того подвала ни шла. За почти полвека всего в тринадцатый раз получилось. Чёртова дюжина! Хороший знак.

– Я внезапно страшно замёрзла, – пожаловалась Надя. – Хотя грех, конечно, капризничать. Отличная погода для балтийского ноября.

– Ты права, – сказала Юрате. – Похолодало. Какого чёрта так быстро всё?! Ладно, на самом деле не на что жаловаться, мы больше часа тут провели. – Поднялась, взяла со стола разноцветные листья, скомандовала: – Пошли.

– Куда? – спросил Тим, предвкушая предстоящие приключения в несбывшемся мире, который, согласно законам жанрового романа, им теперь явно предстояло спасти неизвестным пока, но сто пудов приятным и увлекательным способом. Обретая в процессе сокровища, верных друзей-драконов и прекрасных принцесс.

– Куда получится. Всё равно. Просто сейчас лучше идти, чем сидеть и стоять.

– А, мы должны срочно отсюда убраться? – сообразил Самуил.

– Да не то чтобы вот прям должны, – вздохнула Юрате.

Подхватила его под локоть, другой рукой обняла Надю и Тима и потащила всех за собой в пиццерию, а оттуда на улицу, в конце которой зеленел невысокий холм.

– Реальность, – говорила она на ходу, – сама распрекрасно справляется, подменяя одну вероятность другой, гораздо более вероятной. Как будто не было ничего. Но вы всё запомните, я в вас верю. Не забываете же вы свой дом. У Ловцов хорошая подготовка. Плюс пицца и вино. Отлично, что мы у Тётки поесть и выпить успели. И в наших телах теперь содержится здешнее вещество. А идти надо, потому что на ходу перемены легче переносить.

– Ох ты господи! – воскликнула Надя, неожиданно ощутив приступ тоски столь сокрушительной силы, что сперва приняла её за физическую боль, или тошноту, непонятно, нет сил разбираться, просто стало очень плохо, и всё.

– Вот именно, – согласилась Юрате. – Я сама всегда тяжело выхожу. Ничего, сейчас станет лучше. Думай про что-нибудь однозначно хорошее. Да хоть про кота, который тебя в «Крепости» ждёт.

– Раусфомштранд вчера был в баре, – вспомнила Надя. – Значит сегодня он выходной.

– Ну не настолько же он выходной, чтобы о нём нельзя было даже подумать! – возразила Юрате.

– Или про рыжего в букинисте, – подсказал Наде Тим. И признался: – Мне что-то тоже не очень. Как будто с пиццей пару томов Достоевского проглотил и закусил Сологубом. Бр-р-р-р! Но я помню, что у меня в компьютере сейчас открыты три файла. Такие! Такие!!! – от избытка чувств он подпрыгнул, ускорил шаг, почти побежал, обогнал своих спутников, потом вернулся и неловко ткнулся лбом в плечо Юрате. – Тебе за них до неба спасибо! Сэњ∆э с руками все три оторвёт.

– Раусфомштрандик даже выходной помогает, – объявила Надя. – И рыжий немножко. И мой Туча, хотя он сейчас живёт у Хатана, и неизвестно, захочет ли от него уходить. Три кота это сила! Мне уже почти хорошо.

– А ничего, что у меня всё нормально? – спросил Самуил.

– Да тебе-то что сделается, – отмахнулась Юрате. – С сигарой из Тёнси за пазухой! Я, кстати, пару затяжек потом у тебя попрошу.

– Ты и про это знаешь? – опешил Самуил.

– Просто унюхала, – рассмеялась она. – Кто хоть раз курил сигары из Тёнси, не перепутает их ни с чем. И теперь я только о ней и думаю. Как я скромно попрошу затянуться, а ты галантно предложишь забрать её целиком. Самое приятное возвращение на моей памяти. С такой мотивацией! Красота!

– Да не вопрос, я весь свой запас отдам, – пообещал Самуил. – У меня три штуки осталось. Здесь, с собой. А потом, если хочешь, целый ящик тебе притащу.

– Жизнь налаживается, – обрадовалась Юрате. – Какая же я молодец, что до этого дня дожила! Вы как вообще? Помните, где мы были?

– И о чём говорили, – кивнула Надя. – Такое поди забудь.

– Ну и отлично. Потому что у разговора есть продолжение. А заводить всё с начала – я столько не выпью. Пошли к Данке в «Крепость». Там хорошо.

– «Крепость» – один из фрагментов, которые сохранились? – прямо спросил Самуил.

– Всё-таки ужас какой ты умный, – улыбнулась Юрате.

– В этом городе много таких фрагментов? – подхватила Надя. – Больше, чем во во всей ТХ-19 вместе взятой? То-то мне здесь постоянно кажется, что я снова дома. Там, где в детстве жила.

– Да, – кивнула Юрате. – Здесь очень много. Больше половины того, что удалось сохранить. Я где-то когда-то читала, что Вильнюс пограничный город между сбывшимся и несбывшимся. И это ни хрена не метафора. Это факт. Вильнюс – наша опора, можно сказать, столица несбывшегося прекрасного мира. Сердце больного, впавшего в кому. Пока сердце бьётся, он жив.

• Что мы знаем о Вильнюсе?

Что это человеческий город. Но согласно легенде, он родился из сновидения (князь уснул, утомлённый охотой, увидел во сне железного волка, проконсультировался у шамана, тот сказал, надо строить столицу, и понеслось). А согласно историческим документам, город родился из слова (из писем, которые князь разослал ещё до начала строительства с пометкой «in civitate nostra Vilna», и всех адресатов любезно пригласил приезжать).

• Что мы знаем о Вильнюсе?

Что имя города – Вильнюс (Вильна, Вильно, да как только его не склоняли, мне попадалась даже версия «Вылне», сейчас не припомню, где) – по спорному утверждению некоторых филологов происходит от слова vilnis – «волна». А по другому, ещё более спорному предположению – от Вялниса, чёрта. «Velnias» в переводе с литовского «дьявол», но это дурное влияние католической церкви, у древних балтов Вялнис был богом скота и загробного мира. То есть наш Вильнюс – город-волна и город-Аид! А для человека из Украины «Вільно» в первую очередь означает «свободно». Это уже конечно ни в какие ворота, абсолютно антинаучное объяснение (впрочем, с Вялнисом-чёртом примерно та же беда). Так у меня тут, слава богу, не диссертация, а несерьёзная беллетристика. А перевод с украинского обнажает самую суть.

• Что мы знаем о Вильнюсе?

Что в силу своей природы (текста и сновидения) Вильнюс отзывчив, пластичен, изменчив и открыт к диалогу; иными словами, он всегда готов к удивительным превращениям под влиянием сказанного в нём, ему и о нём. Но не слепо подчиняется чужой воле, а использует её силу, как серфер волну. Город Вильнюс имеет собственные представления о прекрасном и должном. И волю их воплотить. И шикарный набор инструментов: кто только на него не работает. И стихии, и люди, живые и мёртвые, и невообразимые чудища, и древние духи этой (впрочем, не только этой) земли.

• Что мы знаем о Вильнюсе?

Что он пограничный город. Я, конечно, не государственную границу имею в виду. Хотя она здесь тоже рядом, примерно в тридцати километрах. Проходят столетия, войны перекраивают территории, победители