– Но ведь все, о чем мы здесь говорим, остается сугубо между нами.

– Тем более исключите свое любопытство из наших отношений.

– Следовательно, о том, какой стране или организации служит группа, знать мне тоже не положено, – разочарованно констатировал эсэсовец.

– Пусть вас утешит, что тайная организация эта возвышается над партиями, странами, народами и конфессиями; что она пытается объединить мир под скипетром одного правителя…

– Понятно, – скептически поморщился оберштурмфюрер, – еще один вариант идеи фикс: «Один мир – один правитель!»

– Но с существенным уточнением: впервые в истории на титул этого правителя претендует некий деятель – то ли прямой наследник, то ли кровный родственник Христа.

Глейвиц очумело взглянул на Тото, и британец обратил внимание, что левое плечо бывшего боксера нервно задергалось – верный признак того, что тот нервничает.

– Какой еще «наследник Христа»? Это кого же наши благодетели таким образом пытаются дурачить?

– Доказывают, что в самом деле им удалось сохранить династию, ведущую свое начало от Марии Магдалины. Однако мы в эту историю вникать не будем. Остается фактом, что масоны уже аккумулируют в своих кругах потенциал многих транснациональных промышленных групп, компаний и банковских объединений, а также отдельных государственных деятелей, известных политиков и политических партий. И можно лишь догадываться о ее реальном могуществе и реальных возможностях.

– Это что, какая-то новая политическая сила, новая идеология, которая приходит на смену национал-социализму?

– Название этой организации уже не имеет значения, в любом случае ни вам, ни даже мне она ни о чем не говорит. Важно только то, что теперь вам известно, какого масштаба силы возвышаются за вашими спинами.

Глейвиц медленно, грузно поднялся со стула и, приблизившись к окну, присмотрелся к вершине прибрежной скалы, очертаниями своими напоминавшей изуродованную взрывом солдатскую каску.

– Теперь кое-что проясняется, – произнес он, понимая, что подчиненным своим вынужден будет объяснить ситуацию одной фразой: «Можете не волноваться, о вашем дне грядущем позаботятся точно так же, как заботятся о дне нынешнем».

– Ваше «прояснение» должно достичь такой стадии, чтобы мы никогда больше не возвращались к только что исчерпанной нами теме.

– Считайте, что такая стадия уже наступила.

– Если вы нарушите это свое слово, Глейвиц, я пристрелю вас. Но лишь после того, как вы побываете в подвале у нашего садовника Лемпке. Вы знаете, какой он прекрасный, чувственный собеседник.

– Уверен, что до встречи с этим палачом дело не дойдет.

– Хотелось бы надеяться. А теперь о подготовке к заданию. Катер, который понадобится вам для операции, мы держим не в Бухте Безмолвия, а рядом, за горной косой, в миниатюрной бухточке, к которой можно спуститься отсюда по тропинке. Он стоит в замаскированном гроте, «прикованный» цепью к скале. Ночью к нему спускается один из наших бойцов.

– Ясно, с охраной все в порядке.

– Предусмотрено, что ходить на нем можно не только на моторе, но и под парусом, и даже на веслах. Каюта на корме – четырехместная, на баке – двухместная; еще двоих вмещает ходовой мостик.

– Да это уже не катер, а линкор. Обожаю жить на судах, во мне умирает великий мореплаватель.

– Запас продовольствия на неделю, плюс три запасные канистры с горючим. Арсенал состоит из двух ручных пулеметов, автоматов, снайперской винтовки, двух фаустпатронов и нескольких гранат. Пистолеты и метательные ножи получите здесь, у все того же Лемпке.

Глейвиц уже направился к двери, но, взявшись за ручку, неожиданно спросил:

– Я так полагаю, что у вашей масонской организации наша группа не единственная?

– Если вас интересует, создаются ли под ее патронатом некие военные силы вроде «Всемирной армии освобождения», «Тайной Армии Христовой» или что-то в этом роде, то вынужден разочаровать. Пока что масоны предпочитают использовать такие вот, как ваша, небольшие, хорошо подготовленные диверсионные группы «рыцарей Христа». Другое дело, что масонами становятся все больше представителей командного состава многих армий мира, которые формируют свои секретные штабы.

– То есть зачем создавать и содержать собственную армию, если можно использовать давно сформированные армейские контингенты, пребывающие на содержании ведущих государств мира?

– Согласитесь, что ничего подобного в тактике покорения мира история войн до сих пор не знала.

– Не спорю, диспозиция глобальная.

Июнь 1960 года. Остров Сардиния.

Яхта «Крестоносец»

Яхта оказалась значительно просторнее и вместительнее, нежели это представлялось при осмотре ее с берега. И достигался этот пространственный эффект не только надстройками, которые имелись на корме, и по форме своей слегка напоминали архитектурные изыски древних каравелл, но и довольно глубокой осадкой да широким днищем судна. К тому же надстройка виднелась и в центральной части яхты, где располагались кубрики для команды, а сам ходовой мостик возвышался над палубой, как на современных пароходах. Небольшая надстройка, соединенная с внутренней секцией кают, виднелась также на основательно приподнятом баке.

Фон Шмидт сразу же прикинул, что параметры «Крестоносца» не способствуют его быстроходности, зато в нем хватало места не только для нижних кают, но и для трюмных запасов воды и продовольствия. Да и вообще, вся яхта, с ее богато меблированными каютами и выступающими обзорными галереями, устроенными по обоим бортам, была рассчитана не на гонки и даже не на океанские переходы, а на вальяжный каботаж да увеселительные прогулки между материком и средиземноморскими островами.

Прежде чем зайти в кают-компанию, которая уже была превращена в штаб группы поиска, фон Шмидт молчаливо обошел шеренгу команды. И сразу же обратил внимание, что представлявший эту разношерстную публику обер-лейтенант Дирнайхт фамилии и должности моряков произносил с таким выражением лица, словно вынужден был построить перед оберштурмбаннфюрером не экипаж элитной яхты, а скопище неких отбросов общества.

Впрочем, барон тоже именами их память не засорял; достаточно было знать, что в его распоряжении находятся двое мотористов и механик, двое рулевых, а также трое матросов палубной и пятеро – камбузной команд, притом что в состав последней входили два стюарда. Отдельной шеренгой стояли семеро вооруженных карабинами и пистолетами охранников.

Однако сразу же проявилось то, что объединяло почти всех собранных на этом борту людей – им было за сорок, и они сумели сохранить вполне приличную армейскую выправку. Только охранники, как на подбор, представали более рослыми, плечистыми и безмятежно угрюмыми. В их ничего, кроме врожденной злобы, не выражающих взглядах минными фугасами таилась бездумная ярость лагерных надзирателей и тюремных палачей.