litbaza книги онлайнФэнтезиГод колючей проволоки - Александр Афанасьев

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 54 55 56 57 58 59 60 61 62 ... 92
Перейти на страницу:

Синхронный поворот голов, одновременный удар сотни каблуков об асфальт. Над запыленным плацем гремит, многократно усиленный мегафоном голос генерала — и генерал на трибуне кажется всесильным, почти равным Раису. Ни Аббас, ни другие выпускники не могут видеть будущее и не могут знать о том, что произойдет через четыре с лишним года. А произойдет вот что — этот же самый генерал уже в другой форме, в темно-синей, в чине полковника оккупационной полиции будет принимать парад полицейских — первых выпускников школы полиции. Не армии — а именно полиции, потому что армия нужна, чтобы сражаться с врагом, а полиция — с собственным народом, и не будет у новых, поставленных оккупантами багдадских раисов врага злее, чем собственный народ. А генерал… нет, теперь уже полковник… он так же будет говорить в мегафон правильные слова о родине и долге, но тут вдребезги разлетятся ворота, и на плац вылетит один из полицейских пикапов, тех самых, которые подарят им американцы. По пикапу начнут стрелять… а полковник бросится с трибуны вниз… но человек никогда не был быстрее машины, и полыхнет адское пламя, калеча и сжигая человеческие тела.

А пока — хрипит мегафон, льются правильные слова…

…Каждый из вас — воин, достойный наследник славных воинских традиций! Каждый из вас был избран, чтобы служить Аллаху, Раису и народу Ирака, защищать его от всех врагов, внешних и внутренних. Каждый из вас принес клятву верности Раису — оправдайте же ее. Над нашей родиной, над многострадальным народом Междуречья снова сгущаются тучи. Обнаглевшие от безнаказанности враги, которым мало того, что они летают над нами и бомбят нас, — готовятся вторгнуться на нашу землю! Вам, и только вам выпала честь остановить их! Каждый город должен стать для врагов ловушкой, каждый вади — непреодолимой преградой, каждый глоток воды — ядом!

— Напра-во!

И снова — четкий хлопок каблуков об асфальт.

— Шагом…

Далекий, глухой и грозный гул, больше похожий на землетрясение… все они, стоя в строю, чувствуют, как дрогнула под ногами земля. Даже песок… он уже не летит, он ползет…

Они повернулись лицом к Багдаду — как раз, чтобы увидеть, как над городом вспухает огромный огненный шар.

— Смир-но!

Знакомая команда, знакомый голос — и все замирают на плацу. Смотреть на огненный шар в темнеющем небе страшно, но никто не сдвинулся с места.

А офицеры — спешно побежали с трибуны куда-то.

И ни один из них не сошел с места, ни один из них не нарушил парадный строй, они так и стояли, готовые убивать и умирать. А там, вдали, над Багдадом уже поднимались толстые черные столбы дыма, и полыхало пламя. Но каждый стоял и смотрел на пламя… и тайком на своего соседа, пытаясь понять — не дрогнет ли он. Не побежит ли?

Никто не дрогнул. Никто — не побежал.

Это были первые взрывы в новой войне. Она должна была начаться на следующий день, но к президенту Бушу-младшему пожаловали несколько человек, возглавляемые директором ЦРУ Робертом Майклом Гейтсом и министром обороны США Дональдом Рамсфельдом. Они заявили президенту, что точно знают местоположение Саддама Хусейна на ближайшие несколько часов и нужно спешить. Предоставляется уникальный шанс закончить войну одним ударом. Президент дал санкцию — и два самолета F117, называемых иракцами «шахаб», привидение, как тени, скользнули над ночным Багдадом, сбросив в условленном месте по две авиационные бомбы JDAM весом по одной тонне каждая. Зенитная артиллерия открыла ураганный огонь, но самолеты были выше и дальше зоны ее поражения. Никакого результата этот рейд не принес — в месте, куда упали бомбы, Саддама никогда не было.

Полковник Руби Ад-Дин, командовавший ими, вернулся через час, одобрительно посмотрел на замерших в строю курсантов. Его не было больше часа, и все это время молодые федаины стояли в сомкнутом строю на плацу, в жару, с оружием — и ни один из них не побежал бы, даже если бы бомбы начали сыпаться прямо на плац.

Настоящие федаины. С такими — Ирак непобедим.

— Нале-во! — грянул мегафон.

Четкий, как всегда, разворот.

— Слушайте меня, воины пустыни, ибо вы дали клятву и теперь вы воины! Америка объявила нам войну, подло сбросив бомбы на город! Они пытались убить Раиса, но у них ничего не вышло! Приказ — через пять минут всем собраться для просмотра обращения Раиса к жителям Ирака у телевизора! Время пошло!

Раис обратился к жителям страны лишь глубокой ночью, до этого они стояли и смотрели обычные передачи, что во время обучения было делать запрещено. Передачи шли обычные — какой-то фильм, потом новости, в которых про бомбежку — ни слова.

Наконец новости прервали безо всякого объявления, просто картинка вдруг сменилась, и на экране появился Раис. Он постарел… он руководил Ираком без малого тридцать лет и не мог не постареть, ведь это — тяжкая ноша. Раис сидел за столом, на котором был только микрофон, за его спиной был развернут государственный штандарт Ирака. Одет он был в свой обычный полувоенный скромный костюм без знаков различия и наград, берета на нем не было, в непокрытых волосах просматривалась седина.

Говорил он кратко, объявление было явно неподготовленным. Он лишь сказал, что американцы и англичане снова напали на страну, что Умм-аль-маарик[68]продолжается, и сейчас состоится ее решающая битва, Харб-аль-хавасим. Да это и говорить не нужно было, все и так знали, что с тех самых времен, с девяносто первого года, она не прекращалась ни на секунду. Об этом говорило все — пустые полки в магазинах, поразительная дешевизна бензина на заправках, такая, что за доллар можно было заправить четыреста литров. Умирающие дети в больницах — не было лекарств. Бени-наджи и бени-кальб не смирились тогда, что страна не взбунтовалась, не предала своего Раиса, позорно преданного генералами и союзниками, а продемонстрировала волю и желание сражаться. Тогда они решили воевать не против Раиса, а против всей страны, душа ее болезнями и моря голодом. Умм-аль-маарик продолжалась все эти годы, больше десяти лет держался народ Ирака, со всех сторон окруженный врагами. Когда американцы и англичане увидели, что Ирак не взять ни голодом, ни болезнями, они, в нарушение всех международных норм, снова напали на него.

Раис кратко охарактеризовал ситуацию, призвав армию и силы безопасности быть готовыми к отражению нападения, а весь народ Ирака — оказать помощь армии. На этом обращение закончилось…

Наутро поступил приказ, который всех разочаровал, — они-то думали, что подадут грузовики и их отправят на фронт. Ночь они спали в казарме на полу, с оружием. Но утром подполковник вернулся из Багдада и сказал, что им оказана величайшая честь — вместе с отрядами безопасности, группами из Амн аль-Хаас[69]и курсантами военных училищ готовить к обороне Багдад. Это был совсем не тот приказ, которого они ожидали, они готовились к тому, чтобы встретиться с противником лицом к лицу, но… вправе ли они обсуждать приказы Раиса? Ему, с его высоты власти, виднее, кто где должен быть в этот тяжелый для Ирака час.

1 ... 54 55 56 57 58 59 60 61 62 ... 92
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?