В комнате душно и неприбрано. Сам хозяин, бледный, обросший и похудевший похож на покойника. Только глаза светятся двумя бешенными огнями. Он действительно болен!..

Их встречи проходили по негласно принятому обоими сценарию. Роман садился за стол и писал. Бабаёв подходил сзади и читал через плечо. Рука его, как бы невзначай, скользила под рубашку, а губы шептали в ухо: «Молодец, молодец, всё хорошо…» Подпись источника уже выглядела неразборчиво.

Сегодня всё по-другому.

— Писать не надо, — рассеянно сказал Григорий. — Раздевайся.

Это было грубо и странно. Оба вели себя как сумасшедшие, и оба этого не замечали.

— Погоди, надо выпить, — сказал Цветаев.

— Пей один, я не хочу.

— Один не буду.

— Раздевайся.

— Я не могу… Почему так спешно?…

В голове Романа молотком стучал пульс, пот струился по его лицу. Одна мысль: быстрее, быстрее всё кончить.

— Да, я очень спешу. У меня… другие дела.

Оставалось четыре минуты. «Нужно, чтобы он повернулся спиной, — подумал Цветаев. — Но, если я разденусь, то не смогу воспользоваться…»

— Можно я не буду раздеваться?

— Ладно, хорошо, пускай так. Ты готов?

— Да, я готов.

Роман вплотную приблизился к Бабаёву, который упёрся руками о край кровати. Каждый изгиб, каждый бугорок этой спины был ему так хорошо знаком… Но сейчас это тело служило мишенью, схемой наиболее уязвимых для поражения участков организма.

Сердце… С какой стороны?… Бить наугад.

Щёлкнул нож, и Григорий сразу оглянулся.

Необходимо перевернуть нож лезвием вниз, иначе не ударить…

С помощью левой руки Роман перевернул нож… и в тот же момент получил удар в пах, отлетел и скорчился на полу.

Удар. Дверь в комнату с треском распахнулась.

Капитан Кизяк с пистолетом в руке и ещё несколько человек в штатском ворвались в комнату.

— Товарищ капитан?… — проговорил Бабаёв.

Он стоял голый, и мысли его отказывались выстраиваться в цепочку, как-либо объясняющую всё происходящее.

Кизяк перевёл взгляд на Цветаева, приставил к его голове пистолет и выстрелил. Голова резко дёрнулась, мозги и кровь разлетелись по паркету.

Наклонившись, Кизяк разжал пальцы убитого, взял нож, осторожно положил его себе на открытую ладонь и спросил у Бабаёва:

— Он хотел вас убить? Этим ножом?

Приблизившись вплотную, неожиданно воткнул нож в голое тело и, с усилием, повернул.

Бабаёв с изумлением посмотрел на кулак, сжимающий рукоятку, зарычал, схватил убийцу за горло слабеющими руками и стал падать.

Кизяк ударил ещё несколько раз наугад.

Чистильщики из отдела Ликвидации разняли пальцы умирающего и оттащили своего капитана.

— Приступайте, — приказал Кизяк, поднимаясь и дрожа всем телом.

Обтереть рукоятку ножа и вложить её в руку Цветаева, исколоть ему вены иглой, ввести в кровь наркотик — дело техники.

Александр Сулейманович выдержал экзамен на чин.

После похорон портрет убитого вывесили на первом этаже. Капитан Кизяк получил благодарность за отвагу с занесением в личное дело. Ещё на протяжении месяца, за едой, едва взявшись за столовый нож, он вдруг с грохотом ронял его, выпуская из рук. Жена решила, что своё скороспелое капитанство муж получил не иначе как путём перехода в расстрельную команду, но догадку свою скрывала.

Начальнику НКВД Петроградского округа полковнику Н. В. Ежову от начальника отдела НРГ к-на Кизяка

РАПОРТ

Настоящим докладываю, что 18 июля 1984 года в 19.55 мне на служебный номер позвонил сотрудник моего отдела мл. л-т Бабаёв Г. А. Он сообщил о своих опасениях в отношении одного из своих информаторов Цветаева Р. В. (агент Цветик), который, по его наблюдению, начал употреблять наркотики. Ввиду явной неуравновешенности указанного лица Бабаёв попросил меня присутствовать на их очередной встрече. Я немедленно выехал по месту жительства Бабаёва, прибыв туда в 20.09. Дверь в комнату была заперта изнутри, на стук и требования открыть никто не отзывался, хотя, судя по доносившимся голосам, в комнате кто-то был. Выбив замок, я обнаружил на полу тело мл. л-та Бабаёва. В ту же секунду на меня бросился гр. Цветаев с окровавленным ножом в руке. Я произвёл выстрел на поражение, после чего вызвал специальную бригаду подотдела.

По месту проживания гр. Цветаева Р. В. были обнаружены наркотические вещества, а также приспособления для их производства и использования.

К рапорту прилагается копия отчёта судебно-медицинской экспертизы, а также показания свидетелей.

23. 07.84. Кизяк.

26 августа 71 года Н. Э. (1988 Р. Х.)

Девять дней до конца света

Сразу по прибытию в Петроград Коршунов спустился в Город. Его беспокоила предстоящая демонстрация «психодислептического манипулятора» Карклина, и он хотел поговорить с Альтшуллером. На сей раз он с самого начала попросил Мерехлюдина удалиться и, оставшись наедине с изобретателем, перешёл к делу:

— Миша, что вы знаете о ПМ-излучателе?

Как только главный инженер вышел из лаборатории, Альтшуллер снял ноги со стола и затушил сигарету.

— Всё.

— Всё?…

— А что именно вас интересует?

Коршунов давно привык к самоуверенной хвастливости гения и спокойно делил его заявления пополам.

— Опасно ли присутствовать на его демонстрации?

Альтшуллер посмотрел в потолок, крутанулся в своём кресле и хрустнул длинными пальцами.

— Пожалуй, да. Чрезвычайно опасно. Испытания этой пакости чреваты непредсказуемыми побочными эффектами.

— Ага…

— Назовём их условно окнами. Допустим, вы направляете излучатель на какой-то объект, группу людей. А где-то рядом в образовавшееся окно влетает воробей… и попадает в другое измерение. Исчезает.

— Воробей?

— Воробей или человек.

— Значит, это может быть опасным и для человека?

— Вы поразительно догадливы.

— На каком расстоянии от прибора?

— Зависит от мощности. Насколько я понимаю, Карклин намерен продемонстрировать спутниковый излучатель.

— Да, кажется, он говорил именно об этом.

— Десять-пятнадцать километров.

— Это означает, что каждый из тех, кто будет присутствовать на демонстрации, может… пострадать?

— Несомненно. Однако вероятность невелика. Всё равно как перейти поле, на котором две-три минные растяжки.