Вольдемар Аркадьевич Виноградский, старичок-переводчик, потомственный дворянин, прошедший лагеря – чудом его не расстреляли! – поправил меня так: «Милый друг Аничка, душа моя, слово «потаскушка» неприлично; его не следует употреблять в обществе. Возьми конфетку, ангел мой, за твой острый ум и веселый нрав!» Больше я это развеселое, как мне казалось, слово в жизни не употребляла. В четыре года исключила его из лексикона навсегда. Я очень любила Вольдемара Аркадьевича…

А однажды я прибежала к маме, когда она беседовала с известным поэтом у нас дома. И я попросила дать мне пустой бутылек от духов – у мамы были прекрасные духи всегда. Мама и слова не успела сказать, как длиннобородый поэт вскочил и заорал диким голосом, стуча тростью: «Нет такого слова – «бутылек»! Нет такого слова! Надо говорить «бутылочка» или «пузырек»! Поэт так страшно кричал, стучал тростью и размахивал бородой, что мама попросила его успокоиться и покинуть наш дом. На прощанье поэт занял денег на бутылочку или на пузырек, и больше его не приглашали. А я горько плакала от испуга долго. Но «бутылек» – в жизни больше так не сказала.

И есть разные методы обучения грамотности и правильной речи. Разные способы воспитания. Разные подходы в психологической и философской практике. Мне подход Вольдемара Аркадьевича ближе и милее. Как и он сам. В четыре года я даже хотела, чтобы меня звали так: Вольдемар Аркадьевич. Это красиво! Но маленьких девочек так не называют. Детей надо звать «ангел мой», «душенька», «наше сокровище и отрада» – так мне объяснил старичок-переводчик. Он отлично переводил…

у каждого в жизни свой мешок и свой паек. Вроде как у солдат. И каждый несет свой мешок, а силы подкрепляет своим пайком. И можно обмениваться – попросить понести наш мешок, а за это поделиться едой. Или попросить еду, а за это понести чей-то мешок. Бывают благородные поступки и порывы, но это исключение, и рассчитывать на это не стоит слишком. Могут помочь, поделиться в трудную минуту. Но именно в трудную минуту. А претендовать на то, что кто-то будет постоянно нас кормить или тащить наши тяготы, – никак нельзя. Не получится. И можно лишиться уважения других, если постоянно их просить и что-то требовать. В жизни все более-менее поровну, за редкими исключениями, но это уже не про солдат речь. А про тех, кто по уважительным причинам выбыл из строя. В остальных случаях возможен только обмен. И слова: «вы такой крепкий и сильный, понесите мои вещи и отдайте мне свой хлеб!» в жизни не работают. Только обмен. Только взаимопомощь. Только тогда возможны продвижение вперед и победа.

Сколько хотите – столько и фотографируйтесь. И размещайте свои прекрасные портреты – это доказательство и подтверждение вашего существования. Вашего присутствия на земле. Вы есть, вы живы и вы уникальны – вот что значит фотография. Раньше только великие правители могли иметь свой портрет – иногда один-единственный за всю жизнь. Нормальных зеркал и то не было. Медные да бронзовые, даже серебряные и золотые – но что в них увидишь? Свой портрет заказывали короли и императоры, фараоны и полководцы. Да и фотографии потом стоили так дорого и были такой роскошью, что некоторые люди только после смерти могли сфотографироваться – всю жизнь копили деньги на портрет «пост-мортем». Так важно было иметь портрет-фотографию, пусть и в гробу.

Сейчас так просто сфотографироваться – так делайте это. Чтобы почувствовать себя живым и целостным, настоящим; получить подтверждение своего бытия. И запечатлеть свою красоту – она исчезает и уходит, надо спешить. Так фотографируют цветы; и они остаются надолго; а может – навечно? Запечатленный образ расцвета даст силы и поддержку надолго. И может укрепить здоровье и психологическое равновесие. Пусть лучшие дни и счастливое настроение останутся с вами навсегда. И портрет – это психотерапия. Эмоциональная зарядка аккумулятора. Доказательство бытия. «Это я. Я существую! Я живу и борюсь!» – вот послание в портрете. Селфи так селфи – нет в этом ничего плохого. А еще лучше, если нас снимет близкий и любимый человек в добрую солнечную минуту. Это момент любви и счастья. Пусть остается с нами и поддерживает нас. «Господи, это я!» – так сказал один художник. И был совершенно прав. «Я есть и живу!» – и это хорошо…

