуйста. – Он чуть просительно и как-то по-детски посмотрел на меня.

– Да не вопрос.

А что, в самом деле, побуду чуток оруженосцем у сильного и непобедимого рыцаря. Да и интересно мне – что это за броня?

Он отщелкнул несколько пряжек, и вся тяжеленная сбруя упала на пол. Однако… удобная вещь – раз, и сбросил. Уж на что я любил свой комбинезон, но тут мне захотелось немного позавидовать, больно хороша была эта вещь на первый взгляд. Тяжеловата, это точно, но зато, если вспомнить, что голем практически не кланялся пулям, то задумаешься. Над чем? Да чтобы заказать Греку что-то подобное, а значит – нужно попробовать запомнить все, что видишь. И тут до меня дошло…

О чем ты думаешь, дурень? О каком защитном комплекте, когда ты либо не вернешься вообще, либо все это тебе больше не носить никогда? Потому что Район может все-таки перестать существовать, и ты наконец-то вернешься к нормальной жизни. Той самой, о которой мечтаешь уже давно, скоро год. Так что, Пикассо, отставить мысли о том, что следует запоминать и прочее, а настраивайся на то, что все скоро закончится.

– О чем думаешь, брат? – Скопа, лениво ковырялась в банке с тушенкой.

– О том, сестра, что времени уже прошло очень много, не находишь? Третьи сутки, как все началось, уже за половину давно перевалили, и где мы?

– Да…

Она нахмурилась. Так, дорогая моя, ну-ка отставить такие вот гримаски недовольства собой. Все ты у меня делаешь так, как необходимо.

– Не грузи ясную голову. Все мы успеем, ты же помнишь расчеты Точинова, так?

– Помню.

– У нас в запасе есть еще полтора дня, и вот если не справимся, то тогда точно кирдык. Давай лучше думать, как со Сдобным быть.

Впереди сложный путь, в котором нам нужно сделать многое, и то, что Сдобный практически никакущий, не просто плохо, а отвратительно. Нельзя, нельзя в Районе быть слабым, и нельзя в нем рассчитывать на человека, который ранен, болен или просто страдает от атмосферного давления.

– Я тебе подумаю, Васнецов, за ногу тебя. – Опа, очнулся страдалец. И давай сразу доказывать, что он ни фига ни разу не раненый… ну да, если только на голову. – Хрена вам лысого, милые мои, а не то, что ты, Пикассо, только что подумал. Не останусь я здесь, а дальше пойду. Обезболивающие есть?

Началось, поехало, что еще тут можно сказать? Давай, давай, брат, обколем тебя сейчас чем-нибудь, и все будет хорошо. Ага, до того самого момента, как тебя полностью вырубит от их побочного эффекта «мертвой воды». То есть, говоря нормальным языком, грозит нам мирно спящий и храпящий во все горло Сдобный, залегший под каким-нибудь кустом. Оно нам нужно, этакое счастье? Ни за что.