Отдельно Марина заказала целый сервиз — свадьба медведей: невеста в фате и жених в цилиндре, медведи-гости, все в нарядных одеждах, с букетами, в цветах и лентах, мишка-капельмейстер, шаферы-медведи, машина, полная радостных медвежьих мордашек.

Глаза у Марины разбегались, одна картинка казалась лучше другой. Неужели она все это сама придумала и заказала? Марина помнила, как она написала целый длиннейший список, каких медведей она хочет видеть, а на эскизах Вениамин изобразил только нескольких — медведя-барабанщика, летчика и того, который рыбу ловит. До остального художники фарфорового завода додумались сами.

— Вот это таланты у людей! — не переставала восхищаться Марина, любуясь очередной картинкой на посуде.

— Да ладно, таланты, — пытался отрезвить её Вениамин, — сколько денег ты на это выкинула.

— Окупится! — твердо сказала Марина. — Люди одну эту посуду увидят из моего ресторана вылезать не будут! Что, неправда?

— Правда, — согласился Вениамин.

— Кухня какая будет! Народ прыжками сюда понесется, вот увидишь! Знаешь, как Дима готовит? Да и остальные повара!

— Надеюсь, ничего.

— Хочу, чтоб купцы ко мне в ресторан ходили, настоящие наши купцы. Не тупорылые придурки, как их на смешных картинках рисуют, а нормальные богатые люди. Умные. Ну, купцы, понимаешь? То есть в самом лучшем смысле слова! — словно провозглашая декларацию, заявила Марина.

Вениамину всегда нравилось «священное безумие», с которым говорила Марина о будущем своего ресторана. Поэтому он с улыбкой смотрел на неё и не перебивал.

А она продолжала:

— Я хочу, чтоб по-простому все было, но в то же время как в старые времена. Чтоб вкусно, много, достойно так, чтоб солидность чувствовалась. Чтоб клиент знал, куда он пришел, — не в лягушачьих лапках ковыряться, малюсенькой вилочкой разносолы смаковать, это, пожалуйста, в другое место, хоть в ту же нашу «Сакунталу». А чтоб перед ним на тарелке если уж лежал мяса кусок — так это такой кусок, что душа радуется!

— И много, думаешь, будет такого народа? — спросил Вениамин.

— Много! — уверенно проговорила Марина. — Я тебя уверяю. От одних Диминых бараньих боков или ножек телячьих пищать будут. А дичь знаешь какая у него получается — из чего хочешь такое сделает… Ты лосятину ел, как её Дима в кусок сала заворачивает и запекает?

— Не ел… — Вениамин предпочитал мяса вообще не есть.

— А, не понимаешь… — отмахнулась Марина. — Я всех постоянных клиентов «Зеркала» сюда сманю, у меня знаешь уже сколько народу ждет не дождется, когда мой «Генерал Топтыгин» откроется. Я ж, пока работала, времени не теряла, создавала себе клиентуру. Да, ты рекламы мои видел?

Марина решила потратиться даже на рекламные щиты — бурый медведь в генеральской форме царских времен, морда довольная до такой степени, разве что только не хрюкает прямо со щита. В лапе зажата рюмочка, и до того кокетливо он её держал — на отлете, словно это самое привычное занятие генерала Топтыгина. Марина видела, что многие прохожие останавливаются на него посмотреть, и машины притормаживают.

— Буклеты мои какие красивые, а календарики? — Марина не могла остановиться, словно ей хотелось отчитаться в своей деятельности и услышать достойную похвалу в свой адрес. — В самых лучших магазинах промоушен был, в фирмы солидные разнесли, а я сколько нужным людям раздала их и в лучших красках все расписала. Денег хлопнули море. Но все, Веничек, все это окупится, вот увидишь! Ох, как мои все эти «спонсоры» поначалу на мне наварятся… Но ничего, я дальше справлюсь, все на меня будет работать.

— Да никто и не сомневается, Марина, — заверил её Вениамин.

— Вот только скорее бы… Хотя торопиться тоже не надо, — проговорила Марина, на миг погрузившись в свои мечты о будущем.

Марина не могла дождаться открытия, ей казалось, что если только какая-нибудь незначительная накладка произойдет, то она просто сойдет с ума. Она старалась держать себя в руках, не срываться по пустякам, беречь силы и угождать, угождать сейчас всем, от кого она зависела. Чтобы только ничего не сорвалось…

— Это что же такое? — вдруг удивилась Марина и взяла в руки закусочную тарелку.

Посередине её был нарисован медведь — девочка с бантиком на ухе, в платьице горошками, в лапе его было зажато зеркало на длинной ручке. Медвежонок смотрел на зеркало и горько плакал.

— Мы это заказывали? — спросила Марина, внимательно рассмотрев бедного мишку.

— Нет, вроде, — сказал Вениамин, весьма уставший от Марининых речей и беготни с посудой от столика к столику. — Да мы много чего не заказывали. Вот этого рыцаря мы тоже не заказывали, и пирата, и медведя на воздушных шарах тоже.

— Да, да…

— Мы же договаривались, что дальше они сами нарисуют. Посуды-то много надо, мы ж не могли все учесть и заказать.

— Не могли, конечно. — Марине стало как-то неспокойно. — Ну а почему он такой?

— Какой? — улыбнулся Вениамин и положил ладонь Марине на голову. — Что ты так разволновалась?

— Зеркало, мишка плачет… Нехорошо.

— Он же маленький. И девочка. Не понравилось что-то — и плачет. Трогательный очень, по-моему, этот мишка.

— Да, но…

— Не нравится — выброси эту тарелку сразу, — предложил Вениамин, хотя какая разница, посуды так много, что навряд ли ты её когда-нибудь ещё увидишь.

— Слушай, ты прав. — Марина встряхнулась и поставила тарелку на стол. — Что-то я совсем уже.

— Отдохнуть тебе надо.

— После буду отдыхать, — ответила Марина и посмотрела на часы. — Ну что, пойдем? Долго мы что-то тут… Я и не думала, что уже так много времени прошло.

— Заигралась ты в своих мишуток.

— Ага.

На улице они подошли каждый к своей машине. Кроме незначительных доработок дела Вениамина в «Генерале Топтыгине» были закончены.

— Спасибо тебе, Венчик, — вздохнув, сказала Марина, — я так рада, что мы команда. Но ведь ещё не все у нас закончилось, правда? Вот подожди, главное, как говорится, начать, и процесс пойдет. У меня ещё столько планов.

— Это мне нравится, — честно признался Вениамин.

— Расширяться буду, — заявила Марина. — Ох, чего я ещё придумала, закачаешься.

— Будем работать, Маринка, я — с удовольствием.

— Спасибо.

— Заглядывай.

— Хитренький какой, — улыбнулась Марина. — Уж лучше вы к нам.

— Конечно.

Вениамин уехал, посигналив на прощанье. Марина уселась в свою машину. Нужно было ехать. Ее ждал у себя на квартире Игорь Александрович. И после визита к нему куча дел — главная радость Марининой жизни.

Глава 6

Я КЛЯНУСЬ…