можно из самых добрых побуждений. А потом ужаснуться содеянному. Это одни родители настояли на том, чтобы дочь вышла замуж за очень приличного человека. Они и сами были приличные и достойные люди. Всю жизнь прожили вместе, работали, достигали, создавали условия… Хорошо жили. Правильно. И дочери настоятельно рекомендовали выйти замуж за сына знакомых. Идеально он подходил: образование получил, был хорошо обеспечен, перспективный молодой человек. И национальность подходящая, хотя это не самое главное, конечно. Дочь послушалась и вышла замуж. Ей было 20 лет. И 20 лет она жила в браке, родила двоих детей, работала, защитила диссертацию, с мужем были хорошие отношения в целом. И муж работал. И хорошо зарабатывал. Два раза в год всей семьей ездили на море. Строили большой дом. Приличные и достойные люди. А потом дочь заболела сильно. Мама ее навещала в больнице во время лечения. И эта дочь, слабая и исхудавшая, спросила: «Мама, а что такое любовь?» Мама начала рассказывать, что любовь – это когда жить без человека не можешь. Когда прикасаешься к нему – и ты совершенно счастлив. И тепло в сердце, и словно ты с ним – одно целое… И когда считаешь дни в разлуке; когда мысли друг друга читаешь! Мама так увлеченно и вдохновенно рассказывала, свою молодость вспомнила, счастливые моменты с мужем, которого горячо любила… И вдруг осеклась и замолчала. Посмотрела на дочь – та мечтательно смотрела в окно, слушала… И тут эта мама поняла. Поняла, что наделала. Она лишила своего ребенка права на счастье, пусть и мучительное. Права на поиск и выбор. Права на любовь. И теперь можно только рассказать, что такое любовь. Как лишенному зрения рассказать про звезды и радугу. Про синеву неба и зелень травы…

Вот что можно наделать из самых лучших побуждений. Лишить другого счастья и любви, которые бывают мучительными и трудными, но и глазами мы не только прекрасное видим. Разное. Мир огромен. И в нем надо искать свой путь самостоятельно. И стараться ни у кого не забрать возможность счастья и выбора…

такие слова на прощанье говорят часто. «Вернешься и будешь умолять, чтобы тебя обратно взяли!» Уходит ли человек из токсичного коллектива или от грубого эгоистичного партнера, из шизофреногенной семьи или из другого неприятного места – ему обязательно это скажут. «Ты еще пожалеешь, ничего хорошего не найдешь и вернешься!» Разными словами это говорят, но смысл один. И это признак того, что вы правильно поступили. Приняли верное решение. Это нехорошее место, гнилое болото, из которого надо уходить. Вас использовали просто-напросто. И ничего хорошего там произойти не могло. «Мы будем тебя ждать, ты еще вернешься и будешь проситься обратно!» – так они говорят, в душе желая вам неудач и несчастий. Ждать они будут, чтобы вы приползли на коленях, как блудный сын на картине Рембрандта, в одном ботинке и в лохмотьях, и на коленях просили прощения. Но этого не будет. После прощальной фразы все становится ясным. Скрытая угроза, пожелание плохого – вот что в этих словах. И не надо возвращаться к таким людям. Теперь уже точно не надо. Даже если путь будет трудным, если непросто будет найти свое место под солнцем – в болото возвращаться не надо. Они просто завидуют. Просто хотят держать вас в рабстве. Потому и говорят, что ничего хорошего у вас не получится. Получится. И особенно бодрит то, что эти люди вас ждут обратно, с цепями, плеткой и миской корма. И всю жизнь будут припоминать вам неудачный побег. Мы не вернемся. Незачем туда возвращаться. Разве что мимо проедем на хорошем автомобиле и скажем: «Когда-то я убежал отсюда и нашел свое счастье!» Чаще всего так и бывает…