Он ни секунды не стал ждать ответа, а звучно поцеловал ее. Серена бросила обеспокоенный взгляд на мужа, но, кажется, он уже овладел собой.

— Серена, позволь представить тебе Майлза Кавана и… — Френсис посмотрел на дверь, — и его подопечную Фелисити Монахан.

Темноволосая молодая женщина, остановившаяся в дверях, зашла в комнату энергичной походкой спортсменки.

— Вот уж дьявольский букетик эти Шалопаи, — промолвила она. — Как жаль, что я не предостерегла вас заранее.

Вскоре в салоне собралось пятеро совершенно незнакомых Серене людей, к ним тут же примкнул сэр Стефен Болл, блондин с кривой усмешкой. Все они шумели и болтали с непринужденностью, какой Серена еще никогда в жизни не видела, хотя это слегка и напоминало гостиную в школе мисс Мэллори во время праздника.

Шутливая беседа завязалась по поводу последнего и, по мнению говоривших, весьма вероятного претендента в мужья принцессы Шарлотты.

— Вполне достойная фигура, — прокомментировал Майлз кандидатуру принца Леопольда, — даже если он и из обедневшего немецкого рода, прибывшего отщипнуть свое от короны.

— Следующему монарху нельзя вступать в брак с тем, кто слишком заинтересован в своей отчизне, — подчеркнула Бет. — История показывает, что это всегда бывает ужасно.

— У этого вообще нет никакого интереса, — ухмыльнувшись, ответил Майлз. — Для интереса необходим капитал, то есть денежки, понимаете.

И они весело засмеялись.

Серена осмелилась проявить свою неосведомленность.

— Принц без капитала? — спросила она. — Так он не богат?

Ей ответил Стефен Болл.

— Леопольд — третий сын очень мелкого князька. В свой предпоследний визит он снимал комнаты над зеленной лавкой на Мэрилибоун Хай-стрит. Сей час его разместили в Брайтоне. Кажется, это дело уже решенное. Его гусь уже ощипан.

— Кажется, вам его жаль, — заметила Серена.

— Все зависит от того, — заулыбался Стефен, — как он сам к этому относится: был ли это его любимый гусь или просто очередной обед.

Серена решила воспользоваться темой, чтобы сообщить всем о подарке Френсиса — Бренди.

— Щенок! — восторженно воскликнула Бет. — Как замечательно! Люсьен, как ты думаешь…

— Все, что только пожелаешь, как всегда, — протяжно произнес маркиз. — Но мелюзга? Для игры на коленях? Подумай, Бет.

Она засмеялась.

— Волкодавы тоже вырастают из маленьких щенков.

Ее муж тут же обрадовался:

— О, это мысль.

— Типичные поступки богатых бездельников, — заявил Майлз. — Кто же заводит волкодавов в стране, где нет волков?

— Дорогой Майлз, — вздохнула Фелисити, — как мне иногда хочется, чтобы ты перестал разыгрывать из себя этакого демократа. Ты до безобразия богат, а однажды еще и унаследуешь титул.

— А-а, так ведь я ирландец, дорогая, а значит, все это не имеет никакого значения.

— Прекратите болтать о политике, — сурово вмешалась Бет. — Не видите, что ли, ужин уже накрыт.

За ужином Серена окончательно избавилась от чувства неловкости. Казалось, эти люди приняли ее в свое общество безоговорочно.

Для нее было неожиданным сюрпризом находиться среди этих непринужденных и раскованных мужчин и женщин, и она подумала, что со временем ей это наверняка понравится.

Но с чем она никак не могла смириться, так это с нескончаемым флиртом за столом. Присутствующие мужчины флиртовали со всеми женщинами, словно это был их долг, а счастливые Бет и Фелисити тоже кокетничали напропалую. Серене даже показалось, что Фелисити слегка переступала границы приличия, но никто почему-то не обижался. Несмотря на это, нервы Серены были напряжены. Она со страхом ожидала, что станет причиной какой-нибудь неприятности, и постоянно посматривала на Френсиса, стараясь угадать его реакцию.

И в результате она практически ничего не ела, и вскоре у нее разболелась голова.

Бет Арден внезапно поднялась.

— Серена, почему бы нам не удалиться и не по пить чайку? Или тебе больше по душе портвейн и бренди?

Серена была просто счастлива покинуть столовую, но когда они выходили, она оглянулась и увидела, что Фелисити осталась одна с четырьмя мужчинами.

— Бет… леди Арден…

— Ну, Серена, пожалуйста, просто Бет.

Бет решительно двинулась вверх по лестнице, шелестя юбками.

— Ну что ж… Бет… Ты считаешь, что это разумно? Оставить мисс Монахан без присмотра с мужчинами?

— О, Фелисити не удастся выкинуть ничего неприличного. Майлз прекрасно пресекает все ее выходки, даже если иногда и перегибает палку, применяя слишком суровые меры.

Это было совсем не то, что имела в виду Серена, но уж о суровых мерах она знала почти все и вздрогнула. А ведь мистер Кавана показался ей таким приятным джентльменом.

Интересно, как Бет относится к подобным вещам?

Может быть, ее брак и не был ужасен, в конце концов. Может быть, это она такая странная, потому что сочла его жутким…

Бет увлеченно болтала что-то о дворце, пока они шли по коридору. Серена слушала вполуха. Когда они дошли до нужной комнаты, она вздохнула, проиграв внутреннюю схватку с собой, и проговорила:

— Бет, мы не вправе оставлять Фелисити наедине с мужчинами.

Бет уставилась на нее в искреннем изумлении.

— Но там же Майлз. Он ее опекун.

— Но… ведь может случиться что угодно.

В глазах Бет появилась искорка понимания.

— Серена, эти мужчины — все как один Шалопаи. Так вот, я, конечно, не стану утверждать, что никто из них не способен на дурной поступок в одиночку, но когда они вместе… Видишь ли, просто так получается, что тогда выигрывает более благородная сторона их характера.

Серена села.

— Я ничего не понимаю во всем этом.

— Да-а, полагаю, это сильно отличается от того, что тебе пришлось пережить.

— Да.

— Не волнуйся насчет Фелисити. Дело в том, что она неисправимая мальчишница и дикарка и с большим удовольствием поболтает там внизу о лошадях и охоте, чем поднимется сюда, чтобы перемыть косточки мужьям и поговорить о детях. Для нее это худшее из наказаний.

Слуга и служанка внесли подносы с чаем.

— Какой великолепный дом, — сказала Серена.

К сожалению, ее искренние слова прозвучали почему-то очень кисло. Слишком уж помпезно было все, что ее окружало. Пожалуй, она счастлива уже потому, что не обязана жить в таком доме. Даже эта крошечная комнатка давила на нее всем своим великолепием.