– Нам необходимо ваше личное внимание, – возражает Ван Юнцин.

– Моя Железная Рука уже в Меридиане, – говорит Лукас. – Что-нибудь еще?

Ансельмо Рейес пытается что-то сказать, но Лукас поворачивается к нему спиной. Эскольты окружают делегацию, выражая намерение сопроводить ее обратно к шлюзу. Дождь ослабевает, из проливного превращаясь в мелкий, а потом – в изредка падающие капли. В небольшой экосистеме, вроде Боа-Виста, может содержаться лишь определенное количество воды. Лукас обращает лицо к дождю. Капли тяжелые, крупные. Вода стекает по его щекам, шее, груди. Какая странная штука – дождь. Он рад, что смог разделить этот неповторимый момент с кем-то еще.

В конце концов она берет с собой насекомых.

Эскольты испытали явное облегчение, когда Алексия отказалась от телохранителя. Они не хотели встречаться лицом к лицу с Валетом Клинков. «Тебе нужно хоть что-то, – сказал Нельсон Медейрос, прикрепляя чехол к ее предплечью. – Они атакуют кого угодно, только не тебя. Одноразовое средство, но его хватит, чтобы спастись бегством. Им нужна всего секунда, чтобы настроиться на запах твоего тела».

Пока лифт едет в Байрру-Алту, Алексии кажется, что она чувствует, как боевые насекомые жужжат в контейнере, прилегающем к коже. Она в кабине одна: у Железной Руки есть привилегии.

«Твой сердечный ритм повышен, – говорит Манинью. – Кровяное давление высокое. Ты проявляешь симптомы стресса».

– Я в порядке.

«Это не так, Алексия. На 56-м есть общественный принтер, я могу заранее заказать фарму».

– Отвези меня до самого верха.

«Как пожелаешь».

Звон сетчатого настила под подошвами ботинок до боли знаком. Поднимаясь по лестнице, она касается белой водопроводной трубы. Та холодная и дрожит от текущей внутри струи. Алексия отслеживает трубу до места, где та разделяется на две, потом на три, ветвится и превращается в водопроводное дерево. Лучшее, что она сотворила в своей жизни, – здесь, вделано в крышу мира.

Они ждут в мирадоре: кто-то сидит на ступеньках, кто-то перегнулся через перила, кто-то жмется к трубам. С платформы двумя уровнями выше на нее нацелена стрела.

Он появляется, как всегда, эффектно – мускулистая и гибкая фигура падает с высоты и легко приземляется на сетчатый настил. Небрежно присаживается на ступеньку. Теперь, когда Алексия знает, кто он такой, она понимает, что стоит за его золотым зубом и изувеченной рабочей рукой, – и он кажется ей еще более красивым и сломленным.

– Они могут убить нас всех? – Денни тычет большим пальцем в контейнер, прикрепленный к ее руке.

– Скорее всего, нет.

– Твое недоверие причиняет мне боль.

– Я знаю, кто ты такой.

– А я знаю, кто ты такая, Мано ди Ферро. Я снова в долгу у Корты. Ты хоть понимаешь, до чего плохо это сочетается с правильной, должной местью? – Большой палец теперь указывает на дерево из труб. – Это потрясающая работа. От нее зависит тысяча людей. Я у тебя в долгу, как полагается у Маккензи.

– Меня прислали с предупреждением, – говорит Алексия. – УЛА посылает бойцов, чтобы все сломать и зачистить Байрру-Алту.

– Мы отправим их обратно, как и остальных.

– Они заявятся с целой армией. Это будут профи, а не кто-то, оказавшийся по карману заббалинам. Боевые боты. С дронами в придачу.

– Мы с ними сразимся! – раздается женский голос из переплетения труб наверху. – Мы им покажем, кто главный в Байрру-Алту. – Звучат одобрительные восклицания – нестройные, неуверенные, словно людям не хватает дыхания.

– Продолжай, Мано ди Ферро, – говорит Денни Маккензи.

– У меня нет деталей. Но контракты подписаны.

– Кто их составил?

– Орел Луны.

– Ты предаешь своего нанимателя, Мано ди Ферро?

– Вы должны уйти! – в отчаянии кричит Алексия. – Отключите водопровод, разберите, унесите куда-нибудь подальше отсюда. Вот планы. Я знаю, вам придется отключиться от сети. – Она кладет на сетчатый пол старую карту памяти. От любого неосторожного движения та может провалиться и упасть туда, где ритмично гудит воздушная установка. Денни Маккензи хватает ее плавно и уверенно.

– Спасибо.

– Денни, я могу опустить эту штуку? – Лук и стрела дрожат. – У меня рука болит.

Валет Клинков поднимает руку. Пальцы разжимаются на невидимых рукоятях ножей и спрятанных шокерах.

– Я встретилась с твоим отцом. У «Горнила».

Все вокруг опять цепенеет. Но она не может молчать.

– Он сказал мне, что междоусобица должна закончиться. У нас есть враг покрупнее.

Денни Маккензи ничего не говорит.

– Чертова ловушка! – Голос невидимого мужчины эхом отдается от высоких сводов, полных машинерии. К нему присоединяются другие, пока трубы не начинают греметь и рычать от гнева. Денни Маккензи поднимает руку.

– Враг покрупнее?

– Драконы заключают союзы. УЛА разделена. Воронцовы вот-вот переметнутся на другую сторону, если Лукас одобрит их проект космического лифта. Все меняется.

– Бесплатный воздух и бесплатная вода – вот настоящие перемены.

– Это предупреждение – от Лукаса.

Денни рисует пальцем круг – незаметный жест, но обитатели Байрру-Алту снова растворяются в своем городе.

– Принято к сведению, Железная Рука.

И он исчезает. Алексия на платформе одна.

– Я вернулась ради тебя! – кричит она. Промышленный металл отзывается звонким эхом. – Я вернулась…

Как же он ненавидит эти суаре. Через день то прием, то банкет, то вечеринка, то праздник, на которых должен присутствовать Орел Луны. Через день то торговая делегация, то чьи-то представители, то ученые или какие-нибудь социальные карьеристы. Вечные петиции, лесть, нужда в нем. Просьбам нет конца.

– И вообще, чья это вечеринка? – спрашивает Лукас у Токинью.

«Ваша», – отвечает фамильяр.

– У меня что, день рождения?

«Нет. У Алексии».

– Я извинюсь перед ней позже.

Помощники Лукаса по связям с общественностью забронировали несколько люксов в Хабе Ориона. Комнаты переходят в галереи и балконы; занавесы из цветущих вьюнков загораживают вид от гостей, склонных к головокружению. Журчит вода, трио играет тихую печальную босанову. Сквозь заслоны из приглашенных, УЛА и деловых партнеров Лукас замечает Алексию. Она пригласила новую подругу, ту девчонку, Асамоа-Воронцову, с которой познакомилась в Святой Ольге. Шпионка, разумеется. Тут все шпионы. Обе привлекают внимание и вызывают восхищение своими вечерними платьями, почти – но не совсем – одинаковыми. В руках бокалы для мартини. «Голубая луна» снова в моде. Пить ее можно как патриотично, так и иронично.